Случайный билет в детство (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Не верится, что меня специально поджидали. Им еще собраться надо было. Наверно тусовались тут недалеко, как всегда с куревом и пивом. Скорей всего кто-то из этой компании увидел, как я с Мариной прогуливаюсь по дороге. Сбегал и сообщил заинтересованным лицам.
На лицах тех, кого я успел «обидеть» написана жгучая ненависть. Остальные смотрят с интересом, но доброжелательными их лица назвать нельзя. Что же наплели им, раз так все меня глазами сверлят?
Как и думал я — такая слава имеет две стороны медали. С одной стороны всеобщее уважение, с другой… с другой масса недоброжелателей и откровенных врагов.
Вот они, стоят и пока наблюдают. Чего-то ждут. Может, решают — что с девчонкой делать?
М-да, при таком количестве «оппонентов» самый лучший выход — делать ноги. Это и инструктора по рукопашке рекомендуют. Никакой Джеки Чан не справится. Только в фильмах подобное происходит, а в жизни все гораздо жестче.
Но как бежать, если с тобой подруга? Стоит тихо сзади, и только подрагивающие руки на моей спине выдают её волнение.
— Марин, — говорю ей шепотом, — ты иди во двор. Мне с пацанами поговорить надо. Серьёзно.
— Сереж, они же тебя изобьют.
— Ну, это ещё постараться надо. — Шепотом оптимизма в голосе добавить сложно. И говорить стоя к ней спиной неудобно. Повернулся.
— Поверь, ничего страшного со мной не будет. — Я старался говорить спокойно. Глядя прямо в глаза. — Просто поговорю с ними и все. А если ты тут останешься, то у меня ничего не получится. Ты иди, не беспокойся.
Марина мне не поверила. Её глаза о многом говорили. В их уголках заискрилась влага, но она сдержалась и, пятясь к забору, смотрела на меня. Пацаны девушку пропустили и тут же замкнули круг. Облегченно вздохнул. И хорошо, что я теперь один. С оглядкой на прошлую жизнь, Марина получалась потенциальной заложницей. Вот теперь можно попытаться сбежать, хотя вряд ли выйдет. Может получиться только отход с боем, и… некоторой отсрочкой подобной экзекуции, а она повторится, не сомневаюсь. И опять получается, что бежать нельзя. И шансов нет.
В прошлый раз мне просто повезло. Не знаю, как бы вышло на пришкольной аллее, не вмешайся Григорьев. А тут их почти в два раза больше.
«На медведя я, друзья, выйду без испуга! Если с другом буду я, а медведь без друга» — так в одной песенке поется. Я, получается, за косолапого, а напротив пятнадцать дружков! Впрочем, медведь опасен в любом случае.
Почему я так спокоен? Не знаю. И адреналин не бурлит как обычно, но он будет, как без него? Лишь бы не захлестнуло. А сердце греет то, что я прочитал по губам Марины, пред тем, как она ушла.
— Ну что, начнем толковать? — сказал я собравшимся.
Мое спокойствие и то, как я смотрел на них, похоже сбило пацанов с панталыку.
Но разговаривать со мной никто не собирался. Собирались просто бить, после чего мне прямая дорога в травм-пункт, это минимум.
Первым ко мне шагнул «меченый». Правильно я оценил его, как самого опасного. В драке я его не видел. На пацанском разборе он в грудь хорошо от меня получил, теперь, видно, хочет поквитаться.
Подняв руки «меченый» прыгнул, выбрасывая правую руку вперед. Как он меня достал? Надо ж так умудриться — ударить одновременно двумя руками и в разные места. Фирмач отлетел, так же быстро, как и наскочил. Приложил он меня не хило, но и сам получил будь здоров, цацкаться я не собирался, бил со всех сил. В челюсть и по ребрам успел отработать. «Меченого» аж согнуло, а я и вида не подал, не смотря на жуткую боль в груди. Спокойно повернулся, так как двое, что сзади стояли, шагнули вперед.
— Отойдите. — «Меченый» поднялся. — Я сам.
Он потрогал разбитую губу, облизнулся, сплюнул, и извлек из кармана… кусок велосипедной цепи.
М-дя, совсем хреново у него с головой. Цепью надо уметь бить. Именно уметь, иначе получается «обезьяна с гранатой». Тяжелая гибкая цепь инертна и опасна для самого хозяина. Если он промахнется по цели, то запросто себя огреет. А велосипедная цепь гнется в одной плоскости. Это дает мне шанс. Я даже улыбнулся. «Меченого» это разозлило, а злость плохой советчик. Фирмач сделал два круговых взмаха и уверенно пошел на меня. Внимательно смотрю на его руку с цепью. От двух свистящих взмахов ушел легко, при этом следя за тем, как «меченый» сам уворачивается от цепи. На третий раз я шагнул в сторону и вперед. Левой рукой поймал его кисть и дернул вверх и от себя. Цепь просвистев смачно хлестанула своего хозяина. Я тут же перехватил цепь и рванул её на себя. Фирмач взвыл. Ну да, больно, руку и бедро… а нечего железками баловаться!
Цепь мне ни к чему, хотя могла бы помочь. Раскрутил и запустил её вверх. Она перехлестнулась в ветвях. Вот и отлично.
— Че стоите, мля! — чуть не плача крикнул «меченый».
Пацаны кинулись вперед.
Сначала они больше мешали друг другу. Но потом…
Удары сыпались со всех сторон. Я крутился, как мог, и сам бил, но на один мой удар тут же получал три. Уклонится, или отбить не получалось. Даже скользящие удары стали отдаваться болью. Сбили с ног. Чуть согнулся и закрыл голову руками. Спина, бока тупо болели. Кто-то по горлу попал, чуть не задохнулся. Топтали жестко. Сознание выключилось взрывом в голове.
Не знаю сколько я в отключке лежал. Где и что болит уже можно не спрашивать. Болело все. В голове словно набат с частотой пульса бьёт, плюс однотональный звон в ушах, и сквозь все это слышу знакомый голос:
— Так-так, и что мы тут видим?
«Андрон с серьёзными людьми дела имеет, — сказал тогда Вершина. — Кто ты для него? Мелкота. Не будет он делом рисковать, можешь быть спокойным. Вот Макс да, на тебя очень злой».
Нет, Вершина, тут ты ошибся, не Макс на меня злой, а его старший брат. И видно очень больной на голову, раз опускается до мелкой мести младшему в два раза пацану.
— Поднимите его.
Меня подхватывают под руки. Кто-то хватает за волосы и поднимает голову. Вижу Андрея Михайловича Громина, собственной персоной. Рядом еще двое взрослых. Смотрят с напускным безразличием.
— Ну что, сученок, настал момент ответ держать? — Щерится бывший физрук. — Жаль, что Короткого пока не достать, но я настойчив, и его достану. Пожалеет, что связался со мной.
А мне как жаль, что меня держат за руки. Уж нашел бы силы в твою харю дать. Но… даже ответить не смог. Прохрипел только. Сильно мне по горлу попало.
— Что-что сказал? — склонился Громин, сжимая мои волосы.
Плюнул в его харю. Хорошо попал.
Голова от толчка мотнулась. Громин вскочил. Вытерся.
— …! — В последний момент увидел кроссовину. И отвернутся не смог. Все окрасилось в красный цвет.
— …! — шипел Громин. И я ощущал его удары красными вспышками в сознании, которое как назло не терялось.
И тут все прекратилось. Что-то капнуло. Еще раз. Не сразу понял, что мою голову кто-то бережно держит. Промаргиваюсь. Надо мной Марина плачет. Почему она здесь? Пытаюсь подняться. Что-то сказать, успокоить, но только хриплю. Она мне отвечает, но я не слышу. Ничего не слышу. В голове постоянно бумкает. Дышать тяжело, грудь ломит.
Наконец, с помощью Марины удается приподняться. Вижу дядю Мишу. Он, сжав кулаки, стоит рядом и что-то Громину говорит. Сам физрук полулежит. Лицо перекошено, губа разбита. Его друганы тоже валяются, за отбитые места держась. Остальные «лица» на расстоянии мнутся, по виду готовые дать стрекоча.
Я догадываюсь, что именно Тихомиров Громину говорит, только вряд ли дядя Миша до совести физрука достучится. По лицу видно. Тот что-то отвечает. Зло так. С усмешкой. Тихомиров сильнее сжимает кулаки и шагает к Громину.
Меня держит Марина. Не отпускает, а я пытаюсь встать и остановить дядю Мишу. Хриплю и тянусь. Тихомирова надо остановить. То, что может произойти….
Бах! Бах! Бах!
Время для меня остановилось. И в полной тишине я вдруг слышу шепот Марины:
— Мамочки…
Она меня уже не держит. Я рывками ползу к дяде Мише. А он падает. Медленно падает. Хочу успеть подхватить, но воздух будто превратился в густой кисель. Я не успеваю. Тихомиров падает ничком. Глаза его открыты. Что-то шепчет. Склоняюсь над ним. Он вздрагивает и… что-то через меня прошло. Как разрядом тряхнуло. Я как будто постарел на целую жизнь. Понимаю — он умер. Хотелось завыть.
