Скоморох - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (полные книги TXT) 📗
Выстрел! Очередного солдата буквально вынесло из седла. Оно конечно, не со скачущей лошади, но Виктор стреляет похоже получше. С чего бы? Так прав не тот кто лучше стреляет, а тот кто остался в живых. Ну и что, что до всадника не было и десятка шагов, а стрелял он в упор. Главное, что попал.
Последний не оставил ему времени даже на то, чтобы отбросить пистоль, выхватив палаш он сходу рубанул им по Виктору и тот едва успел распластаться на дне неглубокой промоины. Волков буквально ощутил как холодная, остро отточенная сталь, просвистела в нескольких миллиметрах от его спины. Хорошо, хоть рубил гульд на скаку, будь иначе и человек укрывшийся в канаве был бы обречен, а так, его пронесло мимо и как бы он резво не осадил коня, Виктор получил драгоценные мгновения, чтобы иметь возможность подняться на колени и метнуть в спину всадника нож. Еще одна ошибка. Не осади он коня, и мог бы воспользоваться огнестрелом, потому как его противник свое оружие уже разрядил. Ну да, сделанного не воротишь, а на войне за ошибки почти всегда нужно платит жизнями, повезет, чужими, не повезет, своей.
Темная ночь, снующие время от времени по угрюмому стану солдаты и офицеры. На Виктора никто внимания не обращал, так как тот даже и не думал таиться. Если бы нашелся кто повнимательнее и присмотрелся к этому драгуну, то обратил бы внимание на то, что солдат движется стараясь держаться в сторонке от горящих костров и маячивших у них часовых, но таких не было. У тех кто еще не спал хватало своих забот, над лагерем непрерывно раздавались стенания умирающих. Картина удручающая, но Волков ощущал только мрачное удовлетворение. Издохните, твари!
А вот и его цель. Шагах в двухстах от орудий расположилась землянка с бревенчатым перекрытием. Когда он наблюдал за лагерем, то неоднократно наблюдал как сюда захаживали артиллеристы за небольшими такими, ладными бочонками, о содержимом которых не надо было долго гадать. Порох. Не сказать, что погреб находится в центре лагеря, но и не на отшибе. Если рванет, то рванет знатно. У пандуса, стоят двое часовых, иначе как через них во внутрь не попадешь. Плохо дело, потому как несмотря на поздний час слишком много народу снует туда сюда, да еще и все трезвые. Выходит причину морового поветрия уже установили, потому как когда очень хреново, от выпивки никакой солдат не откажется, причем в любом мире и в любое время. Все знают, что большинство бед от спиртного, но это никого не останавливает и ничему не учит. Тут ситуация иная, скорее всего маркитантов уже жгут каленым железом, пытаясь вызнать, кто учудил такое коварство. Ну-ну, флаг в руки.
Продолжая уверенно двигаться в прежнем направлении, Виктор искоса бросал взгляды по сторонам. Вблизи склада огня никто не разводил, все верно дураков нет. Он скорее видел силуэты часовых, потому как если вокруг царила какая-то фантасмагорическая картина игры света и тени, то там было особенно темно, но все же если часовых не станет, то это может быть заметным.
Что делать? Отказаться от задумки? Как видно все же придется, ведь он считай в сердце лагеря. Черт! Он никак не ожидал, что будет так людно. Интересно, а чего ты ожидал, если отравленные не умирают в одночасье, а мучаются в предсмертных корчах, лишая сна остальных. Никто не стал их отделять, заботу поручили их же товарищам, потому как с таким количеством не справится ни один лазарет. Вообще-то глупое решение, потому как зрелище умирающих товарищей никак не добавляет оптимизма и не повышает боевой дух. И на что рассчитывает их командующий. Может на то, что солдаты только лишний раз обозлятся? Это да. Если они ворвутся в крепость, то в живых никого не оставят, они будут рвать славен на части, ни каторга, ни галеры пленных отсюда не получат, здесь будет править бал смерть и только.
Времени все меньше, вот он уже поравнялся с часовыми, разумеется, обходя их стороной, чтобы они не придрались к нему и не окликнули. Языка он не знает, пароля и подавно. Но что-то ему показалось странным в поведении этих караульных. Что? Итишкин пистолет! А чего они жмутся друг к дружке как испуганные овцы? Да потому что они и впрямь напуганы! Это новобранцы! За все время пока он за ними наблюдал, часовые ни шагу не ступили от пандуса, постоянно ведя беседу, а ведь днем они всегда были в движении обходя погреб вокруг, Виктор это четко видел наблюдая за лагерем, а ночью это делать сам Бог велел. Значит, нарушаем устав гарнизонной и караульной службы, если таковой тут уже есть, если нет, один черт, нарушение. А что, вполне логично, перекрыли единственный вход и стоят рядышком, поддерживая друг друга, потому как атмосфера вокруг далека от благостной.
Убедившись, что караульные его не видят, просто потому что смотрят совсем не в его сторону, перекрытие у землянки не высокое, едва им по пояс, так что скрыть стоящего человека никак не может, Виктор быстро стянул с головы треуголку и запихал под мундир, а затем столь же сноровисто завернул во внутрь воротник. Глупость? А вот и нет. Мундир он синего цвета и в ночи малозаметен, а вот кант на треуголке, воротник и отвороты желтые, так что в темноте очень даже могут выдать. Отвороты он прикрыл когда лег на живот, а вот окантовка накладных карманов осталась снаружи, но тут уж ничего не поделаешь надежда только на то, что галуны все же узкие, снимать мундир нельзя, там и вовсе белая рубаха. Господи, как все не практично с военной точки зрения.
Подполз к задней стенке погреба, возвышающейся над землей всего лишь на пару бревен, остальную высоту забирают перекрытие и земляная насыпь. Кстати, она вроде как возвышается на манер холма, так почему же видно бревно и здесь устроено что-то вроде пандуса? Вот оно. Сам того не ведая, просто стараясь держаться середины, он подполз прямиком к вентиляционному отверстию, это просто не могло быть ничем иным, потому как в высоту было не более пятнадцати сантиметров, а в ширину тридцати. Расположено не вровень с землей, а несколько выше. Понятно. Это чтобы случись дождь, вода вовнутрь не затекала, имеется и козырек из бревен наката. А капитально все устроено. Случись даже прямое попадание, то ничего страшного, ну может опрокинет пару бочонков. Беда может прийти только если попадет в дверь, или вот сюда. Этож насколько должно повезти славенам и не повезти гульдам, чтобы такое случилось. Нереально, одним словом.
Заглядывать во внутрь? Нечего и пытаться, там даже темнее чем в известном месте у негра, фонариков тут нет, а у него нет даже банальной свечки. Хм, даже если бы и была, то совать ее туда он не стал бы, его зовут не Александр и фамилия далеко не Матросов, одним словом, не он не герой-смертник. Значит, на ощупь.
Рука скользнула в узкое отверстие. Гадство! Может все же скинуть мундир, в нем рука больно толстая? А что, можно. А еще лучше вскочи и начни бегать по лагерю с криками о том, что ты намерен взорвать пороховой погреб. Только кричи по славенски, чтобы даже если не поверят, обязательно завалили. Не нравится? А белой рубахой светить как маяк в ночи, нравится? Давай не стони и суй руку. Ну засунул, ничего. Впрочем, рука ушла только вполовину, козырек, зараза такая, мешает. Подсунуть голову под него получалось, но только не выиграть в длине руки. Надо было подобраться как-то боком. Изогнувшись так, что никакой камасутре и не снилось, он сумел-таки задействовать руку по максимуму и даже нащупал штабель с бочонками.
Теперь главное, чтобы порох в этом бочонке оказался россыпным, а не в картузах. Почему? Я вас умоляю, ведь все просто как дважды два, если в картузах, то бочонок закрывается глухой крышкой, а вот если россыпью, то в крышке имеется и пробка, эдакий деревянный чоп, который можно и сковырнуть.
Бочонок оказался таким как надо, а вот сковырнуть пробку одной рукой, на ощупь, да еще из кране неудобного положения… Промучился он минут десять, рука уже задеревенела, пальцы саднили, содранные в кровь, вроде как и ноготь содрал, вот никогда не любил стричь ногти, дурак. Он бы бросил это поганое дело, тем более с каждой лишней минутой проведенной в этом месте, шансы на его обнаружение возрастали. Но каждый раз, как только эта крамольная мысль возникала в его голове, ему казалось, что пробка малость подалась и он с удвоенной решимостью набрасывался на нее, а она, зараза, издеваясь, продолжала стойко выдерживать все нападки этого сумасшедшего славенина. Но как говорится: В мире нет крепостей, которые не могли бы взять большевики, или славени, это уж как кому. Отброшенная в сторону и сопровождаемая "нежными" эпитетами пробка с глухим, повторяющимся стуком, не иначе как между бочонков поскакала, все же замерла, в каком-то углу, а Виктору казалось, что вот теперь все слышат как ухает в груди его сердце.
