Варяжский десант - Горюнов Андрей (читать книги онлайн без .txt) 📗
– Почти. – Аверьянов был потрясен. Все было ясно, но в голове пока не укладывалось.
– Я сам, лично, бывал сто раз, наверное, в 1584 году на Руси, в год смерти Ивана Грозного, и каждый раз там все было по-разному… Причем в восьми процентах случаев об Иване Васильевиче Грозном в 1584 на Руси и слыхом-то не слыхали! Не было такого царя! Не было, вот и все!
– Но как это может быть? Если сохранились документы, летописи, воспоминания современников?
– Ага. А Одиссей, царь Итаки, реально существовал, как, по-вашему? Документы-то есть. И про троянского коня красивая история известна всем. Сколько десятилетий спорили: «Слово о полку Игореве» – подлинный документ или мистификация пушкинских времен? – Коптин насмешливо-вопросительно взглянул на Аверьянова.
– Надо осмыслить. Вы меня огорошили, надо признаться.
– А вы, Николай, сами еще столкнетесь с этим не раз, если будете рассказывать о своих похождениях в тринадцатом веке, о Батые. Историки и знатоки вам все лацканы на пиджаке исплюют: «Вранье!», «Русские-народные сказки!», «Там все не так было!» До драки будет доходить. Я сам, когда помоложе был, раз десять дрался в пивных со спецами, с историками. Да без толку! – Коптин с отчаянием махнул рукой. – Им же не докажешь, что существуют разные истории и существуют, реально, на самом деле, неисчислимые множества тринадцатых веков, среди которых был и добрый Батый, и одноглазый, и высокий, и лысый, и… Было не меньше трех историй Руси, в которых Батый и Иван Калита – действительно – одно и то же лицо! Довольно много Батыев были евреями… И очень много было тринадцатых веков на Руси, в которых не было вообще Батыя. И Александра Невского не было. Зато были помидоры, которыми торговали потомки вот этих викингов, что сейчас отсыпаются на Оленьем Холме. Были и псы-рыцари с ручными пистолет-пулеметами… В одном из прошлых параллельных миров недалеко от Пскова сел, терпя крушение, звездолет с системы Сириуса…
– Обалдеть.
– Есть пословица такая: «Россия – страна с непредсказуемым прошлым»… Ее все воспринимают как шутку с политической окраской. А это чистая правда, причем относящаяся не только к России, но и к любой другой стране – в той же степени.
– А значит, штрих-коды…
– Штрих-коды крупнейших событий нашего основного мира, общеизвестной мировой истории, намертво засекретили. И вы, например, уже не сможете попасть назад в милую вашему сердцу Берестиху – без знания точного штрих-кода этой точки хронотоп занесет вас куда угодно, но практически наверняка не туда. Вы попадете в другой тринадцатый век, в другую жизнь, в другие обстоятельства…
– Понятно.
– Ничего вам еще не понятно. Моя беда, моя личная беда состоит в том, что в юности я совершил страшную ошибку, в результате которой искорежил всю свою жизнь и искалечил напарника, сделав его в тридцать лет инвалидом. Эту ошибку я совершил, находясь в точке, впоследствии признанной критической. Ее штрих-код стал «мертвым», засекреченным. Я всю жизнь думал, как вернуться в ту точку и исправить ошибку.
– Надо найти архив, где они хранятся, секретные штрих-коды.
– Я нашел. Они хранятся на сорок седьмом этаже северной башни Всемирного торгового центра. Вон в той, видите?
– В Штатах? – обалдел Аверьянов. – В Нью-Йорке?
– Ну да, – кивнул Коптин, открывая шипящее пепси. – Если хочешь что-нибудь хорошо спрятать, положи на самое видное место…
– Это понятно. Но в Америке!
– Да, так. А вы вспомните, все наши государственные тайны от кого в первую очередь берегутся, скрываются? От собственного населения! Не так ли?
– Ну, предположим, что так.
– Ага! Поэтому это только в первый момент может странным показаться: Нью-Йорк, Америка… А подумать если, так ничего естественнее и быть не может!
– Ага. – Коля замолчал, будучи слегка ошеломленным. – Но если вам известно, что секретный архив на сорок седьмом этаже северной башни, так за чем же дело стало?
– Оно стало за тем, что архив прикрыт специальным защитным полем, генерируемым с геостационарного спутника, с тройным резервированием. Это поле нельзя взломать, распилить, разорвать, сжечь. Оно может быть снято только тремя лицами, имеющими допуск. Я не вхожу в число этих лиц.
– Но, значит, его можно все-таки снять!
– Конечно. На каждый замок существует отмычка. Отмычку сможет создать, например, ЦРУ. Вколотив десятка два миллиарда и задействовав сотню-другую специалистов, они снимут поле, если узнают, где и что там хранится. За ними стоят возможности мощного государства. А я один? Или вдвоем с вами? Нет, жизнь – не голливудский фильм. Отмычки нам не сделать.
– Значит, можно дождаться, добиться или подстроить, когда поле будет снято… И вот тогда, в этот момент…
– Верно говорите, вот это – путь. И этот момент, как мне удалось узнать, наступит сегодня, в десять тридцать, меньше чем через полтора часа. Автоматика снимет поле. Эту информацию я украл в Центре космической связи, у нас, в Медвежьих Озерах. Они снимут поле и перенесут его куда-то в Вашингтон. Они, конечно, в Медвежьих Озерах, не знают, что2 накрывали этим полем и почему сегодня меняют охраняемую точку. Их дело накрывать, и только.
– А какова причина переноса? Вы-то знаете?
– Знаю. Мне удалось три недели назад скопировать в нашем ГРУ газету из будущего. Завтрашнюю газету, понимаете, Николай Николаевич?
– Что ж тут не понять?
– Так вот дело в том, что в основном мире эти башни должны сейчас у нас на глазах рухнуть.
– Как рухнуть?
– В основном мире уже через семь минут, в восемь сорок шесть, самолет авиакомпании «American Airlines», рейс номер одиннадцать, Бостон – Лос-Анджелес, уже захваченный террористами, врежется в северную башню Всемирного торгового центра, а через семнадцать минут, в девять ноль три, самолет компании «United Airlines», рейс номер сто семьдесят пять, тоже летящий из Бостона в Лос-Анджелес и тоже захваченный, врежется в южную башню Всемирного торгового центра. Примерно через час, в 10.05, рухнет южная башня, а в 10.27 – северная.
– Вы предлагаете вмешаться?
– Ни в коем случае! Любое прямое вмешательство чревато третьей мировой войной. У меня есть надежда, что благодаря произведенному вами «издалека», Николай Николаевич, «впрыску» северной уравновешенно-яростной крови викингов террористические акты провалятся, сорвутся, не состоятся.
– Башни устоят, а поле снимет автоматика?
– Именно!
– Но… Но ведь возможно, что… Если даже и так, даже если и повезет, то все может оказаться напрасным – архива там уже нет! Его уже эвакуировали в Вашингтон.
– Да, – кивнул сокрушенно Коптин. – Есть такое дело. Может быть. Но эта версия не очень хорошо согласуется с нашей психологией. Она не учитывает человеческий фактор отечественного происхождения. Не в нашем это стиле. У нас ведь как – рухнет, ну и хрен с ним, само похоронится, перевозить, охранять, брать под расписку, сдавать под подписку… Куда проще тут новое сделать, а там – просто бросить: «А, ладно!» Само собой! Естественным ходом! Рухнет, погибнет, сгорит под обломками… Без следов. Без возни. Вот вы, например, купили новую машину?
– Ну, купил…
– А старую куда? В металлолом отвезли? На переплавку сдали, чтоб свой родной двор не захламлять? Да нет! Где она была, там вы ее и бросили. Сама сгниет, в порошок за сто лет рассыплется. Мы не немцы. Не японцы. Нам новое давай, а по старому ходить будем, пока в землю не втопчем, верно ведь?
– Отчасти так. Да, так бывает…
– У нас только так и бывает. А потом вот еще что: из трех лиц, имеющих допуск к архиву, ни один Нью-Йорка последние полгода не посещал.
– Вот это уже посерьезнее довод…
– А есть и еще серьезнее: Бог помогает сумасшедшим и упертым. Знаете?
– Каким сумасшедшим помогает Бог? – удивился Аверьянов.
– Таким вот, как я, – ответил Коптин.
В зале ожидания бостонского аэропорта пахло тухлой селедкой, крепким самосадным табаком, квашеной капустой, едким перегаром от сорокаградусной «Клюквы особенной» и несвежими портянками – как, впрочем, пахнет во всех аэропортах и вокзалах США. Однако в данном случае высокая концентрация этих запахов была вполне объяснима и отчасти простительна: пассажиры только что провели на ногах ночь, ожидая рейса № 11 Бостон – Лос-Анджелес авиакомпании «Viking Averyancan Airlines», уже семь раз отложенного.
