Доктор. Заново (СИ) - Афанасьев Семён (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Через пять минут в мессенджере от него приходит большой палец.
У Шаматова ничего интересного для меня больше не происходит. Внимательно наблюдаю за всеми посетительницами и вынужден согласиться, что Али Шафетович оказывает на всех без исключения пациенток колоссальное психологическое влияние. Далеко не все были радостны изначально. Поначалу, войдя к нему, некоторые испытывают тревогу, уныние, и далее по списку. Но выходят от него все в ресурсном положительном состоянии.
Делаю вывод, что корректировать эмоциональный фон своего собеседника через свои возможности я всё же могу. Если даже у Шаматова, богатого тестостероном, это на уровне гормонов вон как шикарно получается. Надо будет потренироваться.
Ближе к концу, ко мне на рабочий комп по мессенджеру приходит сообщение от Котлинского: «У вас сегодня больше ничего интересного у Шаматова, я посмотрел запись. Поднимайся ко мне».
У Витальевича, кроме него самого, сидят Сергей Владимирович и тот самый пациент, у которого сустав сбоил из-за позвоночника.
— Саня, глянь, кое-что должно было измениться. — Едва не приплясывает вокруг от нетерпения Котлинский.
Для экономии времени, укладываем пациента прямо на диван.
Концентрация. Скан.
— А ведь позвонок таки на место встал, — констатирую удивлённо. — на нерв не давит.
— Ну ничего себе «встал»! — Начинают синхронно возмущаться Котлинский и мужчина.
— Я его знаешь сколько на гиперэкстензии тянул?! — продолжает возмущаться Котлинский.
— Думал, рожу, — добавляет пациент. — Кстати, в суставе полегче.
Сергей Владимирович тихо хихикает на стуле.
— Плазмолифтинг ему начали вкатывать, кстати; изменения, по его личным ощущениям, уже есть, — продолжает Котлинский. — Но хочу попробовать… А вдруг получится…
— Да не получится эта твоя псевдонаучная галиматья! — Ни с того ни с сего, перебивая, начинает горячиться Стеклов, который Сергей Владимирович. — Игорь, ну не восстановился ещё ни один сустав, б… Чуть не выругался из-за тебя!
— Вот. Он меня мало того, что врачом не считает, так ещё и при пациенте так корректно себя ведёт, — ехидно замечает Котлинский, зачем-то тестируя сустав на подвижность.
— Пардон, Костя, — ничуть не смущается Стеклов, — но зачем тебя вводить в заблуждение! Скажи спасибо, что не титан!
— Сергей, пожалуйста, дай мне договорить, — мягко, но как-то удивительно начальственным тоном тихо бросает Котлинский, и я начинаю понимать, почему он добился того, чего добился. — Костя, ты ничего не теряешь. Консервативными методами мы и так с тобой всё откатаем. Но лично у меня есть подозрение, что можно исправить и последний штрих. О котором Саша нам сейчас расскажет.
— Вам сразу по суставу? — быстро схватываю, что он имеет ввиду, я. Котлинский кивает в ответ. — Некроза нет. Регенерация запустилась. Вижу будто очаговую вспышку регенеративных процессов, вероятно — место укола при плазмолифтинге. Там постепенно восстанавливается его нормальный обмен веществ, судя по динамике частот. Я помню его проекцию. НО. Есть но. Синовиальная сумка. Частоты в неё стабильно сбиты. Я ничего не утверждаю: у нас нет опыта. НО я бы поработал с его синовиальной сумкой. Если получится добиться, что «правильная» частота зафиксируется, и не будет спадать, не исключаю и полного восстановления сустава.
Котлинский, потирая руки, поворачивается к Стеклову:
— Давай так. Всё, что ты наметил — катаем по полной. Костя, ты спину и мышцы качаешь?
— Да, всё по Бубновскому, — отзывается пациент, всё ещё лежащий лицом вниз. — только в зале возле дома, тренажёры те же.
— Но в дополнение к твоему курсу, пусть Саша попробует с «сумкой» поработать? Хуже не будет.
— Ну, если только так, — неохотно соглашается Стеклов.
— У меня, кстати, новости. — Сообщаю. Котлинский машет рукой, типа, можешь говорить прямо здесь. — Я начал подключать иглы. Акупунктура. Предлагаю именно на этом случае попробовать весь комплекс. Проблема с суставом будет не в том, что я не могу подать частоту, куда надо. А в том, что его ткани будут маятником возвращаться к этой сбитой частоте. А нужно добиться, чтоб вернулась природная.
— Иглы помогают? — коротко спрашивает Котлинский.
— В данном случае, механически врезаясь в меридиан, да. Они «фиксируют» частоту принудительно. Я бы начал с трёх иголок, хуже точно не будет. Но помочь может здорово. — Видя сомнения в глазах Стеклова и нездоровый энтузиазм Котлинского, добавляю, — Я уже пробовал на Лене. Все детали на ней отработал. Техника лично мне — полностью понятная. Как работает — видно. Анатомию я тоже вижу.
— Костя, решай, — не даёт никому слова вставить Котлинский, заглушая набирающего воздух для возражений Стеклова. — Консервативно, полностью точно не получится назад откатить. А тут — появляется шанс. На крайний случай, предложение с титановым суставом в силе, а-га-га-га-га! — оглушительно смеётся Котлинский, не находя поддержки у окружающих. — Ладно я пошутил, — сконфуженно говорит он, и тут начинаем смеяться мы. Со Стекловым.
— Ну, терять и правда нечего. Давайте пробовать. — робко звучит с дивана от Константина.
— Что нужно? — тут же берёт быка за рога Котлинский, поворачиваясь ко мне.
— Кушетка стандарт. Вата, спирт. Для начала — примерно десять сеансов по часу. По результатам — смотрим. Иглы есть, у Лены из Пекина ящик одноразовых. Потом если что надо будет прикупить…
— Послезавтра ты во сколько можешь утром? — обращается Котлинский к Косте.
— Утром — как вам удобно.
— Саша, тогда прямо в моём кабинете, послезавтра к девяти утра ко мне, не к Шаматову. Его я предупрежу, — распоряжается Котлинский. — Кушетку принесут прямо сюда. Десять дней тут постоит.
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — на всякий случай считаю своим долгом успокоить Константина. — Хуже точно не сделаю. Улучшить — очень большие шансы.
— Да я вам как раз больше верю, чем некоторым, — лёжа косится Константин в сторону обоих докторов. — После позвоночника. Словами не опишешь, но когда диск встал на место, я физически почувствовал, что некоторые проблемы были именно из-за этого. Про сами боли в спине и ощущения разрушающегося позвоночника даже не буду. Сейчас их намного меньше. И регенерацию чувствую физически.
На плавании, после тренировки Смоляков просит меня задержаться.
— Саша, ты видишь, что перестал расти? И в результатах, и в отдаче тренировочному процессу? — В фойе бассейна, присев в кресло, в лоб начинает он.
— Да, Виктор Александрович…
— Ты тренировки пропускаешь. На тренировке, когда приходишь, вроде и не сачкуешь, выкладываешься — с активностью всё в порядке, но с пониманием тренировочного задания — я уже вижу проблемы. Ты не «вникаешь», зачем делаем какое упражнение, и откатываешь всю программу без души. Как робот.
— Это плохо?
— Давай с этим разбираться. У меня только один вопрос: ты ещё хочешь в чемпионы? Или что-то изменилось? — Смоляков держит паузу. — Я всё пойму правильно, но скажи мне об этом сейчас. Чтоб я не вкладывал в тебя месяцы и годы времени, если тебе это не нужно.
— Извините, что не сказал раньше. Мне очень нравится вода и всё, что с ней связано. Но за последний месяц в жизни были кое-какие изменения. Я не получаю прошлого удовольствия от воды. Мне интересно, полезно. Но почему-то перестало быть приятно.
— Ну, на силе воле и чувстве долга тоже можно далеко забраться, в хорошем смысле, — задумчиво говорит Смоляков.
— Вот вы сейчас очень критично отозвались об этом подходе с моей стороны. Я как раз из чувства долга, вернее, из рефлекса цели, и выкраиваю последний месяц время на плавание.
— Что-то дома? Есть проблемы, могу помочь?
— Боже упаси, Виктор Александрович! Спасибо! Новшества приятного характера, потому приходится работать в двух местах. Ещё — на бокс пошёл. Там тоже сильные нагрузки. Вот всё в сумме навалилось.
— Саша, я сейчас скажу одну вещь, спасибо, что ты всё объяснил и не стал скрывать. — Напрягается Смоляков. — Ты уже ничего не достигнешь в плавании. Я это уже вижу.
