Der Architekt. Проект Германия - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗

— Вот сейчас мы и подошли к ключевому вопросу, — ответил Гейдрих. — Турция располагает неплохим транспортным флотом, пребывающим в бездействии. Это последний шанс для спасения групп армий, застрявших на Таманском полуострове. Францу фон Папену мною и Шуленбургом были даны соответствующие указания: склонить турецкое руководство к сотрудничеству в этом вопросе… Я знаю, они нейтралы. Однако сдать нам корабли в аренду никто не мешает. В конце концов, мы можем обставить всё иначе: подогнать в турецкие порты флотилию «Зибелей» и «конфисковать» суда по негласному соглашению с Анкарой. Со стороны это будет выглядеть очередным вероломством Германии, но турки сохранят лицо перед англичанами и русскими.

— Премьер Шюкрю Сараджоглу настроен резко прогермански, министр иностранных дел Нуман Менеменджи-оглу не столь активно разделяет эти настроения, но договороспособен, — добавил бригадефюрер Шелленберг. — Рандеву Иненю и Черчилля спутало все карты: англичане упорно перетягивают Анкару на свою сторону.

— Так зачем же вы пришли ко мне, рейхсфюрер? — я повернулся к Гейдриху.

— Я прошу разрешения на немедленное проведение операции «Гертруда». Мы не можем выпустить Турцию из своей сферы влияния. Особенно в такой тяжелый момент. План согласован с Генштабом и МИД, Вицлебен не возражает. Стратегическая необходимость. Мы обязаны спасти армию Гальдера. Любой ценой.

— А если я откажу?

— Есть согласие рейхспрезидента, — без единой тени угрозы ответил Гейдрих, но мне отчетливо показалось, что мое мнение в данном вопросе ничего не значит. — Решения принимаются коллегиально, рейхсканцлер Шпеер.

— Это был риторический вопрос, — сказал я. — Насколько я понимаю, последствия аналитиками РСХА просчитаны?

— Нет времени, — без обиняков заявил Рейнхард Гейдрих. — Ва-банк. Авантюра, конечно.

— Что ж… Действуйте. Надеюсь, мне не надо подписывать никаких приказов?

— Доктор Шпеер, — в нарушение субординации подал голос Вальтер Шелленберг и посмотрел на меня укоризненно. — Смею заметить, что, когда проводятся такого рода операции, никто и никогда не документирует действия. Это аксиома.

Тем же вечером из Стокгольма пришла телеграмма, конечно же, шифрованная. Это была копия сообщения, присланного из Москвы, через шведское посольство у русских. Я глазам своим не поверил:

Другой Луизы, способной прислать телеграмму из большевистской цитадели, кроме Луизы Шпеер, я не знал.

Мне докладывали, что Миссия Красного Креста в Сталинграде действует, Советы со своей стороны привлекли к ней Екатерину Пешкову, женщину, в Европе известную, — она активно работала по линии помощи военнопленным после русско-польской войны в начале 20-х годов, была уполномоченной польского Красного Креста.

Впоследствии Пешкова активно помогала политическим заключенным в СССР вплоть до «Великой чистки» 1937 года, когда ее организацию тихо прикрыли — однако Пешкова способствовала освобождению многих несогласных с режимом Сталина, включая этнических немцев, после освобождения из лагерей переехавших в Германию еще при Веймарской республике.

Тот факт, что русские задействовали столь неоднозначную персону, заставлял призадуматься — по моей просьбе в РСХА навели о Пешковой справки, и выяснилось, что она никогда не состояла в большевистской партии, наоборот, входила в оппозиционную партию левых социалистов-революционеров, окончательно и кроваво разгромленных в далеком 1918 году.

Активной благотворительностью занималась с начала Великой войны, работала с беспризорными детьми, политическими каторжниками, военнопленными. Несмотря на довольно резкие высказывания о власти коммунистов, ее не тронули.

И вот после Сталинграда Пешкову извлекли из небытия — она пять лет не занималась общественной деятельностью и вдруг вернулась.

В СД меня уверили, что в тюрьму Пешкову не упекли, до 1941 года она жила в Москве, потом эвакуировалась далеко на восток, в среднеазиатские эмираты, преобразованные Советами в республики.

Новый дебют Екатерины Пешковой на поприще военной благотворительности тоже можно считать звоночком со стороны Москвы — они не возражают против неявного сотрудничества в некоторых областях.

Мы сдержали слово, передав русским двадцать два высших офицера из числа пленных, включая генерал-лейтенантов Власова и Карбышева (между прочим, бывшего подполковника царской армии).

Если Андрей Власов был репатриирован в СССР без согласия с его стороны, то о Карбышеве шли упорные переговоры с мадам Коллонтай: русские настаивали на незамедлительном возвращении генерала. Мы уступили, причем в концлагере Флоссенбург Карбышева спросили — вы хотите променять лагерь в Германии на лагерь в Сибири? Вы уверены? Вы согласны вернуться?

Карбышев ответил коротко: «Безусловно согласен. Когда?»

Спустя неделю мне принесли газету «Правда», полученную через шведов, с портретом Карбышева на первой полосе и заголовком: «Герой Союза ССР, вырвавшийся из фашистской неволи».

Про генерала Власова в выпуске главного пропагандистского органа большевиков не было ни единого слова.

Шуленбург ожидал ответного шага от Москвы, но такового не последовало — возвращать нам Паулюса Сталин определенно не собирался. Граф заметил, что давать намеки на такую возможность при имеющихся обстоятельствах будет политической бестактностью, и предложил подождать.

Ну что ж, подождем. Да только время очень коротко. Времени не осталось совсем.

— Рассуждая здраво, в этом нет ничего невероятного, — Вернер фон дер Шуленбург говорил медленно, словно зачарованно. — Вы, Альберт, в курсе, отчего случилась Крымская война в середине прошлого столетия? И почему в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году едва не вспыхнул новый грандиозный конфликт между Россией и Британией, готовой выступить в союзе с Австрийской империей? Тогда средиземноморская эскадра адмирала Джеффри Горнби численностью в сотню кораблей вошла в Дарданеллы и была готова открыть огонь… То же и в Великую войну: обострение отношений между Петербургом и Лондоном вызвала единственная ключевая причина. Красная тряпка для Джона Буля. Проливы. Проливы, которые не должны стать подконтрольны русским ни при каких обстоятельствах!

— Кто бы мог подумать, — потрясенно сказал я в ответ. — Просто не верится!

…«Гертруда» сработала безотказно: контролировать тихую замену турецкого руководства в Анкару отправился лично Рейнхард Гейдрих. Никаких бурных опереточных событий в стиле дарлановского путча в Виши не последовало: Мустафа Исмет Иненю подал в отставку «по состоянию здоровья», последовали перестановки в военной среде — начальником турецкого Генштаба стал четырехзвездочный генерал Салих Омуртак, премьер взялся за исполнение обязанностей внезапно приболевшего президента.

На деле переворот занял всего одну ночь. Францу фон Папену было достаточно запустить давно подготовленный и хорошенько смазанный деньгами и обещаниями механизм: Иненю с ближайшим окружением изолируется, Шюкрю Сараджоглу быстро расставляет на освободившиеся места своих единомышленников при молчаливом одобрении армии. Не было сделано ни единого выстрела: плод созрел давным-давно и просто упал в руки Гейдриха.

Сараджоглу не задумываясь подтвердил все прежние соглашения. Нас особенно интересовала хромовая руда, которой поставлялось до 90 тысяч тонн; продолжалась разработка всеобъемлющего торгового договора: товарооборот к весне 1943 года должен был достигнуть 125 миллионов лир, Германия получала от Анкары в крупных объемах табак, хлопок и провизию, мы поставляли сельскохозяйственную технику, станки, вооружения и военные материалы. Доля Германии в импорте-экспорте Турции возрастала до 38 и 23 процентов соответственно [44] — очень серьезные показатели, да и в качестве делового партнера турки нас никогда не подводили.