Воинствующий мир (СИ) - Старый Денис (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
Нам не нужен героический Альпийский поход в Швейцарию. Только гений Суворова помог не сильно проиграть в тех сражениях, но не победить. Римский-Корсаков не справился и был разгромлен. А в это время Генуя все еще оставалась в руках французов. Есть желание идти во Францию? Так, пожалуйте по маршруту: Генуя-Ницца-Марсель. Прям мечта туриста, не иначе. Там и Тулон и много чего вкусного.
Потому только Италия. И договориться необходимо тут, на бережку, пока не закрутились события. Уверен, что в Вене и не предполагают, что русские смогут бить французов и успешно освобождать Италию. Потому они посмеются с глупых русских, которые возомнили о себе, что смогут в одиночку выбить республиканцев из Италии, да не будут ерепениться. Я знаю настроения в Европе, они доходят и до России. Там считают, что республиканцы выигрывали сражения случайно, просто та же Австрия еще всерьез за дело не бралась
Посмеются союзники и дадут Суворову карт-бланш, взяв кучу обещаний с России, обязательно слово… пацана… рыцаря с Павла, что Россия уйдет из Италии. А у нас вариантов не будет, чтобы бить французов, можно по итогам и смотреть в какую сторону послов засылать. Может и в Париж, если союзники берега попутают. И, признаюсь, я очень бы хотел, чтобы Наполеон куда-нибудь свинтил. Верю в гений Суворова, но корсиканец… Он тоже гениален. Правда, кое-что про тактику Наполеона я знаю, может и получится что-то.
В комнату зашел Прошка и принес капучино с Пожарскими котлетами. Суворову они так нравились, по его же словам, что я даже задумывался о том, чтобы назвать их «Суворовскими».
— И отчего вы, Михаил Михайлович, посчитали Швейцарию уже французской? Насколько я знаю, там еще или нет, или же мало республиканских войск, — сказал Александр Васильевич, перейдя на «вы» даже в присутствии слуги.
Точного развития событий в швейцарских кантонах я не знал. Мало того, никто не знал из-за недостатка информации. Однако, уже все говорили, что Швейцария «просвещенным монархическим миром» потеряна. Точно было известно, что республиканцы, причем именно что сами швейцарцы, берут власть в кантонах. Уже создана Леманская республика на территории большого кантона Во [в РИ 24 января 1798 года], в других местах Конфедерации так же сплошь республиканские воззвания и политические силы. А Франция потихонечку, но вводит свои войска, или политически способствует приходу нужных людей.
Так что, да, Швейцария потеряна. Не вся, возможно кто-то и останется в зоне влияния Австрии, но для этого императору Францу нужно подсуетиться.
А как могло быть иначе, если австрийцы проиграли и ждали унизительного мира, а в Италии почти что установилось господство французов? Кто защитит швейцарские разобщенные кантоны? Так что бюргеры с Альпийских гор и заальпийских лугов посчитали за лучшее самим стать республиканцами, чтобы не ждать, когда их станут таковыми делать насильственно. Не те уже швейцарцы, что некогда дали отпор Священной Римской империи, не те.
— Да… ты прав, Миша. Все ждут, чтобы мы ударили и вернули земли Австрии. И, как я понял, цесарцы ничего нам не обещают. Продовольствие? Посмотрим… — Суворов задумался.
— Нельзя позволять союзникам затыкать дыры русскими штыками! Нельзя нам указывать, как воевать! — я вошел в кураж и почти кричал, чувствуя, что нужно дожать Суворова, придать ситуации пафоса, воззвать к тщеславию полководца.
— Чего кричишь, Миша? — демонстративно зажав уши руками, улыбаясь сказал Суворов.
— Прошу простить меня, ваше высокопревосходительство, — сказал я, успокоившись.
— Ты думаешь, что меня станут слушать? — спросил Суворов.
— Пока окончательного вашего согласия нет, будут. Вы, ваше сиятельство, еще добьетесь славы, станете «вашей светлостью», Светлейшим князем…
— Изыди! Искуситель, — засмеялся фельдмаршал.
Но смех этот был несколько наигранным. Не лишен Суворов тщеславия, любит он, может и чуточку больше, чем большинство людей, когда хвалят, восхищаются. Стать Светлейшим князем, как Потемкин, или Меньшиков — это та цель, которая, в купе с прочим, теперь не даст оставаться спокойным Александру Васильевичу.
— Ваше высокопревосходительство, вы не заметили, что мы уже сколько время говорим словно вы приняли решение возглавить поход против республиканцев? — спросил я.
— А и то правда. Вона и с твоим отрядом порешали, — улыбнулся Суворов. — Но нынче же переговори с теми офицерами, что последовали за мной. Они должны прийти и просить меня. Далее, отправь вестового к лекарю, с коим мы с тобой разговаривали у Державина. Как его… Григорий Иванович Базилевич. Мне нужны те лекарства, о которых говорили. Пусть сколько есть, готовит. Отсылай письмо Ложкарю. Я хотел бы видеть в походе хоть кого из Военторга. Вы же, Михаил Михайлович, станете договариваться с итальянцами, и будете посредником между австрийскими интендантами и Военторгом. А еще…
Александр Васильевич Суворов все накидывал и накидывал задач. Он включился в работу и только сейчас я увидел великого полководца, а не старика, балагура, или еще кого. Становилось теперь понятным, как может с виду немолодой человек управлять огромной машиной — армией.
— Это что? Нам Рождество нужно встречать в пути? Или на следующий день после оного выдвигаться? — размышлял Суворов, а я, достав блокнот, сортировал дела, связанные с будущим походом, по степени их важности и срочности.
*………*………*
Голуэл. Запад Ирландии
5 января 1798 года (Интерлюдия).
Выглядящий еще молодым человеком, пусть годами уже таковым не являлся, Теобальд Вольф Тон демонстративно молился на католический манер. Сам мужчина, с выдающимся носом и неестественно тонкими губами, уже не относил себя ни к какой церкви. При этом показывать своим соплеменникам, что он, на самом деле крещен в англиканство, нельзя. У многих ирландцев кроме своей католической веры в жизни и не за что зацепиться, потому ее, веру, оберегают тщательно, иначе многие уже перешли бы в английский протестантизм.
Мужчина молился с теми, кто его не сразу принял за своего, ирландца. Были ли на это причины? Кто же соплеменник Вольф Тона? Он и сам не мог бы сказать точно, потому считал себя республиканцем, без рода и племени, а носителем великой идеи Революции. Его дед был французом, прадед так же. Сам Тон учился в Дублинском колледже, где учили любить Англию, но уже немало времени он прожил во Франции, где пропитался республиканскими идеями и тем, что Бог не так, чтобы обязательно и существует.
Так что неглупый Вольф Тон играл на национальных чувствах тех ирландцев, которые считали себя носителями нации. Он же говорил о республике и размывании понятий «племя, нация» с теми ирландцами, кто придерживался левых республиканских взглядов. Ну и молился, как это может сделать католик, рядом с теми, для кого единственно, что имеет значение в борьбе — это вера.
Но, главное — Тон обещал, что ирландцам уже скоро будет, чем вдоволь накормить своих детей и это будет не только картофель. Что земли, которые принадлежат английским лордам, или тем, кто всей душой принимает английское владычество, отберут. Ну а кому они достанутся? Вольф Тон не говорил, но все верили, что именно им.
Ирландия уже закипала. И раньше в том же Дублине англичанину без серьезной охраны было опасно появляться, теперь же в таких больших городах Ирландии, англичане прячутся за укрепленными лагерями английских войск. Не успей Джон Джеффрис Пратт, нынче командующий английскими войсками в Ирландии, запросить подкреплений, восстание уже могло бушевать повсеместно.
А теперь становилось несколько сложно. Англичане действовали не только силой оружия, репрессиями, но и сыпали обещаниями, что ирландские элиты будут способны стать вровень с английскими лордами. Резонно Пратт, получивший инструкции из парламента, считал, что без поддержки состоятельных ирландцев восстание обречено.
Резон в таких выводах был ровно до тех пор, пока не стали высаживаться в небольшой деревушке Киллале, расположенной чуть севернее от центра Ирландии на западном побережье, французы. Английская эскадра прозевала две волны французского десанта в Ирландию. Еще четыре французских корабля потерялись и после два вернулись в Брест, а еще два были захвачены англичанами.
