Мятеж в империи (СИ) - Борисов-Назимов Константин (читать книги полные txt) 📗
— Понял! — кивнул он и сорвался на бег.
Самолет накрыт брезентом, его линии угадываются, а вот тот же Гастев с офицерами не знает для чего их пригласили. Наверняка решили, что покажут усовершенствованную бронемашину. Я же направился к сестрице, судя по манерам ее собеседника, то она говорит с французом. Так и оказалось, Луи Сеген является основателем моторостроительной фирмы «Гном» и именно его двигатель установлен на воздушном судне.
— Ваше высокопревосходительство, — на чистейшим русском заявил француз, — рад, что вы оказали мне доверие и выбрали двигатель, которому нет равных!
— Мсье Луи, — улыбнулся я, пожимая ему руку, — если испытание завершится успешно, то мы с вами сделаем еще много моторов, которые будем устанавливать на различную технику.
У француза глаза заблестели, нет, не от жадности, он явный фанат своего дела, в лучшем понимании этого слова. Ну, думаю Теркешин угадал и сделал правильный выбор, даже если и не сможет самолет с первого раза взлететь. Немного обсудив техническую сторону, в том числе какая у самолета должна развиться максимальная скорость я остался удовлетворен. Примерно то на что рассчитывал, а может даже чуточку больше.
— Анзор, на два слова, — отвел своего советника от главного конструктора, который убеждает, что лететь должен именно он.
Кстати, сестрица-то таким решением Василия Андреевича недовольна, однако помалкивает. Я-то Катерину отлично знаю и вижу, что на лбу небольшая складка, уголки губ опущены. С ней бы тоже переговорить, но она старается держаться так, чтобы рядом все время кто-то находился. Явно тяготится от предстоящего разговора.
— Так что ты хотел? — поинтересовался Анзор, когда мы отошли в сторону.
— Если набрать высоту ты сумеешь, то какую выберешь скорость при посадке? Под каким углом собираешься заходить? — задал ему два вопроса.
Сам-то на них с трудом могу ответить, но в свое время летал на симуляторах в компьютерных играх, смотрел разные фильмы и хотя бы примерно знаю, чего ожидать и к чему готовиться.
— Ты к чему клонишь? — подозрительно спросил Анзор, задумчиво посмотрев на укрытую брезентом воздушную птицу, точнее, бабочку, такую имеет раскраску самолет.
— В пробный полет отправлюсь я, — спокойно и твердо заявил, посмотрев ему в глаза.
Глава 18. Мятеж
Как ни странно, но Анзор не стал со мной спорить. Видно, что-то уловил в интонации или понял, что спорить бесполезно. Ставить на то, что он испугался или задумался, как будет сажать самолет — даже не подумаю. Мой советник и друг — авантюрист, каких свет не видывал. Да, за время нашего с ним знакомства Анзор изменился, в том числе и во взглядах на некоторые вещи. В этом не только моя заслуга, но и Симы, благодаря которой Анзор в моей первой больнице решил задержаться.
Серафима прибежала с Александром, когда все ходили вокруг самолета и многие не могли слова вымолвить. Представляю, если бы тут Ожаровский находился… тогда дамы узнали бы много интересных выражений. Атаман, ценитель искусства, не постеснялся бы даже моей сестрицы, которую искренне уважает.
— Вань, — дернула меня за руку Катерина, — может, пошлем в полет одного из тех, кто летающую машину собирал?
Сестрица произнесла фразу шепотом, чтобы никто не слышал. Ее лицо выражает тревогу, а глаза испуганы.
— Не доверяешь гению Терешкина? — усмехнулся я.
— С учетом того, что, как оказывается, основные идеи — твои? — хмыкнула та.
— Ну, Василий!.. — покачал я головой, понимая, что парень проболтался.
— Василий Андреевич лично каждый узел и крепеж проверил, каждую деталь облазил. День и ночь бился, как тот или иной трос проложить, — встала сестрица на защиту конструктора. — Скажи, а как тебе в голову такие идеи приходят?
— Потом поговорим, — отрицательно покачал головой. — А вот насчет одной особы, которая в такие пестрые цвета самолет разрисовала, мы еще побеседуем.
— А я-то чего?.. — пробормотала сестрица, а сама взгляд отвела.
— Да видел я, как девица одна смотрела на молодого парня и чуть ли не облизывалась, как кот на сметану, — хмыкнул я, с удовольствием наблюдая, как щечки сестрицы стал заливать румянец.
Ага, попал в точку! Ну, если у них что-то срастется, то возражать не стану. Молоды еще, правда… Усмехнулся собственной мысли, поймав себя на том, что размышляю, словно старец какой-то.
— Иван Макарович, — подошел ко мне Василий, — сколько топлива заливать?
— Полный бак, — ответил я и пояснил: — Расход топлива неизвестен. Одно дело гонять движок на земле, а вот как он поведет себя в воздухе — совсем другое.
Пока Василий Андреевич следил, как заливают топливо, Луи мне торопливо объяснял, как управлять двигателем. Ничего сложного, в тех же компьютерных симуляторах и то намного сложнее, ну, на слух так воспринимается.
— Да, за установленные приборы и их показания сложно ручаться, — предупредил меня конструктор. — Луи уверяет, что высотомер работает, как и авиагоризонт, а вот за вариометр он не уверен.
— Вариометр — это что? — уточнил я.
— С его помощью определяется скорость в воздухе, — пояснил Василий.
— Ну, это не так страшно, что приборы могут врать, — отмахнулся я. — Взлетать к звездам не собираюсь, а оценить, в каком положении самолет по отношению к земле — несложно.
— Это сейчас, а если в боевой обстановке? Приборы нужны, и их показания не должны вводить в заблуждение пилота, — не согласился со мной конструктор.
— Ладно, пожелай мне удачи, — махнул я рукой и полез в самолет.
Уселся в кабине и огляделся: все примерно так как и представлял, а вот приборов мало, много пустого места. Стал вспоминать, что еще должно стоять. Вроде как часы и компас точно должны быть. Да и тахометр необходим. Ладно, с этим можно и потом разобраться. Обзор нормальный, штурвал привычен по фильмам. Василий забыл мне рассказать еще про два прибора: уровень топлива и температура, наверное, двигателя. Пристегнулся ремнями и тяжело вздохнул: нет парашюта, а он пилотам необходим. Как ни крути, а отказ двигателя в воздухе и… не факт, что самолет сможет спланировать без работающего движка.
— Заводи! — крикнул я.
Василий вместе с французом крутанули лопасти винта. Двигатель взревел, пропеллер закрутился, и самолет дрогнул. Какое-то время я грел двигатель, а потом, действуя очень и очень осторожно, направил самолет по импровизированной взлетной полосе, понимая, что прежде чем взлететь, необходимо набрать большую скорость. Осторожно тяну штурвал на себя — самолет отрывается от земли и взлетает. В этот момент я непроизвольно что-то заорал и порадовался, что еще нет раций и на земле не слышат проявления моих эмоций. Воздушная машина легко набрала высоту, штурвала слушается изумительно, но в воздухе немного рыскает, старые навыки компьютерных игр помогают, но не сильно, практика нужна. Выполнять фигуры высшего пилотажа и не думаю, сделал круг над взлетной полосой, адреналин продолжает зашкаливать. Скорость определить не могу, стрелка указателя скорости зашкалила и не дергается, а визуально… ну, быстро самолет летит. Попытался набрать высоту, самолет лезет вверх, и какой есть запас — сказать сложно. Максимальную скорость выжимать не стал, как и расходовать топливо под ноль. Нет у меня доверия к установленным приборам, над ними еще придется потрудиться Василию с Луи.
— Пора возвращаться, — сказал сам себе и стал закладывать вираж.
Первый заход на посадку не удался, чуть-чуть машину и себя не угробил, в последний момент понял, что скорость слишком велика. Со второй попытки, приземлился, правда, колеса слишком резко коснулись земли, послышался скрежет, я думал, что вот тут-то уже точно катастрофы не миновать — и вновь обошлось. Самолет выкатился за пределы взлетной полосы и остановился. Одежду на мне можно выжимать, пропотел знатно.
Ко мне бегут все, растеряв свою невозмутимость первым несется Анзор. Поспешил я из кабины выбраться, а то ведь на крылья самолета запрыгнут все скопом, и шасси точно сломается. Оно-то, как оказалось чудом не отлетело, металл треснул по сварочному шву. После первых поздравлений, я отвел в сторону француза и Василия. Рассказал о недостатках самолета, своих действиях, а потом попенял главному конструктору:
