Всадники (СИ) - Перунов Антон (книги полностью TXT) 📗
— Я тоже переживаю. А что, если… — Ежи задумался, отвернувшись к церкви, забарабанил пальцами по перильцам — была у него такая привычка, когда нервничал, потом снова повернулся, уже с улыбкой.
— А давай в городе! В нашем саду места достаточно. Отца я уговорю!
— О! Ежи! Какой же ты молодец!
— Правда? — Обрадовался он.
— Да, правда. Ты скажи ребятам. А я уже домой пойду. Вечереет.
— Конечно, не беспокойся. Они за тобой в огонь и в воду пойдут. И я тоже! И здесь все сделаем. Не успеем сегодня — завтра снова придем, продолжим. Я провожу тебя?
— Ежи, не надо!
— Марица, от твоего взгляда у меня в груди холодеет. Почему ты так со мной? Чем не люб? Я же все для тебя сделаю, в шелках и парче ходить станешь. — Он осекся от ее взгляда, сказал со вздохом: — Все, все, молчу я, но проводить то могу?
— Не можешь. Вчера князь и Гамсунг, сегодня ты провожаешь…
— Но тебе же грустно, я вижу!
— Прощай, Ежи!
— Прощай, Марица, — покорно ответил сын Головы.
Поглядел вслед легкой фигурке девушки, сжав кулаки, представил, как бы он с Гамсунгом расправился, жаль, что она всем говорить об этом запретила. Ведь могут они уже многое. Парни о князе поговаривают. И Марфа их сбивает с толку. А какой князь, что в нем такого хорошего? Разве не он у них атаман, он, что, сам не может начать войну с бандами? Может, просто смысла в этом не видел, а теперь, когда такое дело…
Ежи Окора, поправил кунтуш с заткнутым за него кинжалом, сплюнул сквозь зубы, выругался негромко и решительно зашел в дом священника, откуда слышался перестук молотков и веселые голоса.
Глава 23
Адам остановил Бурана перед крыльцом уже знакомого дома Пахома Саблина. Не успел он соскочить с коня, как тяжелые ворота приоткрылись и он увидел Дмитрия — одного из внуков советника. «О как меня встречают! Как князя», — внутренне улыбнувшись, подумал Адам. Пройдя через полутемную арку во внутренний двор, двинулся следом за не проронившим ни слова Митей. Привычный оружейный зал встретил его тишиной и прохладой, разительно отличающейся от раскаленной солнцем улицы.
И ждать в этот раз почти не пришлось. Пахом появился вскоре, следом за ним вошел Дмитрий, принесший глиняный кувшин с холодным квасом и две большие кружки. Как и в прошлый раз юный Саблин скромно притулился в углу, внимательно слушая разговор старших. И вот так, попивая освежающий напиток они и начали разговор.
— Я обещал вам прийти через два дня, уважаемый, но…
— Пустое, я просил вас, князь, не спешить, но и не думал предлагать вам медлить.
— Мудрые слова, уважаемый. Дело у меня важное и срочное. После вчерашней стычки с Гамсунгом, я уверен, он должен ответить. И думаю, что знаю, когда и где.
— Слушаю вас внимательно, князь. — Саблин даже глаза прикрыл, весь обратившись в слух.
— Налог почти собран. Я не могу быть уверен, но считаю, что атаман ударит на город. Захватит дома, стоящие у ворот и ратушу. Получит и деньги, и город. Я прошу вас подготовиться к его появлению, собрать оружие, людей. Возможно, стоит перепрятать деньги в другое место, понадежнее.
— У Гребенска с горными отрядами договор. Слово ваше, князь, крепко и весомо, но, боюсь, его не хватит, чтобы убедить всех. Я услышал вас. Постараюсь сделать все возможное и невозможное.
Адам прекрасно понял подтекст слов Пахома. Хитрый старик в казалось невинных и таких уважительных фразах передал князю, что готов верить ему на слово, но доверие штука тонкая и если Борут ошибается, то верить его заявлениям Пахому станет куда труднее.
— Один Бог всеведущ. Я же лишь человек. И пусть нападения не будет, это даже хорошо. Не погибнут люди. Сохранится мир. Но если оно таки случится — лучше быть готовыми к нему. И вот что, если и когда банды нападут, пусть у ваших людей будет отличительный знак, мы также его наденем, а то и пострелять друг друга в горячке можем. Ну, хоть повязку белую на правую руку.
— Хорошо, будут повязки. — Покладисто согласился Пахомий.
На этом недолгий разговор подошел к концу. Адам проезжая по широкой главной улице Гребенска еще раз, внимательно осматривал здания, прикидывая, чтобы он сам сделал на месте бандитов. У церкви она заметил группу молодежи, видно пришедшей к отцу Филарету на помощь. Привычно стянув шапку и перекрестившись, Адам задумчиво двинулся дальше. Предстояло еще немало сделать сегодня и для начала — внимательно изучить окрестности города с западной стороны, найдя удобную позицию для наблюдения.
Славко стоял на стене и, пристроившись между зубцами, несколько минут пристально наблюдал за отъездом близнецов. Свежий ветер, поднявшийся после дождя, гнал по небу облака, похожие на причудливых зверей, и трепал непослушные кудри, которые сильно отросли за последний месяц. Светлые, выгоревшие на солнце пряди, лезли в глаза и мешали смотреть, потому, недолго думая, достал из кармана кусок веревки и повязал ее на голову, так делал дядька Андрей и Славко это нравилось. Стену он уже давно облазил всю, заглянул в каждую бойницу, ощупал каждый камень, замучил дозорных вопросами, и сейчас она гораздо меньше привлекала его внимание, хотя поначалу дух захватывало от высоты и широты обзора. Представлял себя птицей, парящей над этими горами, как летит он свободный, широко расправив крылья, и никто ему не указ.
Славко и сейчас заметил большую птицу, но та вскоре скрылась из виду, мальчик еще потоптался немного возле дозорных, но здесь ему уже скучно стало и, он, вспомнив, что в замке так и не побывал еще в некоторых закоулках, быстро спустился вниз.
Но пройти по двору спокойно не дали. Прямо у лестницы ждало четверо, двое постарше, сыновья кого-то из дозорных, а еще двое — вчерашние знакомцы. До этого все случая не было, не замечали его местные мальчишки, как на пустое место смотрели, стороной обходили. Да ему это и не надо было. Мало ли вокруг интересного. Замок один чего стоит. Он уже почти все там увидел, даже на крышу выбирался, чуть не упал, правда, но зато весело было. Но остались еще уголки, до которых так и не добрался. Вот сегодня и займется.
А тут эти, сперва не замечают, а теперь путь загородили, смотрят волками. Славко выпрямился, улыбнулся, хоть по спине холодок пробежал, сказал спокойно, словно совсем их не боялся:
— Здорово, хлопцы!
— Ну и тебе здорово, — ответил тот, что на голову выше был, — ты откуда такой взялся?
— Я вестовой князя Борута, — гордо отчеканил Славко. Не ожидал, что эти сволочи рассмеются ему в лицо, словно он что-то смешное сказал. Жарко стало оттого, что кровь в лицо бросилась. Правильно он тех двоих, что за спины старших прячутся, поколотил вчера, заслужили. Трусы, старшим пожаловались. Конечно, им со Славко вдвоем не справится, поняли это вчера. А вот вчетвером…
— Что настоящий вестовой? — Продолжил тот, заводила ихний, кажется его Мишкой звали. — А может уже и вовсе воин? Просто саблю дома забыл?
— Да что с ним разговаривать, Михал! — Влез второй, рыжий, весь в веснушках. — Мы тебя, воин, сейчас поучим, мало не покажется.
— Ты на меня так не смотри, вестовой. Не пугливые, — продолжил Михал, видно было, что спешить не собирается. — Встанешь на колени, попросишь у нас прощения, тогда цел останешься.
— Это за что? — Изумился Славко, сжимая кулаки.
— А чтоб место свое знал. Ну, я жду!
— Долго ждать придется, — не сдержался Славко, — с голоду ведь помрешь.
— Глядите-ка, — заулыбался Михал, — он еще обо мне беспокоится. Ты, вестовой, смотрю, говорливый больно. Тебя что, не учили, как со старшими разговаривать нужно?
Борислав не успел ответить, Михал вдруг шагнул вперед и ударил кулаком, метя в лицо, еле увернуться удалось. Славко рванулся вперед, чувствуя жгучую ненависть, ударил его в живот, так, что парень пополам согнулся от боли, увернулся от второго, но больше ничего не успел. Откуда пятый появился, Борислав и не заметил. Только почувствовал сзади какое-то движение и сразу на голове рогожка пыльная оказалась, пропахшая гнилой капустой. Не смог он ничего поделать, навалились сразу двое, сбили с ног, так что голова загудела от удара о землю. Славко чувствовал, что задыхается в этой рогожке, воздуха не хватало, но сорвать ее не удалось, хоть отбивался он отчаянно. Руки скрутили так, что в глазах от боли потемнело. Связали быстро, ругаясь вполголоса, а потом ногами бить стали. Удары сыпались отовсюду, и били, похоже все — и по голове и по ребрам, молча, отчего еще страшнее было. В голове шумело, он уже не понимал ничего, только чувствовал страшную боль во всем теле, и боялся, что вот-вот задохнется, дышать было нечем. Мелькнула страшная мысль, что вот так и убьют, отца стало жалко. В какой-то момент ему показалось, что больше уже не выдержит, потерял сознание.
