Слово из трех букв - Аббакумов Игорь Николаевич (читать книги регистрация .txt) 📗
Слушая этот бред, я готова была придушить свою покровительницу прямо не сходя с места. Что она знает о расколе? Она уверена в том, что лично ей и ее потомкам будет обеспечено прекрасное будущее. А то, что для народа такие перемены страшней жесточайшей войны, ее не заботит. В ее понимании быдло и должно жертвовать ради благополучия августейшей мафии. Нет, возмущаться и протестовать я пока не готова. Мне эти скоты нужны. Очень нужны. В их руках находятся все нити управления и бунтовать прямо сейчас, значит сделать еще хуже. А что делать? Набираться сил! А значит, не смотреть дареному коню в зубы.
— Ваше высочество! Мы рассмотрим внимательно то, что предлагает Ордену его императорское величество. Скорее всего по некоторым статьям предлагаемого договора у нас возникнут разногласия. Но это не страшно. Думаю, что мы сумеем прийти к единому мнению. Но есть вещи, по которым уступки невозможны принципиально. Орден мне назначил в качестве провинции именно Российскую империю. В тех границах, в которых она пребывает сейчас. Раскол страны ничуть не влияет на наши планы. Просто свою власть вы уменьшите сами, а наше влияние как минимум сохранится. Вы готовы поменять свой статус? Стать не равноправным партнером в нашем проекте, а простым моим сервиентом?
Кажется у меня что-то начало получаться. Ксения Александровна выпала в осадок. Понять ее было можно. Только что она мне дарила шубу с царского плеча, посвящала в самые интимные подробности жизни царственных особ, делилась наполеоновскими планами достижения мирового господства через «распил» страны… И в самый интересный момент, скромная пролетарочка предлагает ей место прислуги при своем дворе. Конечно, тут я хватила через край. Советское воспитание, есть советское воспитание. Никакого особого почтения я к этой династии не испытывала. Ладно, не станем ее оскорблять. Все-таки она мне много чем помогла и если не поссоримся, то и дальше поможет. Наверное стоит иначе с ней разговаривать. Пока она не собралась с мыслями, нужно ей кое-что рассказать. Поэтому я вернула ей проект договора и удобно устроившись в кресле, начала рассказывать ей сказку.
— В одной далекой Галлактике, которая так похожа на вашу, жила-была одна империя, окруженная множеством друзей и врагов. Что друзья, что враги, сильно хотели одного: исчезновения этой империи. Сокрушить ее военным путем пытались много раз, но ничего из этого не выходило. Пытались и изнутри ее расшатать, но нанятые ими революционеры не преуспели. И тогда недруги взялись за правящую династию. Тем более, что на престол к тому времени уселся император, мало чем похожий на своих славных предков. Сам по себе он был неплохим человеком. Любил жену и детей, любил свою страну и народ, вот только любовь его никого не спасала от бед. Все видели эту слабость, недостойную правителя великой державы и каждый ею стремился пользоваться к собственной выгоде. Особенно ближние родственники преуспели в этом. И понимала царская родня, что вечно так продолжаться не будет. Когда-нибудь, не им так их потомкам придется отвечать за все содеянное и платить по высшему счету. Считая свой народ тупым быдлом, они не очень то и боялись народного возмущения. Больше их тревожило то, что в один прекрасный момент императора-тряпку сменит Железный император. Причем такой, который не побоится пролить кровь своей родни. И захотелось им того же, чего и вам — олигархического устройства. Вот и начали они раскачивать лодку. Начали с малого: дискредитации власти императора в глазах всего народа. То во время коронации устроят давку среди народа, то спровоцируют расстрел народного шествия, то позволят иностранным дельцам держать поданных империи в самом настоящем рабстве. А тех кто недоволен этим, расстрелять при помощи войск, которые предоставляет дельцам подозрительно услужливый губернатор. Но мало этого. Они и слухи, порочащие честь семьи императора не брезговали распускать. В частности императрицу обвиняли в супружеской измене. Мол состоит в греховной связи с неким шарлатаном. И про дочерей императора много гнусностей говорили…
Ксения Александровна, уже пришедшая в себя, внимательно меня слушала. А я ей рассказывала и рассказывала о трагедии, постигшей мою Родину. Говорила ей о том, как гонимые прежде революционеры вдруг как по волшебству получили возможность бороться с царской властью и при этом избегать суровых наказаний.
— Этот эпизод до сих пор не расследован как следует. Полиция неожиданно стала всячески заигрывать со смутьянами, вместо того, чтобы преследовать их должным образом. Судьи как по волшебству утратили прежнюю суровость. А обыватель, еще недавно вязавший смутьянов не дожидаясь прихода полиции, стал укрывать их от преследования. Еще были чиновники, преданные императору, но их начали отстреливать революционеры. Те же, кто занимал должность вместо убитого, уже не проявляли должного рвения по службе. И почему то ни один революционер не трогал не только их, но и ближайших родственников этого горе-императора.
— То есть, вы хотите Маша сказать, что смуту затеяла ближайшая родня императора? — перебила меня великая княгиня.
— Вы дальше послушайте о том, что было! — ответила я.
А дальше я изложила события так, как их излагал моему мужу его приятель. Не скажу, что я полностью согласна с его взглядами на ход тех событий, но в данный момент мне эта версия подходила. И я продолжила свое повествование, говоря о том, как с попустительства царской родни была свергнута монархия.
— Вот только знаете ваше высочество, затейники эти своего не добились. Те кого они привлекли в исполнители, сами хотели править империей. И сил у них для захвата власти хватило.
— А что было с августейшим семейством?
— А ничего страшного! Нет, самого императора, его жену, детей и самых преданных слуг, революционеры живыми бросили в чан с серной кислотой, — тут я специально сгустила краски, — зато прочим представителям клана позволили покинуть страну и даже не ограбили их на прощание. Да и не до того им было. Смута разрасталась, имперские жители имели претензии не только к императору. Между собой им тоже было что делить. Слишком много претензий у людей накопилось друг к другу.
А дальше я в красках описывала не сам ход нашей Гражданской войны, а те ужасы, что обрушились на живших тогда людей. Расписать эти ужасы у меня получилось неплохо. Ксению Александровну моя «сказочка» потрясла до глубины души. Видно было, что она верит каждому моему слову. А когда я закончила свою повесть, тем, что прекратилась смута с приходом к власти Проклятого царя, ей стало совсем не по себе.
— Он прекратил эту смуту, но очень дорогой ценой. Всякая смута портит людей необычайно. Люди плюют на всякий закон и всякую мораль. Они теряют уважение ко всяческой власти, а потому новым властителям пришлось усмирять народ самыми жестокими способами. Но и сами усмирители не уважали собственных правил и законов. Вот поэтому то время и породило Проклятого императора. Его правление по-разному оценивают, как и его самого. И многие сходятся на том, что тогда править иначе было невозможно. Он жесточайшим образом усмирил и сам народ и новую знать. Сделал он это вовремя, потому что к тому времени враги породили страшное чудовище, задачей которого было уничтожить империю. Правда создавая чудовище, они упустили из виду то, что оно может выйти из под контроля. Оно и вышло. Прежде чем затевать бой с империей, оно покусало своих создателей. Усмиряли его тогда всем миром.
И опять я перешла на описание войны. Той самой, что для многих из нас будет всегда Войной. И опять я рассказывала не столько о ходе самой войны, сколько о той цене, которую платили за усмирение Чудовища сами люди и целые народы. О том, что происходит, когда война перестает быть делом только правителей и становится делом всего народа. Особенно Ксению Александровну поразило названное мной число жертв. Не только убитых. Я и про калек, которых было в полтора раза больше, не забыла упомянуть. А под конец повествования я опять вернулас к тому, с чего начала.
