По лезвию катаны - Логачев Александр (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Он вернулся в монастырь ранним утром. Он двинулся в обратный путь, когда небо на востоке только стало светлеть. Рассвет застал его на той самой деревянной видовой площадке, с которой он смотрел закат над страной Ямато. Теперь он — так распорядился случай — смотрел отсюда же на рассвет.
Во рту еще держался гадкий кисловатый привкус — память о пещере, пропитанной непонятной природы испарениями, чей химический состав совершенно не тянуло выяснять. Да и сделать это было невозможно. И хотя Артем прополоскал рот, подставив его под капель, до конца привкус извести не удалось.
Здесь, на этой площадке с видом на рассвет Артем отчетливо ощутил, как что-то вызревает в нем — сильно и напористо. Артем не мог еще свести свои мысли и ощущения в последней точке. Когда сведет, все станет понятно и предельно ясно до самого конца. Но Артем чувствовал, что этот последний штрих обязательно будет нанесен. Так или иначе…
…Ручей, протекающий по дну воронки, все так же крутил молитвенный барабан. Неустанное вращение колеса, на лопастях которого были вырезаны молитвы, безостановочно обращало внимание Неба к Земле.
Найти вход в пещеры, ведущие от воронки к храму, никакого труда не составляло, а вот в самих пещерах Артем немного поплутал. Однако все ж таки это был не лабиринт, и наконец он вышел куда надо — к задернутому пологом проему. Откинув полог, попал в храмовый коридор.
Коридор был пуст, фонари в нем не горели, и стояла полнейшая тишина. Артема несколько удивила именно тишина, потому что монахи всегда поднимались с рассветом и многие из них сразу же направлялись в храм.
Артем прошел коридор до конца, свернул за угол, подошел к проему в храмовый зал, заглянул…
Потом он вступил в зал, чувствуя, что двигается на деревянных ногах. Хотя он все еще продолжал надеяться, что вблизи все окажется не тем, чем представлялось издали. Но надежды не сбылись.
Похожий на Такеши Китано настоятель лежал на помосте перед бронзовым Буддой с перерезанным горлом. А на ступенях помоста лежал Поводырь. Его разрубленный надвое посох валялся рядом. Поводырь был убит точным ударом в сердце.
— Что же здесь произошло… — прошептал Артем.
«Нобунага? Свои же расправились за то, что дали приют гайдзину? Монахи в красном, которых привел Нобунага?» Гадать было бесполезно. Ответ можно было найти лишь за пределами храма.
Артем вышел на улицу. Никаких надежд на хорошее он не питал. Но все оказалось даже намного хуже, чем он мог предположить.
Артем обессиленно опустился на храмовые ступени.
Сильно воняло горелым деревом, к этому запаху примешивался другой, намного хуже — сладковатый запашок паленой человеческой плоти. Чернели обугленные остовы сгоревших хижин, в которых обитали монахи, поднимались тонкие дымки над сгоревшими трапезной и кухней. В той стороне, где находился домик настоятеля, тоже можно было различить змеящиеся вверх струйки дыма.
Повсюду лежали убитые монахи. Причем как монахи в желтых одеждах, так и монахи в красных — те, кого привел Нобунага. А вот воинов Нобунага нигде не было видно — ни живых, ни мертвых…
Артем не успел ни испугаться, ни удивиться.
Человек одновременно быстро и плавно отделился от дерева, растущего неподалеку от храма, вышел из-под навеса ветвей и поднял голову. Артем сразу узнал его. Это был Тибетец.
Опустив голову, монах направился к храму. Он держал руки на виду — сцепленными в замок на животе. Вряд ли при нем есть оружие. Зачем оружие человеку, который знает все точки человеческого тела? Ему достаточно всего лишь несильно ткнуть в нужную точку.
Но Артем не испытывал ни страха, ни волнения. Если предстоит биться насмерть — значит, так тому и быть.
Тибетец остановился перед первой ступенью храмового крыльца, подниматься не стал. Он поднял голову. В его глазах стояла страшная тоска и боль.
— Когда я вернулся, здесь все уже было кончено, — первым заговорил Тибетец.
— Кто это сделал? — спросил Артем.
— Нобунага, — ответил монах. — Когда я вернулся, он уже покинул монастырь. Он обыскал обитель, не нашел тебя и ушел.
— Странно, что он не оставил своих людей. Он ведь мог предположить, что меня могли спрятать где-нибудь в горах и рано или поздно я покину укрытие.
— Так и было. Он оставил двух самураев. Они лежат возле Ступы. Можешь сходить и посмотреть на них.
— Ты их убил?
— Сперва они попытались убить меня. А до этого они убили брата Ёсико, который вернулся прежде меня.
Артем невесело усмехнулся:
— А теперь ты попытаешься убить меня как главного виновника?
— Нет, — просто сказал Тибетец. — Я уже попытался убить тебя, но у меня не получилось. Раз ты остался после этого в живых и раз ты вернулся с Тропы, значит, твоя жизнь нужна Небу. И я не вправе ее отнимать.
— А-а, — понимающе протянул Артем. — Выходит, я не ошибся, и это ты пустил по желобу камушки. И наверное, именно ты являлся мне на площадке, запугивал, чтоб я ушел из монастыря до ночи, а то ночь, дескать, не переживу.
— Ты бы ее не пережил, — бесстрастным тоном произнес Тибетец. — Не проснулся. Иглами можно не только лечить. Можно заставить заснуть навечно.
— Не, ну ты хорош! — Артем мотнул головой. — А как же быть с главной заповедью буддизма — не тронь живые существа! Зачем же ты вылечил меня? Тебе так просто было от меня избавиться…
— Лечить — это мой долг, — пожал плечами монах. — К тому же… когда я лечил тебя, я еще не чувствовал…
— Чего?
— Я тоже прошел по Тропе и испытал Сатори. С тех пор мне дано предчувствовать будущее. Не видеть его, а предчувствовать. Как собака издали по запаху узнает, что ее ждет впереди. Пока тебя не было в монастыре, будущее ощущалось… как бы тебе объяснить… Оно было похоже на спокойное море. Ты появился, и горизонт стал набухать черным, как бывает на море перед ураганом.
— А теперь как ты чувствуешь будущее? — спросил Артем.
— Туман. Он застилает передо мной будущее.
— Минуту. А почему я вижу среди убитых монахов в красной одежде? Это же монахи с горы… как ее…
— С горы Тосёгу, — подсказал Тибетец. — Я тоже сперва удивился. Но потом я понял замысел Нобунага. Он привел с собой монахов с горы Тосёгу, пообещав им в будущем наши земли. Он убил их вместе с моими братьями. Увидев ту картину, что ты видишь сейчас, люди решили бы так — давняя вражда братьев двух монастырей вылилась в страшное кровопролитие…
— Тогда появляется Нобунага и обвиняет в кровопролитии монастырь, что стоит на какой-то там горе Тосёгу, — задумчиво продолжил Артем. — Этот монастырь, на чьи земли зарился Нобунага, уничтожен, и его земли теперь легко прибрать. А кроме того, и монастырь с горы Тосёгу теперь в случае чего легко прижать к ногтю.
— «Прижать к ногтю» — незнакомое мне, но очень точное выражение, — сказал Тибетец. — Поджидая тебя, я пришел к мысли, что рано или поздно подобная беда все равно бы случилось. Поэтому в случившемся мало твоей вины, брат Ямамото. Ты лишь ускорил осуществление того, что Нобунага давно готовил.
— А ты не боишься, что я захочу тебя убить? — Артем поднялся со ступеней. — Мне есть за что тебя убить. Ты покушался на мою жизнь. Или ты решил, что я тебя прощаю?
— Ты изменился за ночь в горах, — сказал Тибетец, изучающе вглядываясь в лицо Артема. — В тебе появилась злость.
— Именно так, Тибетец. Ты прав. Злость. Вот чего мне не хватало всю мою жизнь — злости. — Артем принялся спускаться по ступеням. — Наверное, это главное, что пришло в эту ночь. Плохо, когда злость захлестывает с головой, плохо, когда ее мало. Это как с приготовлением пищи. Чтобы блюдо получилось, все должно быть положено в определенных долях. Не больше — иначе блюдо станет несъедобным, не меньше — иначе будет пресным и невкусным, а ровно столько, сколько надо. Вот ровно столько, сколько надо, я получил злости. Через Сатори или через все мои японские кувыркания — это уже неважно. Думаю, не в Сатори одном дело. Опять же повторяю — неважно. Важно, что теперь я зол так, как надо, и знаю, что мне теперь делать. Твердо и безусловно знаю.
