Война сквозь время - Сергеев Станислав Сергеевич (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Это Феникс, Злой, работай по пехоте, выдвигайся ближе к окопам. Дед, смотри за дорогой, но поддержи Злого огнем. Всем огонь по пехоте. Кукушки, на вас офицеры и смотрите не пропустите ПТРщиков. Пожгут нашу броню, мы здесь ее оставить не можем.
Пока я передавал по радио команды и объяснения, Злой перенес огонь на поле, где к окопам подходила вторая и самая многочисленная цепь противника. Неожиданный обстрел с фланга замедлил их движение и дал нам возможность достаточно плотно закидать поле гранатами из АГСов. Рядом снова грохнул гранатомет и чуть позади цепи, где немцы поспешно разворачивали минометную батарею, вспух взрыв термобарического заряда.
— Дед. Минометная батарея. Работай. Злой, на тебе пехота, не отвлекайся.
БТР методично загрохотал курсовым пулеметом Калашникова, осыпая немцев винтовочными пулями. Для остроты воздействия снова захлопал АГС с бронетранспортера. Егор, в пылу боя быстро расстреляв первую ленту, не растерялся, зарядил новую и уже прицельно, короткими очередями работал по пулеметчикам и скоплению пехоты. Еще пару раз отправив в сторону немцев термобарические гранаты и штуки три осколочных «карандаша», Санька наконец-то решил получить удовольствие от стрельбы из немецкого MG-34 и, что-то напевая, разряжал свежезаряженную ленту, забыв о разогреве ствола и его своевременной замене. По-моему, ему было просто плевать, рядом лежала еще парочка таких же трофейных пулеметов, так что игрушками на этот бой он запасся с избытком. Из дальней воронки залязгал пулемет Дегтярева.
— Всем смотреть на небо, не хватало, чтоб нас тут раскатали.
Грохнул БТР и немного закачался. В наушниках услышал громкий мат Борисыча.
— Феникс, нам тут борт пробили…
Я сразу понял, что это было.
— Твою мать! Кукушки, в лесу ПТРщики, валите их, а то БТР потеряем.
— Борисыч, что с коробкой? Гудеть и пыхтеть будет?
— Да вроде на ходу, но по ушам дало, да в борту дырка появилась.
— Так двигайтесь, чтоб не быть мишенью.
БТР, взревев двигателем, объезжая воронки, пошел на немцев.
— Кукушки, нашли сволочей?
Ответил Малой:
— Нашли, командир.
— Подсвети мне.
— Понял.
Секунд через пятнадцать из нашего леса в сторону скрытой позиции расчета противотанкового ружья метнулись несколько трассирующих выстрелов. Я тут же повернул в ту сторону АГС и короткими очередями постриг немного леса и тех, кто там прятался.
Безнаказанно избивать немецкую пехоту нам никто бы не позволил, тем более немецкое командование. Несмотря на то что радиостанции противника методично гасились, недалеко от бронетранспортера и боевой машины пехоты выросли столбы пристрелочных взрывов гаубичной батареи, которая до этого раскатывала русские окопы.
— Кукушки, ищите корректировщиков. Они должны быть с катушкой провода и связистом.
— Дед, выдвигайся ближе к дороге. И маневрируй, пусть им труднее будет пристреливаться. Борисыч, тебя тоже это касается. Пусть тратят снаряды. По ходу дела отвлекают, пока тянут к передку противотанковую артиллерию, так что повнимательней.
— Понял, Феникс, — ответил Петрович, хотя в голосе слышен был неподдельный азарт боя.
«Это плохо, сейчас увлекутся и еще пойдут немцев давить до самого Берлина, хотя сожгут идиотов прямо на дороге, не доходя до позиции гаубиц».
— Дед, ты там не увлекайся. Помни, твоя коробка горит очень даже неплохо, от нас ты оторвался, гранатометчиков отогнать некому будет.
Петрович проникся моментом, сам, наверно, облазил кучу сгоревшей брони, поэтому прекратил свои кавалерийские скачки по полю и стал маневрировать недалеко от нашей позиции, обстреливая из курсового пулемета залегших в поле немцев.
— Бычок, берешь четырех бойцов, с пулеметами выдвигаетесь к окопам, прикрываете БТР.
— Понял, Феникс.
Через минуту Артемьев с четырьмя бойцами, нагруженными трофейными пулеметами, перебежками рванули в сторону окопов, где вертелся наш БТР, не умолкая курсовым пулеметом. Иногда он для контраста грохотал КПВТ, но в поле не было таких целей, скорее всего, громил окопы, в которых прятался противник, или обрабатывал лес, куда потихоньку начала отходить избиваемая пехота.
В гарнитуре радиостанции услышал радостный вскрик Миронова.
— Феникс, нашел корректировщика.
— Так чего кричишь? Вали их и займись делом. Вон в поле сколько бесхозных «Гансов» просто так бегает.
— Понял. Сейчас сделаю.
Немецкая гаубичная батарея еще дала несколько залпов с последним прицелом, но, не дождавшись корректировки, замолкла для экономии снарядов. В поле же ситуация была более интересной. Попав под мощный фланговый огонь и контратакованные неизвестной бронетехникой, часть батальона, атаковавшего русские позиции, потеряв минометную батарею, отступили в лес и оттуда слабовато постреливали. Скорее всего, остался заслон, а основная масса ушла дальше. В поле, возле последнего очага обороны русских и в окопах, которые частично удалось захватить, остались отрезанными от своих около двух взводов немецкой пехоты. Теперь немцы оказались в окружении и, находясь под плотным пулеметным и минометным обстрелом, сопротивлялись и попытались прорваться в лес. Три трофейных пулемета, грамотно расставленные Артемьевым, практически в упор положили человек двадцать, пытавшихся налегке уйти на фланге в лес. Марков, находясь в башне БТРа, с высоты своего места неплохо простреливал захваченные немцами полуразрушенные окопы, не давая им поднять голову. А тут и Павлов, по моему совету, прихватив двух бойцов, поднял один из уцелевших минометов разгромленной нашей минометной батареи, быстро пристрелялся и стал заваливать окопы 82-миллиметровыми минами. Концом прорвавшихся немцев была яростная контратака, проведенная оставшимися бойцами полка. Бой в окопах продолжался еще минут двадцать, там отметился Артемьев, установив на бруствере пулемет и сверху обстреливая убегающих по полуразрушенным ходам сообщения немцев.
Пока была такая возможность, я сам пробежал до обороны полка, где Санька в своей штурмовой экипировке вызвал фурор среди красноармейцев. Тут же подоспел Павлов, который остался единственным офицером полка, оставшимся в живых.
— Павлов, займись организацией эвакуации раненых. Выставить боевое охранение и наблюдателей. Если я понимаю немцев, то нам стоит скоро ожидать авианалета, поэтому отвести всех оставшихся в живых к лесу и организовать временную оборону.
Когда Павлов убежал организовывать эвакуацию, я за рукав вытянул Саньку, который что-то вешал на уши молодой девчонке-санинструктору, перевязывающей бойца, и на ухо ему прошептал задание.
— Уточни так, между прочим, когда у них тут появился этот лейтенант Павлов. Уж слишком часто я его встречаю, как бы это не была подстава НКВД. Парень неплохой, такого к нам перетянуть можно, вот только не хотелось бы залегендированного гэбэшника к себе брать. Нам еще с осназовцами разбираться придется.
Санька, когда нужно, быстро все понимал, поэтому с шутками, прибаутками начал расспрашивать про моего знакомого.
— Дед, Борисыч, Злой, по возможности собирайте оружие, боеприпасы, если найдете — продукты и горючку. У вас свободного места в броне много. Скоро будем сваливать. Немцы сейчас утрутся и нажалуются большим дядям из дивизионного командования, а те могут и авиацию вызвать. Пока мы им глушим радиостанции, они могут только отправить посыльного. В условиях наступления вряд ли бы стали разворачивать проводные узлы связи и коммутаторы, поэтому у нас времени час, максимум два. Особое внимание на остатки выстрелов из танковой пушки и гранатометов.
Народ правильно понял, что я от них хотел, и сразу начал мародерничать под прикрытием брони. Из леса раздалось несколько выстрелов, даже заработал пулемет, но выстрел из танковой пушки и несколько очередей из КПВТ быстро отбили желание немцев нам мешать. Видимо, появились новые корректировщики, и на нас снова посыпались снаряды. В такой обстановке мародерничать и выносить раненых было не так удобно, поэтому пришлось снова материть снайперов, которые развлекались отстрелом немцев, прятавшихся в лесу и, видимо, готовящихся к новой атаке.
