Золото Русской Калифорнии (СИ) - Осадчий Алексей (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Переписка Санкт-Петербурга и Константинополя-Тихоокеанского хоть и шла по большей части секретная, по лицу губернатора Образцова угадывалось, — немалые хлопоты предстоят Сергею Вениаминовичу. Поди, обустрой всё новые и новые тысячи и тысячи семей. С военными проще — сами и казарму себе отстроят, из больных и нерасторопных хозяйственную роту составят и огороды при военном городке и кур уток сами разведут, ибо, как говорит убеждённый холостяк и непревзойдённый матершинник, его превосходительство Николай Гаврилович Турчанинов: «Солдат российский существо неприхотливое, выносливое и малотребовательное».
А семьи колонистов, с ребятишками надо и участками наделить, чтоб и вода рядом и земля урожай давала и детей в школы устроить — обязательное условие.
Но лучшие участки давно «захапаны» единоверцами и роднёй капитана Кустова, «головкой» старообрядческой общины. Дмитрий потому и из адъютантов губернатора отпросился на Сапёрный батальон, чтоб не видеть и не слышать как Образцов в сердцах матом кроет «наглое кержачьё».
Так и оказался Дмитрий Ефимович главным по прокладке российской части телеграфной линии Лос-Анджелес — Ричмонд. Как только прошло соединение русских связистов с коллегами из Конфедерации и телеграммы «полетели» по адресатам. Кустов получал зашифрованный приказ оставить батальон на заместителя и с полусотней бойцов отбыть в столицу Конфедеративных Штатов Америки, для охраны представительства Российско-Американской Компании. Компания решала начать активные торговые операции на Атлантическом побережье, вложилась в постройку трансконтинентальной железной дороги. И то дело, не всё же китов бить и льдом торговать.
Никак зевать нельзя торговцам и промышленникам пока мир, надо спешить дела делать. И что с того, что по сию пору не последовало признание Россией КША? И кому какое дело, что полковник Мезенцев, правая рука генерал-губернатора «внезапно» решился выйти в отставку и начать карьеру представителя Российско-Американской Компании в Конфедерации. Мало ли — устал человек лямку тянуть, решил семью обеспечить, детишек то уже пятеро!
Андрей Дмитриевич с супругой и детьми перебрался в Атланту, выкупил там для нужд Компании два особняка, равно как и два больших дома купил в Ричмонде. Злые языки утверждали, что это не представительство Компании. а тайное посольство России. Так оно. конечно, и обстояло, но злопыхателям следовало дать укорот, потому и капитан Кустов и пять десятков солдат, специально отобранных для охраны Мезенцева в одночасье стали «отставниками». Дмитрий мало того, что хромает, какая тут служба, так ещё и сын Ефима Кустова, крупнейшего после государя пайщика в семи золотых (только тех что были объявлены миру) приисках Калифорнии. Наилучшая легенда для поступления в Российско-Американскую Компанию и сразу на немалую должность. А всего то и случилось, пришла из Константинополя-Тнхоокеанского телеграмма с условным словом «БОРОДА» значит пора капитану и лучшим, испытанным бойцам «писаться в отставку» и переставать скоблить лицо, ведь русским староверам положено расхаживать не только при усах, но и непременно с окладистой бородой.
Дмитрий вздохнул, почесал наросшую за трое суток щетину и дал отмашку седлать лошадей, до следующей телеграфной станции, где отряд и заночует, двадцать миль, считай как тридцать вёрст.
Громко поименованное Военным Советом вечернее чаепитие высших чинов Русской Америки проходило без Невельского. Адмирал отбыл в Россию для устройства семейных дел на три года, а заместивший Геннадия Ивановича на посту командующего Тихоокеанским флотом Евфимий Васильевич Путятин ещё обретался во Владивостоке. И хотя моряки клятвенно заверяли: нет у САСШ в Тихом океане не то что «тайной эскадры», даже одного военного корабля нет. осторожный Образцов приказал усилить бдительность и отстаиваться в портах не давал. Разве что старые, заслуженные фрегаты превратились в стационеры в Лос-Анджелесе да спешно заселяемом русскими колонистами Сиэтле. Из Сиэтла и прибыл Ефим Фомич Кустов, шутливо именуемый «графом северных территорий».
— Рассказывай, полковник, как с англичанами, не передрались из-за споров пограничных? А то доставали последние номера «Таймс», так там пишут, дай процитирую: «Отряды полковника Кустова, давнего приятеля и компаньона императора Константина, составленные из казаков и индейцев, подавали последние очаги сопротивления сторонников САСШ и угрожают Британской Колумбии. Нет сомнений, что получив приказ соединить Русскую Калифорнию и Аляску, полковник поведёт свои полчища на север, уничтожив на своём кровавом пути наши немногочисленные гарнизоны». Так-то вот. Ефим Фомич, боятся тебя просвещённые мореплаватели! Требуют подкрепления выслать. В большие люди вышел. Фомич!
— Эх, Сергей Вениаминыч, — Кустов-старший переставал чашку ближе к самовару, — я по полгода дома не бываю, без меня и дети родятся и внуки. А батя и дедушка, как англичане в газетах пишут, на Аляску собрался.
— Что без тебя, не страшно, главное, от тебя — твой корень! А ты в генералы скоро выйдешь, думал ли казак Кустов достичь чинов генеральских?
— Да я и полковничьих достичь не думал. И потом, жена как коров доила полковницей, так и генеральшей став, им сиськи дёргать не перестанет.
— Ладно, Фомич, не скромничай. Лучше скажи, сможешь убедить своих «старцев», чтобы отправили на границу с Британской Колумбией двести, а лучше триста семей. Деньгами, оружием, продовольствием и товарами губернский поселенческий комитет поможет.
— Не поедут: Сергей Вениаминович. Уж извини, не поедут. Прижились по речке Сакраменто, даже те. кто в прошлом годе прибыл. Им община срубы заранее поставленные передала. Нет, не поедут.
— Странные дела происходят, полковник, — Образцов нехорошо прищурился, — на канадскую границу не желают ехать из «райского Беловодья» твои единоверцы. Ладно, пускай. Но какого чёрта их потянуло на границу мексиканскую? Пока окрестности Лос-Анджелеса его величество не обозначил как польское поселение, бородачам они и даром не нужны были. А тут петиция за петицией. Грозят, требуют! Мол. по порядовке с его величеством, все недра в российских заокеанских колониях им принадлежат. Скажи. Ефим Фомич, была такая порядовка? Говорил так государь хоть раз. хоть спьяну обещал? Ты же его ближайший сподвижник, тут «Таймс» нисколько не врёт!
— «Таймс» не врёт, и я не стану, — Кустов посмотрел в глаза генерал-губернатору, — разговор такой был, но только касаемо долины реки Сакраменто. Тогда и земли то самую малость у Мексики оттяпали, про Лос-Анджелес и думать не думали. А потом Константин Николаевич уехал. Может, письмо какое после писал, но я бы знал про то письмо.
— Не было письма. Но Диомид и его окружение много о себе возомнили, дружины выставили не только по транше губернии, но и в уезд Беловодьевский пропускают выборочно. Я. как губернатор проеду, а чиновник из статистического управления, на перепись посланный, от ворот поворот получил, винтовкой в лицо тыкали. Как этот понимать. Ефим Фомич? Сила у старообрядческой общины немалая, кто ж спорит. Но власть есть власть. И слуги его величества, государя императора Константина Николаевича должны беспрепятственно исполнять свои служебные обязанности. Всё полковник, отстучи по телеграфу, что остаёшься в Константинополе-Тихоокеанском, при губернаторе, а на север направим подполковника Суворова. Офицер молодой, энергичный.
— Это из каких Суворовых, тех самых?
— Родня Александру Васильевичу, но дальняя. Так вот. Ефим Фомич, получаешь две недели отпуска. Хотя кому отпуск, а тебе самая работа. Не только гусям головы рубить, но и переговорить с руководством общины. Серьёзно переговорить. Пусть знают, разинщины я не потерплю. Если повторится случай воспрепятствования чиновнику исполнять служебный долг, прибудет воинская команда. Понимаешь, что случиться может?
— Понимаю, оружие то у каждого. Пальнёт кто сдуру и завертится смута. А оно нам надо?
— Завтра переговори с Суворовым, особенно подробно расскажи подполковнику про индейских вождей. Чего от каждого из них ожидать, ну ты знаешь.
