Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
- Понимаю, Ваше Величество.
- Надеюсь. Тогда скажи мне, Бранко, что именно ты успел понять?
- Ну… Я должен искать тех, кто будет готов помогать вам, Ваше Величество.
Не понимает. Точнее сказать, понимает лишь в привычных своему мировосприятию рамках. Это неудивительно, ожидаемо, вот только всегда хочется большего, а не стандартно-обычного, пусть и в верхних пределах того самого стандарта.
- Мне нужны те, кто ненавидит османов и прочих магометан так, что готовыне просто бежать вперёд и рвать их зубами, но сперва научиться это делать. Научиться, стать настоящими воинами, а уже потом начать… ну или продолжить уничтожать врагов своего народа. Ты ведь знаешь, что сюда едет аж целый великий визирь для того, чтобы заключить мир.
- Многие знают, Ваше Величество. И многим это… не очень нравится. Ваша армия побеждает, все видят, что можно раздавить турок.
- Не всегда получается все желаемое. Особенно когда при войне с одним врагом в спину пытается ударить другой, да ещё при поддержке… разных, - поморщился я, вспомнив про творящееся во Франции и иных местах. – Им объяснят и мои люди и те, кто слушает и уважает тебя. Заодно пусть поймут, что возрождающееся королевство Сербское будет сильным, но лишь если вновь не погрязнет в сварах. А для этого нужны те, кто встанут у трона и будут верно служить королю… или королеве.
- Королеве?
- Об этом немного позже. Пусть люди знают, что земли, ранее бывшие собственностью османов, вернутся к ним. Те, кто был врагами Османской империи, получат ещё и титулы, станут обновлённой аристократией королевства. Деньги, земли, власть… и месть. Борджиа дают многое, но и взамен кое-что требуют.
- Верность?
- Её, родимую, - кивнул я, соглашаясь. - А ещё никто не получит во владение города и сильные, ключевые крепости. Не хочу в будущем возможных сложностей, если кому-то придёт в голову мысль стать независимым или переметнуться к османам. Теперь всё понятно?
- Да.
- Это хорошо, Бранко. Тогда последнее. В округе тихо?
- Почти, - чуть помявшись, ответил серб. – Вы только не думайте, что недобитые османы, тут другое. Среди нас есть люди с горячей кровью, которые готовы убивать любых врагов. И великий визирь с посольством…
- Напасть хотят.
- Да. Я сумею отговорить или пресечь. Любыми способами!
- Любыми не нужно. Лучше заранее этих, в ком кровь кипит, и жажда мести играет, заглушая разум, изъять. А потом с ними уже мои рыцари Храма побеседуют. Найдут применение ярости и желанию лить реки крови. Напишешь список, что нужно и как скоро. Любая помощь. Ещё что-нибудь?
- Нет… теперь ничего.
- Совсем хорошо. Тогда ещё немного прогуляемся по окрестным селам, а потом я в Приштину. Ты же делами займёшься. Их у тебя много и делать надо без отлагательств.
Прогулка да. Конная, но не суть, за прошедшее время я успел окончательно свыкнуться с необходимостью конной езды. Удовольствия от неё как таковой не получал, но и отторжения не присутствовало. Зато собственно посещение поселений близ Приштины если и вызвало впечатления, то исключительно матерные и многоэтажные. Османы выжимали завоёванные земли чуть ли не досуха, стремясь получать предельную прибыль, но при этом не особенно то задумываясь о том, что будет потом. Удивляться тут не стоило – все европейцы для них были гяурами, то бишь неверными, а значит заслуживали исключительно чего-то подобного. Я и не удивлялся, только вот в очередной раз подтвердил сам себе, что отвечать следует исключительно тем же и никак иначе. Разве что никакой хреновины вроде миссионерствования, которым столь любят увлекаться господа церковники. Вера сама по себе мало чего значит, особенно учитывая, хм, весьма близкое родство этих двух авраамических культов, ислама и христианства. Право слово, по степени мракобесия один другого стоит! Уж примеров в моей жизни хватало.
Что за примеры? Немалая часть той же Африки, в смысле коренного тамошнего населения, исповедовала вполне себе христианство, что ни разу не мешало этим свалившимся с пальмы созданиям творить нечто невообразимое для нормального европейца. С другой стороны, имелся довольно яркий и выразительный пример ислама в бывшей Булгарии, а ныне Татарстане и окрестностях. Там эти, скажем так, вполне себе правоверные почитатели Аллаха вели себя очень даже пристойно, де-факто ничем не отличаясь от «европейца сферического в вакууме». Кровь, как говорил один замечательно прописанный в великой книге демон… она действительно многое значит.
В жопу миссионерство, глубокую и далёкую! Не знаю уж, сколько сил и времени придётся убить, растолковывая всё это «отцу», но затраты того стоят. Вот смотрю на различия между домишками сербов и весьма себе внушающими жилищами османов-завоевателей и чувствую исключительно умиротворение от принятого решения. Окончательно принятого, нуждающегося в самом скором воплощении, если быть совсем точным. Да и парочка бесед с местными жителями, пусть и посредством переводчика – сербский я не знаю, да и не уверен, что в среднесрочной перспективе сподоблюсь выучить из-за нехватки времени и громадья иных дел – оч-чень сильно способствовала. Мне ведь охотно рассказывали и про непомерные поборы, и про разного рода бесчинства, после которых не то что калек, а и трупов изрядно прибавлялось, не говоря уж про похищения девушек, девочек и даже мальчиков. Мерзость, больше и добавить нечего!
Уже возвращаясь в Приштину, пришла в голову ещё одна интересная и могущая оказаться полезной мысль. Та, что относительно убеждения любителей помиссионерствовать. Имело смысл устроить им несколько экскурсий с сопутствующими беседами с жертвами османов и им подобных. Красочными такими беседами, усиленными внешними видами. Если грамотно организовать, кое-кто из прекраснодушных идеалистов – а среди сторонников миссионерства таковые порой встречались – быстро в разум придёт. Другие же на ходу переобуются, поняв, что упор на пользу прежнего курса чреваты риском выпасть из фавора не только короля Италии, но и самого понтифика. Мда, психологическая обработка она тоже важна, с какой стороны ни посмотришь. Вот и будем использовать весь спектр доступных воздействий.
***
Что такое переговоры о заключении мира – я успел узнать. Только вот войны с европейцами и азиатами – две большие разницы, кто бы и что бы об этом не говорил.Сейчас предстояло убедиться в этом лично, принимая весьма многочисленное и представительное посольство, говорящее от лица самого султана Баязида II. Нам ещё до прибытия его в Приштину был приблизительно известен состав. Тот ещё состав, надо заметить, позволяющий сделать определённые выводы ещё до начала переговоров.
Османский султан, надо отдать ему должное, подобрал такие персоны, которые одновременно показывали значимость посольства и в то же время являлись теми, кого, случись что, не сильно жалко. Начать с уже хорошо знакомого нам Коджи Дамат Давуд-паши, хорошенько побитого, потерявшего немалую долю влияния при дворе султана, но пока сохранившего, на удивление многих, пост великого визиря. Теперь понятно для чего сохранившего. Искупительная жертва, на которую можно повесить многое… особенно если переговоры и заключаемый мир окажутся совсем уж печальными для империи. Да и вообще, у османских султанов уже успела сложиться традиция, чуть что, вешать всех собак как своих визирей и иных значимых персон, попутно забавляясь конфискациями нажитого «трудами тяжкими» имущества, тем самым заметно пополняя оскудевшую казну. Воровство и османы – понятия неразделимые. Самому продвинутому европейскому казнокраду до них как до Китая раком, через поля и реки, леса и горы.
Не великим визирем единым! Чувствуя запах подгорающей задницы – собственной, понятное дело, а не чужой – Баязид II сделал так, чтобы вымоленные им переговоры были украшены и кровью Османов. Не в прямом смысле, конечно, а присутствием одного из своих сыновей. Дескать, он настолько серьёзно относится к процессу и так верит в благородство противника, что присылает не абы кого, а… наиболее яркого и влиятельного из своих сыновей, а именно самого Селима. Того самого, который в известной мне истории и стал следующим султаном, отпихнув в сторону папашу – долго тот потом не прожил, скончавшись при весьма подозрительных обстоятельствах – и перебив своих братьев по милому турецкому обычаю.
