Золотой империал - Ерпылев Андрей Юрьевич (первая книга TXT) 📗
Минуя гостеприимный ларек, Чебриков вдруг, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, мутной атавистической волной поднявшемуся из глубины сознания, выхватил свой «Дюрандаль» и на глазах ахнувших от неожиданности спутников наискось рубанул по золотистому боку будочки.
– Ячменное пиво является ценным высококалорийным диетическим продуктом, обогащенным витаминами, ферментами и микроэлементами, – укоризненно сообщил ему автомат, которому лезвие меча не причинило ровно никакого вреда, отскочив, словно детская сабля от резинового меча. – Необходимыми для нормальной жизнедеятельности человеческого организма…
29
– Похоже, прорвало…– стараясь не слишком сильно высовываться из скрывавших его кустов, ротмистр изучал в бинокль картину, расстилавшуюся у подножия холма, на котором «окопались» путешественники после перехода из коммунистического мира. – Не было ни гроша, да вдруг – алтын…
Внизу насколько хватало глаз жизнь кипела – на изрезанной на правильные разноцветные прямоугольники равнине, уходившей к вздымавшимся на горизонте горам, буквально яблоку негде было упасть.
Тысячи, если не десятки тысяч, людей, сверху казавшихся муравьями, копошились на зеленых, желтоватых, полосатых или сверкавших, словно осколки зеркала, упавшего с огромной высоты, прямоугольниках, напоминая своими экономными движениями заведенные автоматы. По пересекавшим равнину во всех направлениях линиям дорог, судя по рыжему цвету, грунтовых, взад и вперед неторопливо двигались повозки, напоминавшие жуков, и проносились верткие, как тараканы, всадники в разноцветных одеждах, а вся картина смахивала на внезапно ожившую схему какого-то умопомрачительно сложного механизма или прибора…
– Вы не поверите господа, но большинство этих тружеников почти абсолютно обнажены. Взгляните, Валя!
Ротмистр протянул бинокль стоявшей рядом с ним девушке, но та, зардевшись, отвела его руку.
– Вы неправильно меня поняли, – поправился Чебриков. – Они одеты только в набедренные повязки и какие-то головные уборы.
Бинокль выхватил невоспитанный Жорка, тут же прилипший к окулярам.
– Очень плохо видно, – пожаловался он, ища и не находя колесико подстройки, обычное у оптического прибора. – Мутное все!
– Там сбоку шпенек, – посоветовал граф, показывая для наглядности пальцем. – Подвигайте его туда-сюда. Не очень быстро, разумеется…
– Ага! Здорово!
Конькевич увлеченно сопел несколько минут, а затем сообщил:
– Знаете… А ведь эти квадраты – поля. Похоже, рисовые… А сами крестьяне – не то китайцы, не то индусы.
– Удивил, – фыркнул Николай. – Что это поля, даже без бинокля видно. Колхоз, что ли, какой?
– Стоп! А это что такое?
– Где? – Николай выдернул прибор из Жоркиных рук и самостоятельно навел на резкость. – Где именно?
– А вон там, справа от палатки…
Николай перевел бинокль на расписной шатер с развивающимися по ветру длинными вымпелами, располагающийся на небольшом бугорке, словно на острове, и ахнул.
– Что там? Что? – всполошились все остальные.
– Слоны…– протянул Александров, зачарованно, словно во сне, опуская прибор. – Ей-богу, слоны.
Путешественники мучались бездельем второй час, слоняясь вокруг ротмистра, разложившего на обратной стороне «новой» карты, расстеленной на траве, детали явно электронного происхождения, и наровя заглянуть ему через плечо.
Чебриков не выражал своего неудовольствия соглядатаями даже жестом, но и со спины было понятно, что задавать какие-либо вопросы небезопасно если не для здоровья физического, то для духовного – точно.
– Ну скоро все-таки? – не выдержал первым Конькевич.
Ротмистр смерил его долгим взглядом и произнес веское:
– Своевременно. – Еще через минуту он добавил: – Когда я служил в Заокеанских Владениях, в моей пластунской команде имелся один колоритный индивидуум из семиреченских казаков, вахмистр Троегубенко, Иван Потапович…
– Ну и?
– Так вот он говаривал, бывало: «Быстро только кошки родятся». Весьма точное замечание, поверьте. Держите…
Петр Андреевич протянул нетерпеливым спутникам бинокль, снабженный какой-то хитрой приставкой.
Теперь, через значительно приблизившую изображение оптику, было отлично видно трех слонов, занятых какой-то работой на одном из дальних участков.
– Натуральные слоны. Я таких в зоопарке видел. А вот это интереснее…
Все копошащиеся по колено в воде крестьяне были чересчур темны кожей, но вот гарцующие взад-вперед всадники, хотя и не арийцы – значительно светлее…
– Да тут налицо дискриминация по расовому признаку! Эксплуатация человека человеком!
– Не ерничай, Жорка. – Николай передал бинокль Чебрикову. – Видите, вон там, граф…
– Как вы думаете, что это такое?
Александров устало протер глаза:
– Не знаю, что это такое, но мне кажется, что это здание находится точно на том месте, которое нам нужно…
Солнце уже клонилось к горной гряде на западе, когда все попадающее в поле зрения, включая непонятное здание, было доскональнейшим образом изучено.
– Подведем итог, – начал ротмистр. – Судя по всему, здание непонятного назначения, вероятно, храм какого-то божества, находится именно на указанном месте на карте. Возможно, переход, свойства которого знакомы аборигенам, и явился причиной постройки культового сооружения. Следовательно, если мы не хотим сворачивать с «тропы» куда-то в совершенно незнакомые нам места, а это проблематично, во-первых, потому что мы не знаем, действуют ли здесь знакомые нам переходы, а во-вторых, отклонившись от маршрута, мы вполне можем попасть на красные линии Континуума, что приведет к неизвестным, возможно, плачевным для нас результатам. В-третьих…
– Чего тут думать, – невежливо перебил ротмистра Конькевич. – В-третьих, в-четвертых… Нужно просто пробраться к храму и пройти в ворота. Если не пустят добром – прорваться силой. Верно, Николай?
Капитан был целиком и полностью согласен, но не хотел потакать расхрабрившемуся другу и только неопределенно пожал плечами, взглянув на Чебрикова. Тот, встретив его взгляд, тоже пожал плечами.
– Чего вы дергаетесь?! – Жорка вскочил на ноги и, схватив свою видавшую виды двустволку, закинул ее за плечо. Глаза под очками с треснувшим стеклом кровожадно блестели под закатным светом, растрепанные волосы торчали во все стороны. – Валя, скажи!..
Валя подняла свое поблекшее лицо и тихо промолвила:
– Я как все…
Граф снова пожал плечами.
– Ну, если все согласны, – тогда в путь… Но…
– Что «но»?
– Вы не видите ничего странного в этом значке?
Грязноватый ноготь ротмистра указывал на значок перехода, опять неуловимо видоизменившийся.
Теперь он имел вид синей окружности с тремя стрелками, обращенными в разные стороны, внутри. Две из них: правая и средняя были красного цвета, а левая– синего.
– Что бы это значило, а?
Самым коротким путем к невидимому в ночной темноте храму была одна из грунтовых дорог, вернее насыпей или даже дамб, поднимавшаяся метра на два над затопленными водой полями.
Конечно, на ней запросто можно было столкнуться, допустим, с ночной стражей, но брести по колено в воде, привлекая всеобщее внимание плеском, да к тому же в случае опасности не имея достаточного маневра, было еще неосмотрительнее.
– Стрелять только в самом крайнем случае! – строго предупредил Петр Андреевич, закидывая автомат за спину и обнажая верный «Дюрандаль». – Не хватало еще весь этот муравейник переполошить пальбой!
– А если…
– Я же сказал: только в крайнем случае.
Александров молча отнял у Конькевича его берданку и закинул на плечо, под бочок к «дегтяреву».
– А чем мне обороняться? – жалобно протянул нумизмат, поблескивая в свете луны линзами очков. Похоже, что его воинственность улетучивалась по мере приближения боевых действий в геометрической прогрессии.
