Московское боярство (СИ) - Макеев Максим Сергеевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Изъяли мы два десятка детей. Выдернули из жизни размеренной, привычной, традиционной. Родовые и племенные неписаные законы, природа вокруг - только это определят статус человека любого возраста. В шесть-восемь лет помогают детки по хозяйству чуть, потом больше, затем, годам к пятнадцати-шестнадцати, считаются взрослыми. Но условно совершеннолетними - старший рода держит своих подопечных в ежовых рукавицах, начальствует над всем, организовывает браки, определяет род занятий. Даже своя семья не является залогом самостоятельности - родоплеменные и природные законы не дадут. Один мужик, даже сильно подкованный и обеспеченный местными инструментами, не поставит, например, дом. Или кузницу. Не поднимет поле после выжигания леса, да и правильно подпалить его не сможет. Нет, попадались уникумы, не без того, но они лишь подтверждали правило. Поэтому жизнь этих пацанов, в Заболотном мы забрали только мальчиков, была в принципе расписана чуть не до самой смерти, ну с небольшими вариациями, вроде ухода в дружину какого-нибудь князя. Из вот из этой, просматриваемой лет на пятьдесят вперёд, жизни мы забрали их в Москву.
Кто был в хорошем пионерском лагере в моё время, тот поймёт оказанный эффект. Вспомнит слёзы, с которыми разъезжались по домам, хранимые чуть не тридцать лет пластиковые значки, трогательные письма, которые рассылали по всей стране, радость неожиданных встреч "выпускников" "Артека", "Орлёнка", других лагерей. Причём даже если не в одном потоке были, даже если не встречались никогда за время, проведённое в том месте, или просто не общались. Эффект такой же, но только усиленный на несколько порядков, ибо провели ребята в Москве год, и жизнь тут, в Заболотном, и там, в столице России - это небо и земля...
Год назад приехала первая партия корельских ребят домой радостно, всё-таки к родным вернулись. Но через пару дней затосковали... Заскучали по своей казарме, по отношениям в Москве, по чудесам её и праздникам, по воспитателям и учителям. Ибо там, в столице, к ним относились как к равным, но не обладающим знаниями, доверяли решать такие задачи, которые тут, в Заболотном, им были не под силу, да и не разрешил бы никто ими заниматься. У нас Суворовское на самообеспечении. Ответственность за порядок в расположении, за контроль за отоплением, за успеваемость - всё на самих воспитанниках. А здесь... Опять болото, опять каждый взрослый - царь и бог, и ему ни перечить нельзя (а в Москве на отдельных занятиях даже с Государем можно было дискутировать!), ни предложить что-то сделать по-другому.
Первая неделя прошла под знаком радости возвращения, а вот потом начались проблемы. Ребята получают "ремня" - то учить вздумали пап и мам, то делают всё по-своему, а не так как говорят им старшие, то вообще не пойми чем занимаются, вроде чтения да письма. Федя-младший тоже огребал, но в основном, морально, от старшего Феди. Тот был единственным корелом, кто был в Москве, и видел как у нас всё устроено, поэтому, даже "прогибая" под себя сына, старался по мере сил прислушиваться к его словам. Через ещё неделю собрались мои "суворовцы" за сараем, и стали думать, как жить дальше. Положение их в Заболотном после увиденного в столице не устраивало, а изменить его - возможности не было. Собрание постановило попытаться скопировать жизнь в Суворовском, мол, если будем жить как там, может, и отношение такое же появиться? Такой себе карго-культ - повторим форму, авось, и содержание подтянется. "За!" проголосовали все, потирая пятую точку, по которой приходился основной удар консервативных сил Заболотного.
Начали копировать с внешних признаков. Устроили сами себе побудку в шесть утра, насколько без часов смогли, построение, зарядку, физкультуру, занятия, на которых пытались просто писать и читать, выдумывать друг другу задачи и решать их. Опять получили от отцов на орехи, нечего, мол, дурью маяться. Пацаны проявили характер - не отказались от идеи, от формы, от ритуалов.
"Суворовец должен быть опрятным!" - вдалбливали им в училище, и каждый у себя дома устраивал себе койку по казарменному образцу. "Суворовец должен соблюдать гигиену!" - не уставала каждое утро им напоминать Смеяна, и пацаны мыли руки, умывались, чистили зубы. "Суворовец должен быть сильным!" - и ребята отжимались, бегали, подтягивались, приседали и тренировались с палками вместо копий. "Суворовец должен быть закаленным!" - и парни натирались снегом. "Суворовец должен быть здоровым!" - и пацаны внимательно следили за ранками и порезами, закутывались при ветре и морозе, старались, насколько это было возможно, правильно питаться. Сотни, если не тысячи правил и лозунгов, даже не внесённых в какие-либо документы, а просто появившиеся в процессе их обучения, стали основой для жизни ребят тут, в Заболотном. Потом из двух других сел пришла делегация. Ну как делегация, сначала один "суворовец" приехал с отцом на телеге, по делам. Поведал, что твориться в его селе то же самое, не дают "развернуться" старшие родственники, не слушают и не доверяют. Потом второй таким же Макаром нарисовался - и те же проблемы. Федя-младший, негласный лидер "суворовского движения" в Заболотном, постановил наладить связь. Итог - почти тайное общество на три села, владеющее своей письменностью, хоть и печатными буквами и с кучей ошибок, со своими ритуалами, приветствиями, принципами, календарём и счётом! Первым делом записали некое подобие Манифеста - вот те самые "Суворовец должен...!", на бересте, острыми палочками, и распространили на все три села. Потом долго, с каждой оказией, пополняли этот Манифест, включили туда ещё и по Смольному лозунги, ибо в других сёлах были и девочки, что прошли институт.
И вот к маю у ребят был прорыв. Маленькая победа, чуть поменявшая их статус. Началось все раньше, с банальных драк. Мы-то брали одного примерно возраста ребят, а в сёлах были и постарше, и помладше. Более взрослые дети, понятное дело, иногда не гнушались отвесить тумака мелким, тем более таким "чудным", как вернувшиеся суворовцы. Обычно такие дела решались потом с привлечением старших братьев, отцы в молодёжные разборки не лезли. Но в тот раз все пошло не по привычному сценарию. Достаточно великовозрастная детина, лет тринадцать, отвесила хорошего леща восьмилетнему суворовцу. Тот пришёл на сбор "тайного общества" с хорошим таким фингалом, ответить за пацана было не кому, у него три сестры только. Федя младший, не мудрствуя лукаво, собрал свою гоп-компанию и двинулся на защиту брата-суворовца. Нашли детину-обидчика и навешали ему по первое число! А чего не избить, если один из учебных предметов в училище тот самый мордобой, который мы скромно называем боксом? И если один на один, да в дворовой драке, не на ринге, наши парни с ребятами в полтора раза старше не справятся, то впятером они троих таких завалят и не поморщатся. Бокс-то у нас - игра командная!
Детина закусил удила, позвал родича! Разбираться с малолетками - старшего брата! Тот сначала отнекивался, потом согласился. Мало того что родная кровь бита оказалась, так ещё и дубасили толпой, причём мелюзга. Негоже, чтобы яйца курицу учили, а мелочь всякая почти взрослым мужикам, тумаков отвешивала. И пошли братья уже вдвоём, сделав при этом одну очень большую ошибку. Они взяли по палке. Тонкой, хлёсткой. Такая вреда не причинит, но боо-о-о-ольно сделает! Не знали "бойцы" того, что в училище учили не только боксу, но и биться в строю копейном, со щитами. Поймали братья обидчика, побили довольно сильно. Уйти не успели - на подмогу прибежала "бригада" с самодельными копьями и щитами. А мы ребят по молодости лет учили биться по правилам ГБ. То есть цель такого мероприятия - обездвижить и зафиксировать. Ну мои воспитанники и организовали им налёт ОМОНа, скрутили обоих и притащили в село. Те двое орут благим матом, народ подтягивается, интересно всем, что происходит. И тут Федя-младший и выдаёт, мол, нападение, да ещё и с оружием, да ещё и вдвоём - минимум "административка". И выходит, что должны эти двое по пять нарядов вне очереди. То есть - на уборку территории.
