Мечта империи - Алферова Марианна Владимировна (полная версия книги txt) 📗

Она спешно нахмурилась и гневно – хотя гнев был наигранный – глянула на Бенита.

– Одного не пойму – какой тебе в этом интерес? Бенит самодовольно усмехнулся:

– Как только Элий станет Цезарем, Пизон будет вынужден дать тебе развод. И я сделаюсь единственным его наследником. Видишь, как ловко я все поделил. Тебе – власть, мне – деньги. Ты довольна?

Она что-то прошептала в ответ. Он не понял – что, переспросил. Она вновь шевельнула губами. Бенит наклонился ближе. И тогда она плюнула ему в лицо.

– Я согласна, дорогой Бенит. И этот плевок скрепит наш союз.

– Пусть так, дорогая. Но, когда будешь разговаривать с вигилом, побереги слюну.

«Какая он все-таки мразь, – подумала Марция. – Но я воспользуюсь его услугами. Лучше позор и власть, чем один позор».

Проигравший – всего лишь проигравший. А победитель на пьедестале, и не важно, каким способом он добился успеха. Марция должна победить. Даже если для этого придется заключить союз с Бенитом. К тому же она должна признать – он неплохо занимается любовью. Хотя и ужасно груб.

Когда Вер отворил дверь из матового стекла в палату, Марция сидела на постели, а служанка расправляла складки голубой накидки из тончайшего виссона, которая удачно гармонировала с голубыми брючками и с восточными, шитыми золотом туфлями. Вер ожидал увидеть растерянную униженную женщину, а увидел самодовольную красотку, занятую тряпками. И только повязки на запястьях напоминали о случившемся несчастье.

Напротив кровати сидел молодой человек в форме вигила. У него было чистое, будто вымытое лицо, светлые глаза и тонкогубый, очень яркий рот.

При виде гостя вигил встал.

– Центурион Проб. Очень хорошо, что ты пришел, Юний Вер. Хотя я бы предпочел, чтобы явился адвокат.

– Адвокат? – переспросил Юний Вер. – Разве Марцию в чем-то обвиняют?

– Это она обвиняет, – сказал Проб. – Но я советую взять слова назад, пока мне не пришлось предъявить ей обвинение в лжесвидетельстве.

– Да, обвиняю! – заявила Марция. – Но Проб не желает верить, потому что речь идет о Цезаре. А у меня есть свидетели. Кира, душечка, застегни браслет. Вот так совсем другое дело. Ужасные повязки, правда? – повернулась она к Веру.

Он никогда не видел ее такой прежде – болтливой, развязной и как будто пьяной. Он не узнавал ее. Да Марция ли это – надменная и дерзкая женщина, которую любил его друг Элий? Сейчас она больше походила на красотку из Субуры, которую избил и покалечил сутенер.

– Я заявляю, что Цезарь меня изнасиловал, – повторила Марция, разглядывая золотой браслет на запястье.

– Марция, ты можешь сбить Цезаря с ног одной оплеухой. Он просто физически не мог с тобой справиться, – сказал Вер.

Марция возмутилась:

– Разве вигилы не нашли его кинжал? Пятна его спермы на постели? И показания самих вигилов? Он угрожал мне кинжалом, – она повернула голову и показала Веру черную отметку на шее, похожую на змеиный укус.

– Все сходится, – подтвердил Проб. – И все же я не верю ни единому слову.

Якобы одной рукой он держал кинжал, а другой тебя связал! Ты бы могла легко вырвать у него кинжал!

– Вырвать кинжал, приставленный к сонной артерии? – насмешливо переспросила Марция. – Я, конечно, блюду свою честь. Но я, дорогой мой Проб, не Лукреция.

– Домна Марция, – сухо сказал центурион Проб, – советую тебе назвать имя настоящего насильника либо снять обвинения в изнасиловании вообще. Цезаря тебе обвинить не удастся. Надеюсь, нелепая выдумка – плод лишь твоей фантазии, а сенатор Элий в эту историю не замешан. Иначе ему не отмыться до конца дней. Подумай хорошенько, прежде чем принять окончательное решение.

– А что говорят вигилы, которые меня освободили?

– Я не могу ответить, – хмуро ответил Проб.

– Вот именно. Они говорят, что видели и половой акт, и то, что я связана. И то, что шея у меня была в крови.

– Ты затеяла опасную игру, Марция, предупреждаю. Одумайся, пока не поздно.

Если тебе кто-то угрожает, скажи. Я дам тебе охрану. Тебя будут охранять день и ночь…

– Цезарь хочет меня убить? Или Руфин? – Марция подмигнула Веру и вновь занялась браслетом.

– Ну что ж, поговорим в другой раз, – сухо отвечал Проб и вышел из палаты.

– Самовлюбленный идиот! – воскликнула Марция и показала закрытой двери язык. – Ничего, ему придется обвинить Цезаря. Парню не отвертеться. Цезаря

отстранят, наследником станет Элий. Женщины всегда правили Римом. Вспомни Ливию.

Или Агриппину младшую.

– Марция, ты с ума сошла? Неужели ты надеялась устроить Элию служебное повышение таким образом? Это подло. А Элий не выносит подлости.

– Это не подлость. Женщины видят лишь цель, средства их не интересуют… – отвечала Марция. Губы ее морщила нелепая улыбка. – Меня изнасиловали. Это вам, доблестным мужам, хорошо: машете мечами и принимаете героические позы. Но когда надо – вас никогда нет рядом. И потому женщинам приходится выкручиваться, чтобы выжить. Цезарь виновен – и он за это заплатит.

– Неужели ты сама не видишь, что поступила и глупо, и дурно?

Золотая застежка сломалась, браслет соскользнул с запястья и со звоном упал на пол. Кира кинулась его поднимать. Марция сидела неподвижно.

– Не вижу, – отвечала Марция и посмотрела Веру в глаза в упор. В этом взгляде был такой вызов, что гладиатору стало не по себе.

– Тебя обманул твой гений, – сказал Вер со вздохом. – Они порой так забавляются – внушат совершенную нелепицу, доведут до края и бросят. А потом наблюдают издали, как человек мечется, не зная, что делать. – Вер помолчал, не

зная, говорить дальше или нет. Потом решился. – В твоих интересах, чтобы Элий не принимал титул Цезаря. В этом случае ты никогда не станешь его супругой.

– Это еще почему, доминус всезнайка? – вскинулась Марция.

– Потому что супруга Цезаря должна родить наследника.

Марция побелела как мел. Юлия Кумекая в гриме Медузы Горгоны выглядела менее убедительно.

– Откуда ты знаешь?

– Таковы правила. Тебя полностью обследуют перед вступлением в брак.

– Я не о том! Откуда ты знаешь, что я не могу иметь детей? Элий сказал?

– Догадался…