Кости земли - Суэнвик Майкл (книги онлайн полностью TXT) 📗

— Мне нужно в туалет.

— В конце холла, налево, — любезно подсказал кто-то.

— Спасибо.

Лейстер выскользнул из зала.

В холле тоже толпился народ, правда, не так много, как в зале. Кругом незнакомые лица. Все, кроме одного. Сэлли.

Он направился прямо к ней, сердце стучало как молот, палеонтолог даже не знал толком, что будет делать, когда подойдет. Сэлли смотрела на него перепуганными, расширенными глазами, как жертва на алтаре смотрит на нож, как женщина смотрит на того, кто вот-вот ее ударит.

Лейстер взял ее за руку и увел за собой.

Ослепнув от страсти, они упали на пол гостиничного номера, едва успев затворить дверь. Все произошло быстро и грубо. Придя в себя, Лейстер обнаружил, что вокруг валяется порванная в клочья одежда, а дверь так и не закрылась до конца. Он толкнул ее ногой и обнаружил, что не снял ботинки.

Они с трудом оторвались друг от друга и попытались собрать раскиданные вещи, которые были не расстегнуты и не развязаны, а сорваны и отброшены как можно дальше.

— Моя бедная блузка, — простонала Сэлли. Извернувшись, она выскользнула из трусиков, которые Лейстер, не в силах ждать, разодрал почти напополам. — Придется послать за новой одеждой.

— Что до меня, — отозвался Лейстер, — то в таком виде ты меня вполне устраиваешь.

— Чудовище, — ласково сказала Сэлли. — Самец.

Она дотянулась до газеты, которую они отшвырнули, входя в номер, и шлепнула его по голове.

Лейстер поцеловал ее, поцеловал опять, поцеловал в третий раз. Потом отобрал у нее газету, взглянул на первую страницу и расхохотался.

— Что там смешного?

— Дата. Прошло всего пять дней с тех пор, как я попал сюда впервые. На ту самую конференцию, где Гриффин рассказывал про путешествия во времени.

Лейстер встал.

— Ты читала основной доклад. Правда, выглядела постарше.

— Эй, куда это ты собрался?

— Сделать вторую вещь, о которой я мечтал последние два с половиной года.

Пока Лейстер наполнял ванну, Сэлли прикидывалась обиженной, что не помешало ей нырнуть вслед за ним. К концу купания на полу воды набралось больше, чем в ванне. Вытерев друг друга толстыми гостиничными полотенцами, они благополучно добрались до кровати.

Где снова смогли заняться любовью.

— Вот теперь я доволен, — пробормотал Лейстер. — Всю жизнь я ощущал какое-то напряжение. Казалось, я не делаю чего-то, что обязательно должен делать. Теперь… мне кажется, я счастлив.

Сэлли лениво улыбнулась.

— Ты ждал меня, дорогой. Мы с тобой предназначены друг другу от начала времен и вот наконец встретились.

— Симпатичная мысль. Только я не верю в судьбу.

— А я верю. Я ведь пресвитерианка [46]. Они все догматики.

Лейстер с любопытством поглядел на нее.

— Не знал, что ты религиозна.

— Я не стучусь к людям в дома и не предлагаю им брошюры, если ты это имел в виду. Но к вопросам веры я отношусь серьезно. Тебя это смущает?

— Нет, конечно, нет. — Он взял ее руку и перецеловал пальцы один за другим. — В тебе меня ничто не смущает.

Сэлли освободила руку.

— Есть кое-что, о чем ты еще не знаешь. Я все не могла тебе сказать, но сейчас, по-моему, самое время.

Лейстер внимательно выслушал рассказ Сэлли о птице-людях и их решении. Договорив, она заметила:

— Ты вроде бы и не удивлен.

— Конечно, нет. Я с самого начала чувствовал, что тут что-то не то. Что-то не сходится. Другие могли дурачить себя по поводу путешествий во времени. Я — нет.

— Тогда почему ты пошел на это? Почему просто не отказался?

— И никогда не увидел бы динозавров?

Лейстер засмеялся.

— Я прожил мою жизнь так, как хотел. Я получил ответы на вопросы, которые считал безответными. А теперь я еще получил и тебя. Чего мне еще… Слушай, а чья это комната? Твоя или моя?

— Твоя.

— Тогда где-то здесь должны быть мои вещи.

Он начал открывать ящики, перерывая стопки одежды.

— И если мои вещи здесь, то здесь должна быть… Ага! Вот она!

В одном из ящиков лежал томик Шекспира. Лейстер лихорадочно перелистал страницы.

— Вот, это из «Бури». Он прочитал вслух:

Окончен праздник. В этом представленье

Актерами, сказал я, были духи.

И в воздухе, и в воздухе прозрачном,

Свершив свой труд, растаяли они.

Вот так, подобно призракам без плоти,

Когда-нибудь растают, словно дым,

И тучами увенчанные горы,

И горделивые дворцы и храмы,

И даже весь — о да, весь шар земной.

И как от этих бестелесных масок,

От них не сохранится и следа.

Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь. [47]

Лейстер закрыл книгу.

— То же самое могу сказать и я.

Сэлли вновь улыбнулась, уже совсем не лениво.

— У нас полно дел. Ну-ка иди сюда, а то не успеем.

— Сколько нам осталось?

— Немного. Несколько часов личного времени.

— Вполне достаточно.

Гриффин оставался около диска, даже когда все уже разошлись. Он должен был проследить за возвращением спасателей. Как только последний человек покинул мезозой, военные принялись демонтировать оборудование.

Все кончено.

В последний момент он решил не рассказывать вернувшимся палеонтологам о решении птице-людей. Что ребята могли сделать с оставшимся временем, кроме того, что уже начали делать? Они радовались. Так пусть порадуются.

Щедрые покровители с Пангеи даровали ему последнюю, прощальную поездку в прошлое. Он вышел через центральный вход и сел в поджидавший его лимузин.

Последний раз Гриффин ехал в Пентагон.

Из временного туннеля он попал на станцию, за день до этого закрытую официально. Прошел пустое здание насквозь и вышел наружу. Стояло яркое, но туманное утро, перекликались друг с другом динозавры. Вдалеке маячили просвечивающие сквозь дымку серые туши апатозавров.

Вот и закончились его обязанности. Он сражался как лев. И проиграл. Гриффин ожидал, что мысль о поражении ляжет на душу тяжким грузом, но, как ни странно, не дождался.

Напротив, внутри поднималась волна радости. Бог свидетель, он любит мезозой! Вот так, здесь и сейчас. Ни на что бы его не променял!

Гриффин вглядывался в мерцающий туман, когда услышал звук шагов. Ему не надо было поворачиваться, чтобы узнать подошедшего.

Старикан остановился позади и положил руку на плечо Гриффина.

— Ты славно поработал, — сказал он. — Никто не сделал бы лучше.

— Спасибо, — отозвался Гриффин. — А теперь скажите мне, что во всем этом можно найти хоть какой-то смысл. Скажите, что я потратил лучшие годы своей жизни на что-то мало-мальски дельное.

Прошло несколько минут. Гриффин подумал, что ответа не последует, но Старикан наконец заговорил:

— Представь себе, что тебя арестовали. Справедливо или несправедливо, не важно. Присудили к пожизненному заключению. Ты заперт в малюсенькой камере с крошечным зарешеченным окном. Из него почти ничего не видно — кусочек неба, вот и все. Но вот однажды на окошко прилетает маленькая птичка с соломинкой в клюве. И ты понимаешь, что она и ее партнер решили построить гнездо над окошком. Ты можешь отреагировать по-разному. Поймать птичек и попытаться их приручить. Дождаться яиц, стянуть их и разнообразить свое меню. Можешь даже убить — нечего порхать на свободе, когда ты взаперти! Все зависит от темперамента.

— А что бы сделали вы?

— Я… Я бы наблюдал за ними. Попытался бы изучить, как они размножаются, что едят, когда отдыхают, как развиваются их птенцы.

— Если вы уверены, что не покинете своей клетки, то за каким чертом вам все это нужно?