Коммунистическая республика Камчатка (СИ) - Старицын Виктор Карлович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Ну, уж ты не преувеличивай мои личные заслуги. Я вполне согласен с марксистской трактовкой роли личности в истории. Личность только тогда чего-то добивается, когда она выражает интересы широких масс, — возразил Предсовнаркома. — Мы все здесь присутствующие, да и все наркомы, и все руководители вместе этот воз тянем. И рядовые граждане от нас не отстают. Каждый в меру своих сил.
— Так-то, оно так, но я вот уверен, если бы не ты был командиром Марти, хрена бы мы здесь сумели такого наворотить! От последнего матроса до профсоюзников и конвойников все в тебя верят и за тобой пойдут. Хочешь не хочешь, а ты безвариантный лидер для всех камчатцев.
В чем опасность такой ситуации? По конституции Председателя Совнаркома назначает Верховный Совет. А Предсовнаркома уже заправляет всеми делами в Республике. Такой порядок достался нам от сталинской Конституции. В СССР он был оправдан тем, что фактически вся власть была у ЦК ВКП(б), хотя в Конституции это совсем не прописано. ЦК командовал Веховным Советом, поскольку все члены совета были членами партии, и обязаны были подчиняться решениям ЦК. А Верховный Совет назначал Совнарком.
У нас Политбюро такой руководящей роли по Конституции лишена, спасибо покойному Круминьшу. Поэтому, и полновластие Верховного Совета тоже не логично и даже опасно. Верховный Совет вроде бы главный, но делами непосредственно рулит Совнарком. Он же и ответственность несет, если что не так.
Если мы большинство в Совете потеряем, тебя, Николай Иосифович, Предсовнаркома могут и не назначить, а Республика вполне может в таком случае и под откос пойти. Кругом враги! По лезвию ножа над пропастью идем, фактически!
— Мысль твоя понятна, что конкретно предлагаешь? — осведомился Жердев.
— А есть старинный принцип разделения властей, как это сделано в буржуазных республиках. Законодательная, исполнительная и судебная власть должны быть независимы друг от друга.
Конкретно, предлагаю Предсовнаркома избирать прямым всенародным голосованием. И Председателя Верховного Суда тоже. Наркомов утверждать в Верховном Совете по представлению избранного Предсовнаркома. Членов Верховного суда — по представление его Председателя. И выборы проводить раз в три года, а не в два. Тем самым повысится устойчивость всей системы власти. Если одна часть власти начнет куролесить, другие части ее поправят!
— Ну, это полная переделка всей конституции! Хотя, смысл в этом есть, я думаю, — выразил свою точку зрения генштабист Веденев.
После заинтересованной дискуссии, Мещерский подвел итог:
— Ты Леонид Ниуитич, будь добр, подготовь, письменную записку, мы ее в Совнаркоме рассмотрим, дадим замечания. Потом поручим Верховному Суду подготовить проект поправок в конституцию. Рассмотрим поправки, утвердим на Верховном Совете, а потом примем их всенародным голосованием. Да будет так.
На такой патетической ноте совершенно неожиданно закончился новогодний пикник комсостава Марти.
На заседании бюро фракции Дарав член Верховного Совета Скрипко в очередной раз делился с единомышленниками впечатлениями от работы Совета.
— Все большевики смотрят в рот председателю Вострикову. Возражать или убеждать их в чем либо бесполезно. Все равно проголосуют так, как скажет Востриков. А он все решения принимает так, как ему велит их главарь Мещерский, хотя Мещерский вовсе не член Совета.
Вот в последний раз обсуждали кандидатуры на должности администраторов Западной и Восточной Кубы, предложенные Совнаркомом, а точнее сказать, Мещерским. Я пытался продвинуть наших товарищей. Бесполезно! Говорят — у них мало административного опыта.
А вот социалиста Рябинкина, которого предложил Зюскинд, утвердили! Хотя, он всего лишь начальник участка на заводе. Сказали — надо выдвигать молодые кадры! Научатся в деле. А наши, значит, не научатся!
И так по любому вопросу. Мне вообще туда можно не ходить, меня они принципиально не воспринимают. Зюскинда иногда еще слушают, и даже раза три его предложения приняли. А мои — ни разу! По любому вопросу мне приходится голосовать против.
— Так что же нам делать? — вопросил верный соратник Скрипко Мамыкин. — Если они с мнением фракции считаться не хотят!
— У нас сочувствующих полноправных — максимум 60 человек, а их больше трехсот! — пригорюнился рабочий четвертого разряда Скобелкин. — Большинство в Совете нам никогда не взять.
— Считаю, что для защиты дела Октябрьской революции, дела Ленина — Сталина мы должны быть готовы на любые меры. Высокая цель оправдывает любые средства. Мы, как наследники истинных большевиков, не должны бояться испачкать руки! Даже в крови, если этого потребуют интересы революции.
Мы видим, что центристы смыкаются с социалистами и уходят от принципов коммунизма все дальше в буржуазно-феодальный уклон. В собственности народа остался только спецзавод да металлургия. По сути, все остальное они уже раздали в частные руки! Они даже священное наименование "большевиков" украли! И хотят в дальнейшем все себе захапать! В графья да князья метят! Так я считаю! — Как всегда экспрессивно высказался Скрипко.
Все одиннадцать членов бюро возмущенно загудели.
— Наших мы не переубедим. Они все уже погрязли в буржуазном уклоне и меркантилизме. Большинство мартийцев нас не поддержит. А вот туземцы в республике бесправны. Их только в Крыму более тысячи, причем все с холодным оружием, около ста человек из них — граждане, имеющие гладкоствол: двустволки и обрезы. Именно на агитации индейцев мы должны сосредоточить свое внимание.
Если не удастся взять власть через выборы, значит, как учил Ленин, мы пойдем другим путем. Возьмем курс на вооруженное восстание и свержение клики Мещерского!
Члены бюро ошеломленно замолчали, переваривая услышанное от лидера.
— И правильно! Хватит им об нас ноги вытирать! Спасти дело революции — наш долг! Если враг не сдается, его уничтожают! Так учил нас товарищ Сталин, — поддержал Мамыкин своего вождя.
— Торопиться, однако, не будем. Обо всем этом — полное молчание. Даже членам фракции пока ничего не говорим. У нас на носу приход испанской эскадры из Европы. Сперва, надо ее разбить. К тому же, перед выборами Мещерский много послаблений народу сделал. Пока подождем, пусть народ к этим послаблениям привыкнет. Наша главная текущая задача: по тихому перетягивать на свою сторону араваков! — Заключил собрание Скрипко.
23. Битва при Малых Антилах
В середине января в бывший Сан-Хуан пришла португальская каравелла. Получив соответствующие указания из столицы, администратор острова легат Потькалов принял капитана каравеллы в своей резиденции с должным уважением. В качестве причины прибытия капитан указал шторм, унесший корабль с прямого пути в португальскую Америку, а также необходимость ремонта поврежденного такелажа. К тому же, он, якобы, считал, что Сан-Хуан, по-прежнему, принадлежит Испании.
Потькалов, зная, что в последнее время на всей Антильской дуге штормов не фиксировали, совершенно резонно предположил, что каравелла пришла с разведывательными, а точнее, со шпионскими целями. Экипажу на берег сходить запретили, но помощь в ремонте оказали, а также снабдили припасами и водой, не бесплатно, разумеется. Администратор проинформировал капитана, что единственный открытый для захода иностранных судов порт Республики находится на острове Гренада. Предложил ему на обратном пути зайти туда, чтобы взять на борт кое-какие товары для перепродажи в Европе.
Совнарком решил, что сельхоз товары, произведенные в Республике, прежде всего сахар, целесообразно продавать не только через немцев, но и через португальцев. В договоре с немцами об их эксклюзивных торговых правах речь шла только о промышленных товарах, сельхоз товары в договоре не упоминались. А привязать к Республике еще и Португалию было целесообразно.
В качестве ответной любезности капитан рассказал, что в портах Испании накапливаются крупные корабли, которые вооружаются огромными пушками. Корабли предназначаются для участия в Крестовом походе против Республики. По слухам, в портах накопилось уже около сотни кораблей и для них готовятся крупные десантные силы. Капитан предположил, что это эскадра, названная Великой Армадой, возможно уже выступила в поход. Он ведь добирался до Сан-Хуана почти полтора месяца, с заходом на Канарские острова.
