Точка бифуркации (СИ) - Величко Андрей Феликсович (читать книги TXT) 📗
Жалко, что Ленин отказался ехать в Мексику. Я, конечно, на его согласие не очень-то и надеялся, но мало ли – а вдруг? Но, увы, Ильич предсказуемо уперся рогами в землю. Мол, в России сейчас слишком сложная обстановка, чтобы ее покидать. А вот один из его соратников, Иосиф Джугашвили, пока еще не Сталин, отнесся к грядущей борьбе мексиканского пролетариата с бОльшим интересом. Так как российское самодержавие Иосиф Виссарионович не очень любил, то я с ним на связь не выходил, все провернул Морозов-Корин как свою личную инициативу. Сам он, кстати, тоже собирался в Мексику, так что недостатка как военных, так и в политических советниках у товарища Панчо Вильи не будет. А то ведь в той истории Вилья, практически выиграв войну, вчистую проиграл мир! Правда, я не знаю, тот это был Вилья или все-таки немножко другой, но оно, в общем, и неважно. Неплохо его узнавший Рогачев был уверен, что и этот тоже проиграет, если все оставить как есть.
Кроме Соединенных Штатов, имелась еще одна страна, пока даже сама током не определившаяся, на чьей стороне она выступит в грядущей мировой войне, зато уже успевшая понять, что от этого будет многое зависеть. И потихоньку начавшая намекать всем заинтересованным державам, что ей очень не помешают льготные кредиты. Я имею в виду Японию. Флот она имела уже очень приличный и могла доставить серьезные неприятности Англии, России и Штатам. Более того, она как-то могла выстоять и в войне против любых двух держав из этих трех, но при обязательном благожелательном нейтралитете третьей. Или даже союзе с ней.
Причем, как и Штатов, у Японии наличествовал сосед, у которого со дня на день могла начаться революция – я имею в виду Китай. Вот только на что уж в Мексике был бардак, но китайский его многократно превосходил.
То, что регент при малолетнем императоре Пу И, Цзайфэн, долго у власти не продержится, было ясно не только мне.
Англичане, похоже, поддерживали генерала Юань Шикая. Во всяком случае, они уже подкинули ему денег и, по непроверенным сведениям, собирались продолжать эту благотворительность.
Зато японцы повели себя странно. Они отказали в поддержке Сунь Ятсену, который вынужден был покинуть Токио и перебраться на Филиппины, где, ясное дело, тут же связался с какими-то тамошними революционерами. Если я прав, то вскоре это должно привести к некоторому охлаждению отношений между Японией и Штатами.
В общем, я пребывал в некоторой растерянности. Кого будет поддерживать Россия – Ятсена или Шикая?
С одной стороны, Сунь Ятсен умен, а, как говорится, лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Да-да, вы все правильно поняли – Юань Шикай, как бы это помягче сказать, хоть сколько-нибудь повышенным интеллектом отродясь не блистал. И вообще он скоро помрет, вот только я не помню точной даты, а Сунь, наоборот, станет Отцом Китайского Народа. Поддержать его? Но ведь он видит смысл жизни в превращении Китая в экономически развитую мощную единую державу и, значит, вряд ли отнесется с пониманием к тому, что Северная Манчжурия уже по факту отошла к России, а Монголия скоро станет независимой страной, относящейся к российской зоне влияния. Да и вообще, превратившийся в сверхдержаву Китай под боком у России – это не комильфо.
В конце концов я пришел к выводу, что поддержать надо Суня, но не материально, а идеологически. Ведь он, кажется, пока еще не проникся даже социалистическими идеями, не говоря уж о коммунистических! А ведь насколько я помню, под знаменами социализма и коммунизма в Китае все воевали со всеми больше сорока лет подряд, да и потом Мао немало накуролесил.
Значит, пора отправлять кого-нибудь на Филиппины. Вот только людей-то где взять? У Ленина кадровый голод, он и в Мексику-то смог выделить только двоих. Основать, что ли, какой-нибудь институт марксизма имени Патриса Лумумбы? Или лучше сразу Бокассы. Ну, а если серьезно, то, пожалуй, Зубатову пора подумать об организации высшего экономического училища под эгидой Рабочих союзов.
Японцам же следует намекнуть, что при условии подтверждения признания Манчжурии и Монголии зонами российских интересов мы в ответ поддержим любые их устремления не только в оставшемся Китае, но и на Филиппинах.
Ну, если даже теперь история не ушла за точку невозврата, то я даже не знаю, что с ней, заразой, можно еще сделать!
Примерно такие мысли меня посетили по получении известий об успешном начале мексиканской социалистической революции под предводительством генерала Панчо Вильи.
Вот только если даже она и ушла, то это вовсе не значит, что мне как я раньше надеялся, скоро можно будет начинать готовиться к уходу на покой, потому что мировую войну, похоже, все-таки удалось отодвинуть в достаточно отдаленное будущее. Увы, сидеть на троне, похоже, придется до самой смерти. Эх, грехи наши тяжкие…
Эпилог
По этому телефону мне звонили очень редко.
– Ваше величество, на третьем контрольно-пропускном пункте чрезвычайное происшествие! Предварительно ему присвоена категория а-два. Возможна переквалификация на единицу. Оперативный дежурный капитан Анисимов.
– Жду личного доклада, – кивнул я и положил трубку. Да уж, похоже, у террористов серьезный прогресс. Я, честно говоря, не ожидал, что из категории «А» вообще будет реализован хоть один сценарий, а тут на тебе – сразу двойка, а то и кол. Хорошо хоть, что не ноль. Кто это у нас начал проявлять такую неумеренную активность? Наверное, скоро узнаю. Рита, правда, скорее всего будет недовольна. Только она собралась слетать в Берлин, уже и вещи собрала, дирижабль полностью готов к полету, и на тебе! Пока ситуация не прояснится, лететь никуда нельзя.
Минут через десять я узнал детали. Оказывается, полчаса назад на третий КПП явился хорошо одетый господин лет сорока и заявил, что хочет передать личное письмо для его величества. Причем он специально подчеркнул, что послание чрезвычайно конфиденциальное и для чужих глаз совершенно не предназначенное.
Ситуация была штатная, предусмотренная должностными инструкциями, но сильно не любимая персоналом. От него требовалось задержать визитера (вежливо, если он не препятствует) до полного выяснения личности, а с письмом обращаться так, будто внутри либо яд, либо штамм болезнетворных бактерий, либо взрывчатка, либо все перечисленное вместе.
А потом случилось то, из-за чего ситуация и была отнесена к категории «А» второй степени опасности. Письмоносец сел в указанное ему кресло, улыбнулся и умер. Вот просто так, без каких-либо видимых причин.
Понятное дело, на КПП тут же был объявлен карантин, письмо положено в спецконтейнер, принимаются меры по установлению личности покойного.
– Предполагаемая продолжительность карантина? – на всякий случай спросил я, хотя знал ответ.
– Десять дней, как и положено, – развел руками генерал Ширинкин.
– Ее величество меня живьем съест.
– Меня тоже, – вздохнул генерал, – но я не вижу причин отступать от инструкции. Гость ничего не говорил о срочности своего послания, на конверте написано только «Его императорскому величеству в собственные руки», и все. Может, конечно, он просто от сильного волнения помер, но все свидетели в один голос говорят, что визитер был абсолютно спокоен. В общем, я бы не спешил.
– Ладно, подождем результатов.
Для идентификации умершего хватило двух с небольшим суток. Он оказался присяжным поверенным из Курска, никогда ранее ни в чем не только противозаконном, но даже необычном не замеченным. Вскрытие показало рак желудка в терминальной стадии. Непосредственная причина смерти – остановка сердца, признаков отравления не обнаружено.
Когда мне это сообщили, я подумал, что, кажется, одна гипотеза о сути произошедшего у меня уже есть. Причем достаточно сумасшедшая для того, чтобы оказаться истинной. Впрочем, причин спешить пока не было, и я решил дождаться окончания карантинного срока.
За оставшиеся восемь дней никто из общавшихся с покойником не заболел и вообще не потерпел ни малейшего ущерба в своем драгоценном здоровье, и я решил, что настало время прочесть письмо. Естественно, не извлекая его из контейнера, хотя, если я прав, эта предосторожность будет лишней. Но, как говорится, на аллаха надейся, а верблюда привязывай, поэтому я без возражений спустился в подвал, где и лежал стальной ящичек с пуленепробиваемым стеклом вместо крышки и двумя отверстиями сбоку, в которые были вставлены армированные стальной сеткой резиновые печатки. Перед изоляцией письмо взвесили, и, даже если оно целиком состоит из взрывчатки, перчатки должны выдержать.
