Золотая осень 1977 (СИ) - Арх Максим (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Песня перестала петь…
Я застыл в дверях отделения и ещё раз вытер пот со лба. Постоял несколько секунд прислушиваясь к себе и пошёл к сидящему за столом дежурному милиционеру.
— Тебе чего, малец? Забыл, что-то? — спросил тот отрываясь от заполнения какого-то журнала вероятно меня вспомнив.
— Здравствуйте ещё раз, — поздоровался культурный я. — А вы не скажете как фамилия начальника отделения?
— Соколов у него фамилия. Николай Владимирович. А зачем тебе?
— Да в школе просили узнать на чьё имя писать какое-то заявления. Я же рядом живу вот и пообещал узнать…
— Понятно, — сказал дежурный и потеряв ко мне интерес принялся за своё прежнее занятие.
«Счастливые милиционеры в этих годах, — перебрасывая сумку с одного плеча на другое подумал я. — Ни тебе бронированных стёкол, ни металлодетекторов, ни обыска сумки на предмет «адских машинок», ни автоматов с пистолетами… Ничего подобного невидно и в ближайшие лет десять в глаза бросятся не будет…
Нет, конечно всё это в отделении есть в наличии, но на практике практически не применяется… Также в этом времени у милиции нет на вооружении не только слезоточивого газа, электрошокеров, резиновых пуль, но даже и дубинок. Всё голыми руками, всё на авторитете и никто не «кипишует»» …
Попрощался с дежурным и выйдя на улицу пошёл в сторону столь любимой мной школы…
— О… Привет… Это опять ты? — обрадовались мне как родному ребята, играющая в футбол детвора и «подколола»: — Чего убежал-то? Испугался? Мы бы тебя не съели!.. Хахахах…
— Меня преследовали, — отвечал я.
— Кто? Хулиганы? — вопрошали они, оглядываясь по сторонам и потирая кулаки…
— Нет. Папа Лены Соколовой. Знаете, такую? Говорят в вашей школе учитсяю. Её отец милиционер и хочет меня посадить за песни в тюрьму.
— Не может быть! — искренне удивлялись они.
— Может, — с грустью отвечал я и протягивая кассеты с записью добавлял: — Возьмите и послушайте. Возможно, что это последние мои песни и меня вы больше никогда не увидите.
— Ну ни х** себе! — говорили ребята и уточняли: — Так как ты говоришь фамилия у его дочери?..
— Саша, Саша, это ты!.. Белые розы!.. Девочки!.. Это Саша Александров! Девочки!.. Песня Юлия!..
— Здравствуйте девушки. Возьмите кассеты. Это последние. Больше записей не будет!
— Как? Почему?
— Скоро меня посадят за песни в тюрьму… И виноват в этом папа Лены Соколовой.
— Не может быть! — восклицали девушки и добавляли: — Мы знаем Лену. И папу её знаем. Он милиционер.
— Вот он-то и хочет меня посадить в тюрьму навечно!
— Не может быть! Он не такой!
— Может! Такой!
— Вот же дурак! А Лена? Куда смотрит Лена? — возмущённо вскрикивали девочки и пытались меня обнять, чтобы пожалеть.
— Не знаю я кто куда смотрит. До свидания девочки! Прощайте! Мы больше никогда не увидимся, и вы никогда не услышите моих новых, ещё более прекрасных песен, ибо в тюрьме я скорее всего умру… — полу плача говорил я пытаясь вырваться.
— Аааа!.. Не умирай! Ты хороший! — вскрикивали девочки и закатывались в плаче.
— Простите меня за всё! Не поминайте лихом! — вскрикивал я и убегал…
— Пойдёмте все вместе к Лене и скажем ей в лицо какой её папа сволочь! — размазывая слёзы по всему лицу говорили девочки и бежали к телефонным автоматом обзванивать подруг!
За десять минут спокойный было район превратился в растревоженный улей. Я стоял на футбольном поле окружённый сотней галдящих детей и подростков, которые предлагали всё новые и новые варианты решения моей проблемы.
Самыми популярными из них были две: «Давай ты будешь жить у нас. Я с мамой и папой договорюсь» и «Давай убежим с тобой вместе куда-нибудь» … Также иногда вспыхивали идеи, пойти в милицию, или к Лене домой и потребовать, что бы от меня отстали… Некоторые девочки предлагали объявить не в чём неповинной Лене всеобщий школьный бойкот и не разговаривать с ней… Некоторые мальчики, предлагали в знак протеста завтра в школу не идти…
Были среди митингующих и такие младо-революционеры, которые постоянно бегали куда-то звонить, после чего из подъездов близлежащих домов выбегало подкрепление в лице детишек и даже их родителей.
Где-то через полчаса, оглядев толпу человек в двести, я залез на бревно и пока не приехала милиция и не пришёл участковый, толкнул пламенную речь…
В первую очередь я выступил с категорическим требованием, ни в коем случае не трогать Лену Соколову, ибо сын, в нашем случае дочь, за отца не отвечает! Я предостерёг тех, кто хоть словом, хоть делом её обидит, и пообещал, что с такими дружить не буду и больше к ним в гости никогда не приеду!
Народ внял и одобрительно зашумел!.. Я поблагодарил всех митингующих за сочувствие и участие, всплакнул, попрощался и сказав себе, «беги Форест, беги…», убежал, оставив митинг оппозиции без вождя…
Что там было дальше я не знал, но к счастью преследовать меня никто не решился, и через пятнадцать минут я был уже на железнодорожной платформе станции Перово.
Глава 35
Полковник Пётр Сергеевич Соколов, начальник Перовского отделения милиции, приехал домой поздно вечером в хорошем настроении…
День был прожит не зря. В Главке ему по секрету сказали, что в ближайшее время несколько генералов уйдут на пенсию и на их места нужны будут новые люди, беззаветно преданные делу. Так как работой вверенного отделения милиции начальство было удовлетворено, то вскоре полковника ждало повышение, а это вселяло оптимизм и надежды на будущее, ведь как известно генерал, — это не должность, генерал, — это счастье.
После Главка в порыве энтузиазма Пётр Сергеевич заехал к себе в отделение, где прямо при входе к нему пристал ё**** милиционер Пахомов, который якобы раскрыл какое-то неимоверное дело с самиздатом… Полковник выслушал того в пол уха, приказал доложить обо всём завтра и послал докрашивать забор.
Быстро раздав, нужные и не очень, распоряжения и приказы личному составу, попавшемуся под руку, Соколов сел в служебную «Волгу» и, водитель отвёз полковника в ресторан, где того уже должна была ждать любовница.
После плотного ужин с винными возлияниями пара отправилась на съёмную квартиру, где весело провела три часа…
Вдоволь натешив плоть, пьяный и радостный полковник вызвал такси и отправился домой…
Сначала он подумал, что водитель такси привёз его куда-то не туда…
Окна в подъезде были выбиты… Переступая через стекло полковник зашёл внутрь… Все стены были исписаны матерными надписями и чем-то испачканы… Открыв дверь лифта Пётр Сергеевич ужаснулся… Стены были мало того, что исписаны, но вероятно ещё и облёваны, но это было пол беды… Весь пол был залит и загажен испражнениями так, что создавалось впечатление, что следы эти несомненно оставил мимо проходивший здесь слон…
Полковник отпрянул назад и сдерживая рвотные порывы пошёл к лестничному проёму… Поднимаясь по лестнице, стены которой без сомнения также подверглись атаке вандалов взгляд его постоянно натыкался на надписи типа: «Руки прочь от музыканта!», «Отстань от Васи с***!», «Свободу Александрову!»
