Стилист. Том II (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (книги онлайн полные .txt, .fb2) 📗
Радовало, впрочем, что комитетчикам не удастся покопаться в содержимом его айфона. Даже если каким-то чудом им удастся найти способ зарядить аккумулятор и включить гаджет, то для начала нужно будет ввести пароль, а потом на первой же разблокировке Face ID запросит лицо законного владельца айфона. Да и откуда им догадаться, чьё лицо просит программа, тем более до этого уж точно не дойдёт.
От размышлений его отвлёк один из арестантов:
— Кистень, слышь, тебя Крест зовёт. Спускайся давай.
Пару секунд он думал, не проигнорировать ли приглашение, мол, если так надо — пусть сам оторвёт задницу от шконки, но всё же благоразумно решил не накалять обстановку. Легко спрыгнул вниз, сунул ступни в итальянские ботинки без шнурков и подошёл к лежанке Креста.
— Садись, — кивнул тот на соседнюю шконку напротив, сам принимая сидячее положение. — Разговор у меня к тебе будет серьёзный. Я завтра ухожу по этапу, а нынче ночью малява пришла, и в ней тобой серьёзные люди интересуются. Мол, заселился ли в хату такой Кистенёв Игорь Николаевич, на которого грабежи большие вешают? Я ответил, что есть такой пассажир, только подселили, а насчёт грабежей мы пока не общались. Это, конечно, не моё дело, а ты думай, Кистень, с чего к тебе такой интерес.
Крест вроде бы равнодушно смотрел на собеседника, у которого под ложечкой неприятно ёкнуло, однако Игорь Николаевич внешне лишь выразил неподдельное удивление.
— Да и мне и самому непонятно, с чего бы вдруг? Я ж говорю, на меня вешают грабежи, которых я не совершал.
— Я тебе не следак и не поп, передо мной можешь не каяться. Что хотел — сказал, а дальше сам думай.
Крест вновь улёгся на лежак, а Кистень в задумчивости побрёл к своей шконке. Арестанты по обыкновению резались в карты, делая вид, что беседа авторитета с новеньким их не касается, только Чекан зло покосился на выбившего ему зуб сокамерника.
Срать на твои косые взгляды, думал Кистенёв, теперь надо думать, как распорядиться полученной информацией. Скудной, но от этого не менее важной. Вряд ли этих «серьёзных людей» интересуют лишь грабежи. Похоже, каким-то образом слух о том, что в «Бутырке» оказался взявший воровскую кассу человек, достиг ушей серьёзных людей. Что они предпримут? Могут, конечно, и поставить на перо при первой возможности, но в таком случае они не узнают, где хранятся деньги. Либо им плевать на деньги, для них главное принцип — наказать. Но, скорее всего, даже если его уже заранее приговорили, они всё равно попытаются сначала выяснить, куда он припрятал воровской общак. Как ни крути — ему хана. Хоть иди и признавайся тому чекисту, что он прибыл из будущего и представляет огромную ценность в качестве обладателя сверхсекретных знаний. Вряд ли поверит, даже если он подскажет, как можно оживить айфон и предъявит скрытую в нём информацию. Скажут, новая разработка американцев, а его точно обвинят в шпионаже. Или сдать захоронку, прикинувшись раскаявшимся налётчиком? Тут вообще всё прозрачно: срок один хрен впаяют, максимум — скинут года три сдачу такой суммы в казну государства. Как ни крути — Ладно, чего голову зря ломать, война покажет, а пока так и продолжим строить из себя невинного агнца.
* * *
«В процессе перехода к коммунизму всё более возрастает роль нравственных начал в жизни общества, расширяется сфера действия морального фактора и соответственно уменьшается значение административного регулирования взаимоотношений между людьми. Партия будет поощрять все формы сознательной самодисциплины граждан, ведущие к закреплению и развитию основных правил коммунистического общежития.
Отвергая классовую мораль эксплуататоров, коммунисты противопоставляют извращённым эгоистическим взглядам и нравам старого мира коммунистическую мораль — самую справедливую и благородную мораль, выражающую интересы и идеалы всего трудящегося человечества…»
Господи, какой же бредятиной приходится заниматься! У меня уже голова пухла от зубрёжки «Морального кодекса строителя коммунизма», но деваться некуда, назвался груздем — полезай в кузов. То есть в кандидаты КПСС.
Это меня сразу после триумфального возвращения из Вильнюса Антонина загрузила. Мол, учи Устав и «Моральный кодекс…», чтобы от зубов отскакивало, на следующей неделе будем рассматривать вопрос о принятии тебя кандидатом в члены КПСС, а я и ещё одна член партии будем тебя рекомендовать. Правда, после возвращения мне пришлось шлёпать в поликлинику за больничным, так как с травмированной рукой я много не наработал бы. На вопросы на работе и дома о том, что случилось, придерживался уже принятой линии: порезался куском стекла. Чтобы получить бюллетень, пришлось собрать подписи докторов, комиссии соцстраха, администрации, кадровиков и бухгалтерии. А поскольку мой порез считался бытовой травмой, то пособие должны были начать платить только с шестого дня болезни. Правда, на тот момент, по моим словам, трое суток уже прошло, так что начала выплат оставалось ждать ещё столько же. На фоне всей этой бюрократии я ещё в самом начале хождения по кабинетам попробовал было заявить, что больничный мне вовсе не нужен, но так как работать с травмированной рукой я всё равно не мог, так и заставили оформлять этот ворох бумаг. Хоть порадовало, что пообещали через пару дней снять швы.
Я обзвонил клиенток, сообщив, что в ближайшее время ко мне можно не записываться, и принялся за зубрёжку. К назначенному дню Устав образца 1971 года и «МКСК» мне уже снились, но мои старания даром не пропали: на собрании первичной парторганизации я был принят кандидатом в члены КПСС. В торжественной обстановке мне вручили кандидатскую карточку и обязали за время испытательного срока хранить эту карточку как зеницу ока, вовремя платить взносы, выполнять производственный план, принимать активное участие в общественной жизни предприятия и соответствовать моральному облику строителя коммунизма. Если не напортачу — через год будет рассматриваться вопрос о моём вступлении в члены Коммунистической партии Советского Союза.
С запрятанной во внутренний карман джинсовой куртки карточкой кандидата в члены КПСС я неторопясь шёл домой. По такому поводу решил заскочить в магазин, купить бутылочку хорошего вина и отметить это дело дома с Леной. Бутылочкой я разжился, а заодно и палкой полукопчёной колбасы, но для этого пришлось постоять в очереди, заодно став свидетелем неприятной сцены. Не знаю, из-за чего возник конфликт, я в этот момент размышлял о своём, но в какой-то момент услышал шум в очереди, а затем противный женский голос на повышенных тонах сообщил:
— Вот и вали в свой Израиль, жидовка!
Голос принадлежал стоявшей позади меня толстой тётке с неумело наложенным макияжем, делавшим её и без того некрасивое лицо похожим на клоунскую физиономию. Да ещё толстый слой крема давал коже жирный отблеск, что ещё более усиливало негативный эффект. Объектом нападок была скромно одетая женщина лет тридцати, наружность которой выдавала принадлежность к определённой нации.
— Гражданка, ну зачем вы так? — попытался урезонить скандалистку стоявший позади пожилой интеллигент в очках и с бородкой клинышком. — Национальность не может являться причиной для оскорбления человека.
— А тебя вообще не спрашивают, козёл в очках. Тут коренным москвичам колбасы не хватает, ещё и жидовки всякие без очереди лезут.
— Почему без очереди, я тут стояла, вот и женщина подтвердит, — пролепетала несчастная.
— Ну, не знаю, — смерила её взглядом «свидетельница». — Может и стояли, а может и нет, всех не упомнишь.
— Вот и пусть чешет отсюда, жидовочка!
— А вы, наверное, русская? — спросил я затеявшую скандал даму. — Так не надо позорить русскую нацию своим хамским поведением, показывать всем, что вы быдло. А вы, женщина, вставайте в очередь, я видел, что она занимала.
После возникшей на мгновение паузы послышались как одобрительные возгласы, так и слова в поддержку скандалистки. Она сама дёрнулась было что-то прокричать, но едва открыла усеянный золотыми зубами рот, как я подошёл к ней вплотную и прошипел:
