Почтальон - Брин Дэвид (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Гордон, оставив пистолет на полу, медленно разогнулся. В дверях стоял генерал Маклин, готовый метнуть в него нож.
— Отпихните пистолет в сторону, — спокойно приказал он.
Гордон подчинился. Пистолет ударился о стену в пыльном углу.
— Так-то лучше. — Маклин сунул нож в ножны и обратился к женщинам: — Убирайтесь! Бегите. Живите, если хотите и можете жить.
Марси и Хетер испуганно прошмыгнули у Маклина за спиной и исчезли в темноте. Гордон не сомневался, что они будут бежать прочь отсюда, несмотря на дождь, пока не рухнут в изнеможении.
— Видимо, ко мне это не относится? — чувствуя страшную усталость, спросил он.
Маклин с улыбкой покачал головой.
— Вы пойдете со мной... Мне потребуется ваша помощь.
Закрытый от дождя фонарь освещал часть лужайки по другую сторону дороги; свет давали также вспышки молний и время от времени выглядывающая из-за туч луна. Проковыляв позади Маклина всего несколько минут, Гордон вымок до нитки. От луж, по которым ступали его кровоточащие ноги, поднимался розоватый пар.
— Ваш чернокожий оказался ловчее, чем я предполагал, — произнес Маклин, оттаскивая Гордона на край залитой светом поляны. — Либо это, либо у него объявились помощники, хотя последнее маловероятно. Иначе мои ребята, караулившие у реки, нашли бы больше следов. Во всяком случае, Шон и Билл заслужили свою участь: они оказались ротозеями.
Только сейчас Гордон начал осознавать истинное положение вещей.
— Вы хотите сказать...
— Подождите торжествовать! — отрезал Маклин. — Мои войска находятся менее чем в миле отсюда, а в моей седельной сумке есть пистолет. Но меня трудно представить взывающим о помощи, не так ли?
Он снова ухмыльнулся.
— Сейчас я вам покажу, что такое эта наша война. Вы и ваш черный ловкач — из породы сильных, вам следовало бы стать холнистами. Но вы ими не стали, поддавшись влиянию пропаганды слабых, которой наслушались с младенчества. Я хочу воспользоваться случаем и показать вам, какими слабаками она вас сделала.
Вцепившись в руку Гордона мертвой хваткой, Маклин крикнул в темноту:
— Эй, чернокожий! К тебе обращается генерал Волши Маклин. Со мной здесь твой командир, почтовый инспектор Соединенных Штатов! Хочешь освободить его? К рассвету сюда подойдут мои люди, поэтому у тебя остается мало времени. Поторопись! Мы станем драться за него! Выбор оружия — за тобой!
— Не делай этого, Фил! Он — «прира...»
Гордон не договорил: Маклин так дернул его за руку, что чуть не вырвал ее из плечевого сустава. Гордон грохнулся на колени. От безумной боли в сломанных ребрах дрожало все тело.
— Тес! Полегче! Если он еще не разобрался, что к чему, расправляясь с Шоном, то это значит, что ему повезло и он свалил моего телохранителя метким выстрелом. В таком случае он сейчас не заслуживает особой заботы, не правда ли?
Гордону потребовалось призвать на подмогу всю силу воли, чтобы вскинуть голову и, издав в ответ какое-то шипение сквозь стиснутые зубы, встать, преодолевая тошноту. Пусть рушится весь мир, но он отказывается стоять рядом с Маклином на коленях.
Маклин одобрительно усмехнулся, словно говоря, что иного от настоящего мужчины и не ожидал. Тело «приращенного» подобралось, как у кота, в предвкушении схватки. Оба ждали, стоя в круге света. Дождь то налетал, то успокаивался. Минута проходила за минутой.
— Даю тебе последний шанс, чернокожий! — Маклин приставил к горлу Гордона острие ножа. Левая рука «инспектора» была заведена назад и прижата к спине так сильно, словно его обвила своими кольцами анаконда. — Если ты не объявишься, то через тридцать секунд твой инспектор умрет. Время пошло!
Эти тридцать секунд тянулись медленнее, чем когда-либо еще за всю жизнь Гордона. Как ни странно, он почувствовал некую отрешенность от сиюминутного ужаса положения, почти что умиротворенность.
Маклин разочарованно покачал головой.
— Плохо дело, Кранц. — Острие ножа переползло ему под левое ухо. — Видимо, он оказался сообразительнее, чем я мог себе...
Гордон задыхался. Он ничего не слышал, но внезапно понял, что всего футах в пятнадцати фонарь высветил еще одну пару мокасин.
— Боюсь, твои люди прикончили храброго воина, к которому ты взываешь.
Негромкий голос чужака звучал очень ровно. Маклин развернулся, держа Гордона перед собой.
— Филипп Бокуто был славным человеком, — продолжал загадочный голос. — Я явился вместо него, чтобы принять твой вызов, как сделал бы это он.
В ленте, удерживающей длинные волосы, блеснули бусины; в круг света шагнул широкоплечий человек. Его седая грива была собрана на затылке, как конский хвост. Морщинистое лицо выражало смирение.
По хватке Маклина Гордон понял, насколько тот доволен.
— Ну-ну... Судя по приметам, передо мной не кто иной, как владыка Сахарной Головы, наконец-то спустившийся со своей горы! Я благодарен судьбе куда больше, чем вы можете вообразить, сэр! Добро пожаловать!
— Паухатан! — скрипнул зубами Гордон. Он терялся в догадках, каким образом и зачем здесь появился этот человек. — Убирайся к черту, болван! У тебя нет ни малейшего шанса! Это же «приращенный»!
Фил Бокуто был одним из лучших бойцов, каких только доводилось встречать Гордону. Если и он, устроив засаду на одного из этих дьяволов, причем еще не самого страшного, не выжил, то разве сможет выпутаться из такой передряги этот старик?
Услышав предупреждение Гордона, Паухатан нахмурился.
— Вот как? Результат экспериментов, проводившихся в начале девяностых? Я-то думал, их снова привели в нормальное состояние или поубивали ко времени начала славяно-турецкой войны. Любопытно! Тогда многое из того, что произошло за последние двадцать лет, находит объяснение.
— Значит, ты слышал о нас, — осклабился Маклин.
Паухатан понуро кивнул.
— Слышал, еще до войны. Но я знаю, почему эксперимент с вами был прерван: объектами его стали самые негодные люди.
— Так утверждали слабаки, — согласился Маклин. — Они совершили ошибку, навербовав добровольцев из силачей.
Паухатан покачал головой. Можно было подумать, что он увлечен вежливым спором, в котором лишь старается уточнить значение некоторых слов. Только тяжелое дыхание выдавало его волнение.
— Они набрали воинов. — Паухатан интонацией выделил последнее слово. — Безумцев, весьма полезных, когда в них возникает необходимость, и превращающихся в головную боль, когда необходимость отпадает. Тогда, в девяностых, урок был усвоен. Слишком много бед оказалось с «приращенными», вернувшимися домой, но не разлюбившими войну.
— Беда — вот верное слово, — захохотал Маклин. — Позволь познакомить тебя с Бедой, Паухатан.
Он отшвырнул от себя Гордона и, прежде чем шагнуть навстречу давнему недругу, убрал нож в ножны.
Вторично ухнув в грязь, Гордон мог только беспомощно стонать. Весь его левый бок горел от боли, словно его бросили на раскаленные угли. Он находился в полубессознательном состоянии и не отключался только благодаря титаническому усилию воли. Когда он в конце концов обрел зрение, то увидел, как соперники кружат по маленькому залитому светом оазису.
Он не сомневался, что Маклин затеял жестокую игру. Паухатан выглядел весьма внушительно, особенно учитывая его немолодой возраст, но по сравнению со страшными буграми, вздувающимися на плечах, руках и ногах Маклина, мускулатура любого силача казалась бы жалкой. Гордон помнил, что стало с чугунной кочергой в этих ручищах.
Джордж Паухатан прерывисто дышал, лицо его побагровело. Даже учитывая всю безнадежность ситуации, Гордон был неприятно поражен выражением откровенного страха на его лице.
«Все легенды опираются на вымысел, — мелькнуло у него в голове. — Мы склонны преувеличивать и со временем начинаем верить в собственные выдумки».
Голос Паухатана еще звучал относительно спокойно, более того, расслабленно.
— Есть некоторое обстоятельство, которое вам следовало бы учесть, генерал, — молвил он, справившись с учащенным дыханием.
