Шеф-повар Александр Красовский (СИ) - Санфиров Александр (книга жизни .TXT) 📗
— Кидай второй, — посоветовал я.
Люда уже хотела бросить жетон, но затем резко отдернула руку.
— Саша, давай ты попробуешь, может тебе больше повезет.
— Хорошо, — усмехнулся я и, кинув жетон в узкую щель приемника, дернул ручку автомата.
Аппарат засветился, загудел, и затем с грохотом высыпал кучку жетонов в поддон.
— Блин! Да он, похоже, все жетоны выдал, что в него сегодня игроки успели накидать, — подумал я, выгребая металлические кружки себе в карманы. — Эх, такая бы штука вечером случилась
Пока я вытаскивал жетоны, вокруг собралась куча комментаторов, а очередь к автоматам стала в два раза длинней.
— Саша, давай еще поиграем, — предложила жена.
— В другой раз, — отговорился я. — Никуда этот ящик отсюда не денется.
— Ого! Жена то у меня азартная женщина, даже не подозревал, — думал я, меняя у бармена жетоны на деньги. Сто десять рублей, нехило так, почти моя месячная поварская зарплата, прилетели за несколько секунд.
За обедом я сидел, машинально поглощая пищу и раздумывая о сегодняшнем выигрыше.
Больше всего меня интересовал вопрос, сегодняшний инцидент явился простой случайностью, или так работает мое новое сознание? Проверить это было очень легко, сходить и сыграть с ящиком еще пару раз. Если выиграю, можно считать, что меня наградили еще одной плюшкой. Только проверять придется в другом баре и желательно без жены.
А та в это время оживленно делилась с соседкой по столу подробностями сегодняшнего выигрыша.
У нас на удивление получился интернациональный стол. Десять человек и ни одного чистого русского. Ну, ладно, я можно сказать почти русский и только на четверть ингерманландец, жена чистая вепка. Трое литовцев и пятеро хохлов с западной Украины завершали нашу кампанию.
Узнав, что мы из Карелии, литовцы с хохлами сразу начали интересоваться, размерами северных зарплат. Почему-то они считали, что у нас денег куры не клюют. И лишь недоверчиво усмехались в ответ на наши уверения, что это совсем не так.
Люда естественно, не удержала язык за зубами и проболталась, что я работаю поваром в нашем посольстве в Финляндии. После это за столом грянул дружный веселый смех, а не просто ухмылки.
— А еще бедняками прикидываются! — задыхаясь от смеха выдал один западенец.
По поведению, что литовцы, что украинцы казались мне сельскими жителями. Когда мы познакомились поближе, мои предположения полностью оправдались. Все они жили в селах. Кроме нас двоих городскими тут не пахло.
К сожалению, у игрового автомата я больше ни разу не выиграл в отличие от одного из литовцев. Тому жутко везло, почти каждый день он выигрывал от десяти до двадцати рублей. Но до моего рекорда так и не дошел.
Наверно моя удача перешла к нему. Хотя вряд ли, земляки выдали, что Янису и раньше всегда везло с деньгами. По крайней мере, Москвич он несколько лет назад выиграл в лотерею.
Люда пыталась несколько раз сыграть, но, проиграв практически весь мой выигрыш, успокоилась и больше денег в автоматы не выкидывала.
Наш теплоход, между тем, быстро двигался к Сочи, первому городу круиза.
Когда на причал спустили трап, все пассажиры ринулись на выход.
Я же был одним из тех немногих, кого не тянуло на прогулки.
Еще вчера вечером я почувствовал легкое недомогание и щекотку в носу.
Ночью нос заложило напрочь. Подобное состояние появилось у меня впервые за два года.
Утром лучше не стало. Нос по-прежнему не дышал, жутко болела голова, и ломило кости.
Люда, в отличие от меня горела энтузиазмом. Она уже узнала, какие экскурсии сегодня у нас будут и торопила со сборами.
Как назло, среди таблеток от поноса и головной боли никаких капель в нос не имелось.
Поэтому сразу после завтрака, выпив таблетку цитрамона, я отправился в медпункт.
В медпункте были чисто и пусто. За столом в белом халате сидел носатый парень примерно моего возраста и что-то читал.
Национальность доктора угадывалась на раз-два.
Видимо, ему было скучно, потому, что он с удовольствием включился в беседу со мной. Тем более, что я представился ему врачом — терапевтом.
Парень оказался выпускником Одесского мединститута им. Пирогова.
Понятно, что мальчик был не без связей. Это в Петрозаводске можно было поступить на медфак просто сдав экзамены на пятерки, как в той жизни сделал я и мой брат. В Одессе такой номер не пройдет. Тут надо, или иметь деньги, или иметь связи, а лучше иметь и то и другое.
Но мне было параллельно, как поступал и учился мой собеседник. За последние два года я впервые на равных обсуждал медицинские темы с коллегой, и это было на удивление приятно. Как ни странно, одессит был доволен местом работы. Но разговор, как всегда у мужиков постепенно перешел на женщин.
— Я вторую навигацию хожу на Нахимове, — рассказывал он. — Слушай, за это время у меня ни одной ночи свободной не было! Туристки, как бабочки на огонь летят. Да ты и сам наверно заметил.
— Заметил, — кивнул я, не уточняя, что женат и не могу, как мой коллега быть гурманом на этом празднике жизни..
Поговорив минут пятнадцать, врач все же поинтересовался, для чего я зашел к нему в медпункт.
Как ни странно, но флакончик капель эфедрина у него нашелся в загашнике. Но с другой стороны чему удивляться? О наркотике эфедроне немногочисленные наркоманы Советского Союза еще были не в курсе. Поэтому таблетки эфедрина, как и капли, в аптеках продавались без рецепта.
— Вот, видишь, — я гордо продемонстрировал жене пузырек с лекарством. — Теперь хоть дышать смогу, как человек.
— Наконец-то явился! — вздохнула та. — Я тебя ждать устала. Пошли скорей на берег, а то на экскурсию в Ботанический сад не успеем.
— А еще жена называется, — подумал я насмешливо. — Никакого внимания не обращает на пошатнувшееся здоровье мужа.
Я демонстративно закапал капли в нос и сообщил:
— Для начала зайдем в бар, мне надо выпить главное средство от простуды.
— Знаю я твое средство, — проворчала Люда, надевая сарафан.
После капель в нос и ста грамм коньяка мой жизненный тонус резко повысился, и было не исключено, что я смогу пережить даже экскурсию в Ботанический сад.
Не смог. Во время ходьбы по длинным тенистым аллеям стало так хреново, что в голове билась только одна мысль, скорее вернуться на корабль и грохнуться в койку.
В конце концов, не выдержал и сказал Люде, что плохо себя чувствую и надо вернуться. Люда сделала соответствующее лицо, но ничего не сказала, видела, что мне на самом деле плохо.
По дороге мы зашли в кафетерий. После выпитой чашки кофе, мне стало чуток полегче. Поэтому удалось без проблем добраться до причала и зайти на теплоход.
В каюте, я очередной раз капнул в нос эфедрин, забрался на верхнюю койку и сразу отключился.
Когда проснулся, обратил внимание, что двигатель теплохода работает. В иллюминатор билась светлая, пенная волна. Мы шли в Батуми.
— Ну, что больной, проспался, — участливо спросила Люда, — На завтрак то собираешься, или как? А то ужин проспал, и я из-за тебя тоже никуда не ходила.
Чувствовал я себя неплохо, нос дышал не так, чтобы очень, но и неб наглухо заложен.
— Пойду, конечно, — буркнул я и спрыгнул на пол.
Натянув спортивки, я взял мыло, полотенце и сказав жене:
— Люда, я пойду, сполоснусь, а то за ночь сильно пропотел. — Отправился в душ.
В мужской душевой никого не было, на что я и рассчитывал.
Закрыв за собой дверь на хлипкую заложку, я открыл краны, достал огрызок мела из кармана, и под шум падающей воды печатными буквами написал на стене:
«К сведению команды, теплоход Нахимов в 1986 году утонет после столкновения с другим судном».
Закончив писанину, я забрался под горячую воду и с удовольствием начал намыливать голову.
Пока мылся, новых желающих посетить душевую так и не появилось.
Зайдя в каюту, я сходу сообщил жене:
— Представляешь, в душе на стене какой-то придурок написал, что наш теплоход утонет в 1986 году.
