На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир (книга регистрации .txt) 📗
Разочароваться не разочаровался, но и радости от полёта не ощутил. Зато стимул появился. Потихоньку начал заниматься физическими упражнениями, восстанавливать работу заживающих мышц. Сначала ко мне Семён присоединился, а потом и Маяковский с Сергеем. Штурман наш сачковал, но ему работы и без нас хватало. Эскадрилья Шидловского пока так и оставалась в Ревеле, вот он с ними и летал на задания, натаскивал штурманов. А Смолин не вылезал из нашего «Муромца», готовил самолёт к перелёту в столицу. Или просто не вылезал. Как не заглянешь в кабину, а у него инструмент разложен, ветошь вокруг набросана, и сам весь в масле перемазан. Регламентные работы, никуда не денешься. Все в курсе, что самолёт сдавать придётся. Вот и готовился наш инженер к сдаче. И стрелков наших по мере потребности к этому делу привлекал.
А ещё через несколько дней остался наш «Муромец» на аэродроме в гордом одиночестве. Сначала авиарота почти в полном составе перелетела в Либаву, вернулась на своё прежнее место базирования. Но и там, насколько я понимаю, надолго она не задержится, будет передислоцироваться ближе к линии разграничения войск, к фронту. За ними своим ходом и железной дорогой перебазировались мастерские с техсоставом.
Вслед за ними перелетела и эскадрилья Шидловского. И тогда-то и остались мы одни на аэродроме. Ну, как одни. Осталась ещё летающая лодка связи. Но она стоит в ангаре по причине плохой погоды и отрицательных температур наружного воздуха.
И в штабе пусто. Все в море.
Наконец-то моё вынужденное безделье закончилось. Выписали Игната. А к перелёту у нас всё давно готово. Семён с Сергеем помогли подхорунжему забраться в самолёт, убрали стремянку, захлопнули входной люк. Лежак для казака давно приготовлен. Нечего ему лишний раз напрягаться. Он, правда, хорохорится, да куда ему против командирского слова и авторитета. Побурчал, не без этого, но смирился.
Запустились, прогрели моторы и покатили на взлёт. Ничего особенного. Взлёт как взлёт, полёт спокойный. Болтанки нет, ветер слабый, облачность низкая, этого не отнять, но мы в облака и не лезли. Так и пошли на трёхстах метрах. Зато видно всё идеально. Сначала, правда, кроме волн внизу никого и ничего, только потом над сушей пошли. Там и веселее нам стало. Даже снизился немного. Люди внизу головы задирают, руками машут, провожают. И во второй половине дня, ещё засветло, садились на заснеженном аэродроме столицы.
Честно скажу, садиться было страшновато. Снег пугал, а мы без лыж, на колёсах. Но, на наше счастье, приземлились без проблем. Снег мокрый, вязкий, но неглубокий — носом не клюнули. Зато скорость быстро упала. Порулили к знакомому месту, поднимая за хвостом снежную мокрую взвесь, развернулись и заглушили моторы.
Вылезли наружу под звонкое потрескивание остывающих моторов, огляделись. Никому до нас нет никакого дела. Ан нет, ошибся — грузовой автомобиль-фургон в нашу сторону едет, мокрый снег из-под колёс в стороны веером разбрызгивается. И караул в отличие от всех прошлых случаев явно насторожился. Похоже, охрана аэродрома на этом грузовичке приближается. И явно по наши души. Это хорошо, есть подвижки в лучшую сторону.
А потом всё закрутилось калейдоскопом встреч и событий. Сначала ничего не предвещало никакой суеты. Опознались с дежурной сменой караула, подтвердили свои личности и предъявили командировочное предписание. На том же грузовичке нас неторопливо и степенно довезли до шлагбаума, высадили и дальше мы пошли пешком. До ближайшего извозчика. Да, забыл. Я ещё в караулку заскочил, караульному офицеру доложился о прибытии, снова предъявил наши документы, дождался, пока нас зафиксируют в книге учёта, сдал самолёт под охрану и воспользовался телефоном — позвонил через коммутатор в дирекцию завода. Никого, кроме секретаря не застал, но весточку о себе оставил.
Заселились в гостиницу, и… И приехал Сикорский. И вот тут началось. В первый же день сразу потащил меня в новые цеха — хвастаться новыми самолётами. С нашими отечественными новыми моторами. Они их всё-таки сделали! И успели наладить производство. Правду сказать, количество производимых моторов пока оставляло желать большего, но дело движется и развивается. Нужно дальше увеличивать станочный парк, набирать квалифицированных рабочих и инженеров. Порадовался от души. Особенно удивился новому истребителю-моноплану. По уверениям конструкторов, он будет развивать скорость чуть меньше двухсот километров. И летать будет с нашим мотором же. А английских пока ещё нет. Похоже, морские пути не такие уж и быстрые. Пока ещё союзники раскачаются… Кстати, а почему доставка идёт через Архангельск? Разве Мурманска ещё нет? Нужно будет поинтересоваться. Где там моя тетрадка?
Ну и по мере сил ознакомился с бухгалтерией. Как ознакомился? Игорь Владимирович предоставил для ознакомления выписки со счетов, перечисленных в банк на моё имя. Радует. Особо вникать не стал, причин сомневаться у меня нет, лишь конечные суммы просмотрел. Только куда мне эти деньги сейчас девать? Покупать жильё в столице? Зачем? Вкладывать в драгметаллы? Не знаю, думать нужно. И вообще, сначала надо своими глазами на обстановку в городе посмотреть, тогда и принимать какое-то решение по деньгам. Потому как в последнее время в газетах много пишут о столкновениях между различными группами рабочих на Сормовском заводе. Заработала в должной мере программа Зубатова. Работяги-акционеры выдавили революционно настроенную часть своих бывших товарищей за пределы завода. И в столице тоже что-то подобное, но с гораздо меньшим размахом и без большого шума начало происходить. Так что посмотрим, как дела дальше пойдут. Скорее всего, всё-таки вложу в металл свои накопления, пока есть такая возможность, и заберу с собой. А там видно будет, куда их пристроить…
На следующий день поехали на завод по производству «Муромцев». Показали мне наш будущий самолёт. С двойным управлением, с отбором в кабину горячего воздуха от новых двигателей, с тормозными барабанами колёс. И со стационарными пулемётными точками. Кабина легкобронированная со всех сторон, дополнительно к этому ещё и кресла экипажа с броневыми вставками. Порадовал установленный приёмник-передатчик — теперь можно будет на нём работать не только в телеграфном режиме. Лётные характеристики понравились. При максимальной заправке топливом полезная нагрузка увеличилась до полутора тонн. Вес загруженного аппарата потребовал обязательного усиления продольно-поперечного каркаса фюзеляжа и крыльев. Наряду с проклеенным деревом и фанерой использовали облегчённые металлические конструкции. Машина получилась тяжёлая и на вид неповоротливая. Посмотрим, как она себя в воздухе покажет. Потому что облётывать этот экспериментальный аппарат нам предстоит. Мне, то есть. Лишь бы наши новые моторы не подвели.
Первым делом, после ознакомления с самолётом отправил на завод свой экипаж. Пусть сдают наш «Муромец», знакомятся с новой машиной, изучают и привыкают. Погулять по столице вечером успеют. Удивился поведению Маяковского. Почему-то был уверен, что сразу после приземления он будет отпрашиваться в город, но этого не произошло. Неужели так поменялись жизненные приоритеты? Правда, чуть позже он у меня всё равно отпросился, но не к друзьям прежним, а в редакцию. Накропал чего-то. Или нарисовал. Обещал не задерживаться.
На следующий день, утром, за мной приехала знакомая машина. Мария Фёдоровна к себе приглашает. Уселся на кожаные подушки заднего сиденья, настроился на долгую поездку. Но ошибся. Ни в какое Царское Село и Гатчину мы не поехали. Пересекли стылую Неву — с удивлением заметил стоящие друг за другом военные корабли на фарватере, проехали по набережной и свернули к Зимнему.
С любопытством осматривался, но не увидел ни воронок на площади, ни каких-либо следов попаданий бомб в само здание дворца. А вот интересные пушечки с задранными в небо стволами засёк. И стоят-то они не просто так, а в обвалованных мешками с песком капонирах. Не удержался, задал вопрос:
— Газеты писали про разрушения в столице. После налёта «Цеппелинов». А я и не вижу ничего.
