Терминатор 1965 (СИ) - Осадчий Алексей (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Иосиф, пока не Давыдович, лёгок в общении, деликатен, юморит здорово и пьёт не пьянея. Прекрасные задатки для прекрасной карьеры певческой. На два голоса с будущим мэтром не пел, лишь подыграл когда Ёся «сбацал» лирический хит про «Девочку-видение».
Я же хохмил, анекдоты тщательно фильтровал по времени, чтоб не дай Маркс про Штирлица на автомате не рассказать, глядя на исполнителя «Мгновений». С большим интересом и вниманием «сливки общества» прослушали историю о знаменитом «гренобльском минете» исполненном советскому художнику и поэту развратной представительницей французской прессы. Фильмы про неукротимую Анжелику уже вышли, потому присутствующие, в том числе и дамы архивнимательно заслушали мой стёб о замечательном, «с проглотом» любовном акте. Резюме: «Наши бабы так не могут, подучиться трэба», спровоцировало дружное ржанье мужской половины стола и презрительное надувание губок дамами. Дескать, да мы ещё ого-го как могём, но вам, дуракам не скажем и не покажем.
На третьем часу застолья, «культурная программа» благополучно себя исчерпала и народ разбился на компашки по 3–5 человек, беседуя о чём-то своём, сугубо их связывающем. Явные физики спорили о перспективах высадки на Марс и Венеру, лирики робко кучковались около нас с Ёсей, дамы кокетничали напропалую по всем углам и комнатам огромной квартиры. Кобзон неожиданно робко и скромно поинтересовался – нет ли у Игоря в загашнике хорошей песни. Только недавний олимпийский грабёж Рождественского удержал от слива на пятилетку ранее хитов из сериала о похождениях бравого штандартенфюрера Штирлица. Хотя, есть тема, есть вариант! Как раз для Давыдыча.
– Вот ты, Иосиф, про барбудос поёшь. Патетика, агитка, всё такое. А если про Кубу, но немного в иной интерпретации. Молодость, океан, пляж, солнце! Прекрасное светлое будущее замечательной страны. Возьмёшься?
– Надо посмотреть текст, ноты.
– А сейчас напою, где гитара?!
Не знаток творчества поэта Ошанина, но точно помню, песню о славном островном государстве Лев Иванович написал к Международному фестивалю молодёжи и студентов, на Кубе прошедшему: А было это в 1978 году. Вряд ли маэстро за десятилетие до события написал «в стол».
Оценил прочность табуретки, вскочил на нехитрую мебель, неожиданную в номенклатурном доме и грянул:
Народ начал стягиваться со всех комнат и закутков. На некоторых дамах и кавалерах минимум одежды, одна наяда вообще в простыню завернулась, не забыв приоткрыть левую грудь. Да, зачётные сиськи у барышни, жаль, что она с мужем пришла и с ним же милуется у друзей на хате. Дома негде или «сердце просит остроты и перца»?
Кобзон вскочил и с горящими глазами «внимал», впитывая и мелодию и текст. С кухни подтянулись два тихих барда-выпивохи, один, волжский паренёк, при знакомстве поведал о том, что про товарища Никитина узнал от Грушина. Удивительно быстро подобрали аккорды ребята, теперь в три инструмента сопровождение. А, гулять так, гулять, перекинул гитару Павлу Яровому, чуваку из комсомольских вожаков. Сам же растопырил руки аки крылья у самолёта, соскочил с табуретки и под аккомпанемент двух виртуозов гитары погнал по комнате, пародируя команду Володи Преснякова, когда они друг за дружкой бегали по сцене, с руками в стороны, «по самолётному», исполняя «Стюардессу по имени Жанна»…
Жить и любить, – это счастье нам досталось!
Пусть навсегда от Земли отступит старость!
Мы – это Жизнь, на огромном белом свете!
Мы – это Мир, на столетья, на столетья!
Небо надо мной, небо надо мной – как сомбреро, как сомбреро!
Берег золотой, берег золотой – Варадеро, Варадеро!
Куба далека, Куба далека, Куба – рядом, Куба рядом!
Это говорим, это говорим – Мы!
Зрители мигом сообразили, что надо делать и через пару секунд за мной выстроилась колонна из десятка «самолётов», кружащая по комнате. Далее деваха в простыне не удержалась, благо не растелешилась при всех, удержалась импровизированная туника, не слетела…
– Ну как, Давыдыч, берёшь песню?
Похоже Кобзона впервые поименовали по отчеству, сразу и не сообразил, что к нему обращаюсь. Но так радостно закивал, так счастливо разулыбался молодой Иосиф, что меня, помнившего певца уже в «предпариковом» состоянии, едва слеза не прошибла.
– Дарю! Только мелодию сам сообрази как оформить. Я не композитор, по наитию сбацал. Может где есть похожее, а я услышал и переложил по-деревенски.
– Это всё решаемо, – Кобзон потянулся за бутылкой, торопливо набулькал фужеры водкой до краёв, спеша «закрепить» сделку, – но лучше сразу оформить песню официально, есть человек, что занимается.
– А тебе ж петь, тебе и карты в руки. Начинай хлопотать. Я за собой авторство и отчисления оставляю. По рукам?
Конечно же, Иосиф Давыдыч согласился, мигом просчитав выгоды от монопольного исполнения такого молодёжно-комсомольского забойно-танцевального шлягера. Павлов, уходящий из комсомола «на спорт», бесцеремонно оттеснил Кобзона и, усевшись на легендарную табуретку, с которой начал своё победное шествие (нисколько в том не сомневаюсь) хит про далёкую солнечную Кубу.
– Подожди Ёсиф, нам с Игорьком надо срочно один вопрос важный обкашлять.
– Внимательно внимаю, Сергей Павлович.
– Гляди, какая катавасия, из возраста комсомольского все мы неизбежно выходим. Меня вот ставят на Комитет при физической культуре и спорту. Некоторые говорят – без перспектив пост. Но! Ошибаются недруги!
– Сергей Палыч, не обращай на дураков внимание. Комитет при Совете министров СССР – это уровень! КГБ точно такой же комитет только по госбезопасности. У тебя и у Цинёва одинаковый ранг!
– Во-о-о-о-о-о-т! – торжествующе и пьяно забасил растрогавшийся не пойми от чего Павлов, – Игорёк не дурак, зрит в корень! Что предлагаю, товарищ Никитин, – приходи ко мне, оформим референтом, ну или там помощником.
– Грамотёшки не хватает, диплома то есть.
– Решаемый вопрос, решаемый, – отмахнулся Павлов, – и работа и жильё, всё получишь. А командировки какие! А девчонки спортсменочки! Из дальнейшего словесного потока без пяти минут экс вождя советской комсомолии выяснилось, что Павлов опасается – «зашанхаят» перспективного мастера слова и карандаша его нынешние подчинённые и преемники, тот же Тяжельников. А на новом месте работы надо сразу дать результат, показать – не ошиблись старшие товарищи, правильно сделали, что не вышибли Серёжку Павлова торгпредом в Монголию. И как тут справиться без «спортивного комиссара» Игорёши Никитина, словом зажигательным, рифмованным, прокладывающего путь советским спортсменам к золотым медалям. Что ж, с товарищем Павловым как раз всё предельно понятно – в октябре Олимпиада в Мехико, уже сейчас СССР озаботился адаптацией атлетов к условиям высокогорья. Павлов отчаянно боится оконфузиться на первых крупнейших соревнованиях, особенно после триумфа сборной СССР на зимней Олимпиада в Гренобле. Ещё бы, дай Скайнет памяти, – в Мехико штатовцы СССР ушагали по полной, завоевав 107 медалей, из которых 45 – золотых, 28 – серебряных и 34 – бронзовых.
