Крах "Барбароссы" (СИ) - Старицын Виктор Карлович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
В стереотрубу было видно, что наша дивизия держит оборону за насыпью железной дороги. Фланги дивизии упирались в поросшие редким лесом болота. На обширном поле между болотами перед железной дорогой в дыму от разрывов и горящей бронетехники передвигались крохотные на таком расстоянии коробочки танков. Все поле и насыпь железной дороги были изрыты воронками. В полукилометре перед железной дорогой просматривалась захваченная немцами первая линия обороны дивизии, проходившая по насыпи шоссе и отмеченная многочисленными подбитыми танками. Очевидно, немцам пришлось заплатить дорогую цену за взятие первой линии обороны дивизии.
В воздухе над плацдармом в несколько слоев проносились бомбардировщики и штурмовики. Истребители роились, как комары по весне. Собенников рассказал, что в воздухе над плацдармом творится нечто небывалое. За вчерашний день над узким пятачком размером 8 на 11 км зафиксировано 1700 самолетов противника и 2600 наших. И это не считая ночников! За день сбито 58 немецких самолетов и 105 наших. Зенитчики работают на расплав стволов. Командарм доложил, что приказал стянуть к плацдарму зенитную артиллерию из всех дивизий армии.
На исходе дня 98 стрелковая дивизия, потерявшая 80 % боевого состава, по приказу командующего 8-ой армии отошла за линию 54 сд и направилась в Ригу на пополнение. 56 моторизованных корпус начал втягиваться в оставленный ему коридор. По немецким войскам непрерывно работала артиллерия 8-й армии, Рижского укрепрайона и вся приданная фронту авиация. Можно было надеяться, что через «булавочное ушко» коридора протиснется, самое большее, половина состава немецких корпусов.
Я порекомендовал Собенникову не жалеть боеприпасов и долбить по коридору из всех стволов днем и ночью, чтобы максимально затруднить немцам передвижения войск и транспортных колонн по коридору. И категорически приказал любой ценой не дать немцам расширить горловину. Резервов для этого не жалеть. Подгребать под себя весь местный призывной контингент и восполнять потери соединений. Эти же рекомендации и приказы я повторил в штабе фронта. В резерве фронта оставались еще две стрелковых и одна кавалерийская дивизия, входящие в 27 армию. Кроме того, приказал Кузнецову перебросить к Собенникову и Николаеву всю корпусную и зенитную артиллерию. Пообещал попросить у Верховного еще авиации и зенитчиков.
Затем я направился на тыловой рубеж в город Пярну, поскольку предполагал, что немецкие моторизованные корпуса, просочившись через горловину, двинутся именно туда. Необходимо было проинспектировать готовность свежесформированных дивизий.
3.3. Герои Бреста
До московского аэродрома Тушино летели без посадок, почти 6 часов. Сели уже утром. Весь полет Гаврилов, как и все его бойцы и командиры, благополучно проспал, завернувшись в шинель и плащ-палатку. Гул моторов и болтанка этому ничуть не препятствовали. Бодрствовали только корреспонденты, всю ночь безостановочно строчившие в блокноты. Утром им предстояло сдать материалы в свои редакции.
Прямо к самолетам подали автобусы, которые по удивительно чистым и почти безлюдным утренним улицам столицы отвезли гавриловцев прямо к подъезду гостиницы Москва. Там их оперативно развели по соседним двухместным номерам, всех на одном этаже. Никому из них не приходилось раньше бывать в этой гостинице, да и в Москве раньше бывали немногие. Вестибюль гостиницы, лифты, коридоры и номера поразили своей монументальностью, граничащей с подавляющим величием. Поразило всех то, что в номерах на кроватях их ждали комплекты парадной формы, уже подобранные по размерам. На столах стояли горячие самовары с печеньем и конфетами.
Гаврилов сделал вывод, что встреча с Верховным Главнокомандующим будет организована по высшему разряду. Попив чаю, помылись, побрились, бритвенные и прочие рыльно-мыльные принадлежности в номерах наличествовали, и переоделись в выглаженное новое с иголочки обмундирование. К 10 часам всех пригласили в ресторан на второй этаж гостиницы. Великолепие зала и монументальность метрдотеля с официантами снова поразили всех, не исключая и Гаврилова с Иваницким. Особенно впечатлило, что даже рядовые красноармейцы явились в новеньких хромовых сапогах, до войны полагавшиеся только старшему комсоставу.
Толстые книги меню и карты вин застали всех врасплох. Большинство названий оказались незнакомы. Комполка взял инициативу на себя, заказав фирменные блюда ресторана. Большинство последовали примеру командира, хотя некоторые наглые лейтенанты потребовали себе фуа-гра, шатобриан, гратен дофинуа и другие никому не известные изыски. Обслужили их очень быстро, доставив все заказы за 10–15 минут. Относительно спиртного комполка разрешил личному составу только по 50 грамм «Столичной», провозгласив тост: «За скорую победу!».
После завтрака, появившийся полковник НКВД велел всем оставаться в номерах и ожидать вызова. Все разошлись. Большинство, соскучившись по свежей прессе, запаслось в киоске Союзпечати, расположенном в холле гостиницы, свежими газетами и журналами и отправилось в номера почитать последние новости.
В половине первого горничные вызвали всех в холл. Тот же полковник приказал построиться и колонной по два повел получившийся взвод через Красную площадь к Спасским воротам Кремля. Шедшие в первой шеренге сразу за полковником, Гаврилов и Иваницкий, маршируя строевым шагом по Красной площади, оценили торжественность момента. Они шли, как на главном октябрьском параде страны, в котором никому из них ранее не довелось участвовать. При входе на совершенно пустую Красную площадь прошли через караул у исторического музея, где полковник предъявил какую-то бумагу. В арке Спасских ворот снова проверка, на этот раз проверили документы у каждого, сверяясь со списком. Внутри Кремля пересекли площадь и вошли в какое-то желтое здание. В вестибюле снова проверка документов, командиров попросили сдать личное оружие. После долгого перехода по коридорам и лестницам, устланным ковровыми дорожками, вышли в громадный беломраморный зал с золотыми росписями на стенах, ярко освещенный громадными люстрами. Полковник пояснил, что это Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца.
От окружающего великолепия и блеска стало больно глазам. Не сразу заметили в дальнем торце зала несколько рядов стульев и трибуну перед ними. На задних рядах сидела довольно большая группа гражданских и военных — человек пятьдесят. Полковник провел их через весь зал и рассадил в двух первых рядах. Центральные места в первом ряду остались свободными. Сбоку от трибуны и сзади за рядами стульев расположились две группы кинооператоров с камерами и несколько фотокорреспондентов. Минут пятнадцать ждали. Сидевшие сзади негромко переговаривались. Как понял из обрывков разговоров Гаврилов, это снова были корреспонденты, включая иностранных, говоривших с заметным акцентом.
Наконец двое бойцов НКВД, стоявших по бокам от громадных дверей в торце зала, распахнули створки, и в дверном проеме показалась небольшая группа людей. Все сидящие встали. С замиранием сердца Иван Васильевич узнал Сталина, знакомых по портретам наркома обороны Тимошенко, Калинина, Маленкова. Двое были незнакомы. Сталин подошел к трибуне, остальные заняли свободные места в первом ряду. Соседом Гаврилова оказался сам нарком обороны маршал Тимошенко.
Выпив из стоящего на трибуне графина воды, Сталин начал говорить. Говорил он негромко, но стоящий на трибуне микрофон многократно усиливал голос, разносившийся по всему залу. Вначале, как понял Гаврилов, он вкратце повторил свою речь от 22 июня, слышанную по радио. Затем остановился на боевых действиях гарнизона, имевших, оказывается, стратегическое значение. Оборона гарнизона, которую Сталин сравнил с обороной Севастополя в Крымской войне и обороной Порт-Артура в Русско-японской, обеспечила успех оборонительного сражения 4-ой армии и всего западного фронта в предполье главного рубежа. В результате, оказывается, была достигнута главная цель начального периода войны — в спокойной обстановке в стране проведена мобилизация, промышленность переведена на военные рельсы. Второй целью было опровергнуть немецкую доктрину блицкрига — молниеносной войны, успешно опробованную немцами в Польше и во Франции. И эта задача была решена: немцы, неся потери, медленно прогрызали предполье, и только сейчас, после двух недель войны начали выходить к главному рубежу обороны. Третья задача: не позволить врагу захватить материальные ценности, тоже решена успешно. С захваченных врагом территорий вывезено все ценное, включая продовольствие, скот и даже железнодорожные рельсы. Население и промпредприятия эвакуированы.
