Иной вариант - Конюшевский Владислав Николаевич (читать книги полностью TXT) 📗
В общем, сделал как и задумывалось, после чего, повесив за спину автомат (второй оставил Толику), на плечо сумку с железом, осторожно подхватил на руки находящегося в беспамятстве Алексея и побрел к знакомым кустам, до которых было метров тридцать. А когда уже подходил, в их глубине, на листьях, повисла знакомая сизая дымка. Молодец "проф", как часики работает! Повернувшись чуть боком, прикрывая раненого от ветвей, сделал три шага и в нос ударила мерзкая, но в данном случае показавшаяся очень родной, вонь.
Глава 13
— Сергей, это как… Это кто? Что случилось?!
Сосновский, при виде вывалившегося из портала помощника, с полуживым довеском на руках, сделался несколько невменяем. Но, что характерно, разглядев белеющие бинты повязки, быстро взял себя в руки и, даже не спросив насчет "турника", одним движением смахнул с кривобокого стола мусор, выпалив:
— Кладите его сюда.
А когда я осторожно уложив раненого, стянул с плеча громыхнувшую железом сумку, "Профессор" окончательно пришел в себя и вполне осознанно спросил:
— Кто этот человек? И что с ним?
Скинув с шеи автоматный ремень и пряча оружие под стол, ответил:
— Партизан тамошний. Пулю в грудь получил. Так что Игорь Михайлович, мне ваша помощь сейчас нужна будет.
Сосновский, внимательно глядя на меня лишь кивнул, показывая что он весь во внимании и я выложил ему свой план. В принципе, очень даже незамысловатый. А мысль была такая — довезти Ванина до Юрьево. Там, сгрузить его в укромном месте, прямо на улице и по телефону-автомату вызвать "скорую". Причем, чтобы медики чухались побыстрее я сразу скажу о том, что пострадавший ранен. А дальше останется просто наблюдать, как врачи заберут Лешку. "Проф" кивнул и спросил:
— А вы с ним уже договорились, что он в больнице говорить будет, когда очнется?
Вообще-то это была самая слабая часть плана, так как отсутствие сознания у Алексея не давало возможности провести вдумчивый инструктаж. Причем, главное — когда ехали в Михеевку он был вполне говорящий. Во всяком случае я слышал, как Ванин что-то втолковывал Марии. А теперь как отрубился, так и с концами. Хоть по щекам хлопай и уши три, чтобы его опять в себя привести.
Пауза затягивалась, Игорь Михайлович ждал ответа, я лихорадочно соображал, и тут Лешка исключительно вовремя очнулся. После короткого стона, он спросил слабым голосом:
— Сергей, где все остальные? И чем тут так воняет?
О! Ожил! Видно сарайное амбре лучше всякого нашатыря подействовало! Пока раненый опять не ушел в нирвану, я наклонился к нему и спросил:
— Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?
Ванин осторожно вздохнул и медленно, но язвительно ответил:
— Конечно, понимаю. Мне же не мозги зацепило, а легкие. А мы где? И где Мария с детьми?
— Твоя жена, дети и Толян с Настей в безопасном месте. А сейчас слушай и хорошенько запоминай. Я тебя отвезу в больницу. После операции к тебе обязательно придет следователь. Ты с ним особо не болтай и коси под беспамятство. То есть кто ты и что ты — не помнишь. Последнее воспоминание — к тебе в темном переулке подошли двое щеглов и хотели ограбить. А когда ты пошел в отмах, один из них выстрелил из какого-то самопала. Понятно?
Про самопал я не зря ввернул — наличие автоматной пули в груди подразумевает и наличие автомата на руках у нападавших. А это уже очень серьезно. Но если сказать про самодельный пистолет, или вообще какой-нибудь поджиг, то многие вопросы снимаются. Правда как быть с нарезами на пуле я так и не придумал. Ну да это уже особой роли не играет. Может тот, кто этот ствол делал и нарезы в нем отфрезеровал.
— Но… БОГС…
— Лешка, за БОГС даже не волнуйся. Сделаешь все как я говорю, хрен тебя кто раскусит. И еще, в больнице — молчи. С соседями по палате не разговаривай. Если что-то тебя начнет удивлять, ни в коем случае не показывай этого удивления. Запомни главное: рот раскроешь — нам всем пипец!
— А что… меня… должно… удивлять?
Паузы между словами у Ванина становились все длиннее и я, боясь, как бы он опять не потерял сознание, торопливо добавил:
— Откуда я знаю, чему ты там будешь удивляться? Слухам, сплетням, новостям, незнакомым людям. С меня-то вон как удивлялся! Главное языком не болтай и все будет нормально. А я тебя, как слегка очухаешься, из больнички заберу. Все понял?
— Да… А как ты вообще…
Не дослушав Ванина, я отмахнулся:
— Давай потом поговорим? Тем более что тебе сейчас долго разговаривать нельзя. Полежи спокойно, а мне надо быстренько все организовать.
После этого, повернулся к профессору и попросил:
— Игорь Михайлович, вы пока тут побудьте, а я машину к сараю подгоню. И еще… там, в сумке то, что вы заказывали. Бокс брать не стал, но все железо здесь.
Сосновский аж расцвел от этого известия, но тут опять влез Лешка. Вот ведь человек — на ладан дышит, а туда же:
— Сергей… а все-таки… ты… кто? Скажи… мне может жить осталось… всего-ничего… Хочу… знать.
— В данной ситуации — твой ангел хранитель! А теперь очень прошу — заткнись и поменьше воздуха хапай, а то я тебя до врачей не довезу!
Ванин поняв, что разжалобить меня не удастся, наконец замолк и я получил возможность заняться делом. Подогнав свой джип к воротам сарая и оглядевшись, дабы убедиться в отсутствии любопытных глаз, разложил сиденья и перенес Лешку в машину. Во время переноски он опять вырубился, поэтому я уже ни на что не отвлекался. Правда "Проф" после помощи в загрузке раненого опять метнулся в свой сарайчик и пропал минут на пять. Вернувшись, смущенно пояснил:
— Я второй портал и твой автомат в тайник спрятал. На всякий случай…
— Все правильно, а теперь садитесь быстрее.
Игорь Михайлович погрузился в "Нисан" и я осторожно повел машину по убитой деревенской дороге, которая выводила на трассу. А потом, дал копоти да так, что до Юрьево мы долетели буквально за двадцать минут. По пути, очень коротко рассказал подпрыгивающему от возмущения Сосновскому о своих "параллельных" приключениях. Точнее, сначала оправдывался в ответ на его вполне справедливые упреки относительно нарушения секретности, а потом просто объяснил, почему все так получилось. К чести "профа" надо сказать что, выслушав рассказ, он перестал бурчать и признал, что в принципе, поступил бы точно так же. То есть вопрос — "а зачем ты вообще начал помогать этим людям" у него не возник. И это хорошо, так как я и сам толком не сумел бы сформулировать ответ. Наверное, просто воспитан так — если у человека реальная жопа, а я могу помочь, то почему бы и не помочь? Хотя для многих такое поведение — странно. Во всяком случае некоторые коллеги из "Роскома" точно бы не поняли. Они живут в своем мирке и стараются вообще не обращать внимания на происходящее вокруг. Лишь бы их, не дай бог, не коснулось. Для них даже моя служба в армии считалась верхом идиотизма — дескать за какие-то копейки и непонятные идеалы рисковать собственной шкурой. Я этих людей для себя называл "американцами" (такие же сугубые индивидуалисты) и старался не пересекаться, дабы не сорваться.
Но Сосновский точно не был "американцем", поэтому мой порыв понял хорошо. Это сильно порадовало, так как на долгие разговоры у нас просто не было времени. Надо было соображать, куда именно везти Лешку. Я сначала думал вообще к самой больнице доставить и выгрузить на её задах, где нет людей, но Игорь Михайлович возразил. Дескать людей там конечно мало, но они есть. Во всяком случае, выздоравливающие, очень любят сидеть в тамошних беседках. А сегодняшняя теплая погода этому только способствует. Поэтому, в результате короткого спора остановились на "ДК Железнодорожников". Точнее на парке, в котором стоит этот ДК.
