Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Как тебя зовут? — спросил я, пряча пистолет.
— Богдан я.
— А я — Алексей. Скажи-ка, Богдан, как ты к немцам относишься?
— А как к ним относиться? Меня пока не трогают… А если шо — тогда и думать буду. — Лесник пожал плечами.
— Если тронут — уже поздно может быть, — возразил я. — С нами работать не хочешь?
— Это немцев бить? Не-е-е… На это я не пойду.
— А если не бить? — В отряд я его, непроверенного, конечно, брать не собирался, но возникла идея использовать лесника в качестве агента. — Если мы с тобой договоримся так: ты нас в этом лесу не трогаешь и, если что, предупреждаешь, а мы тебя не трогаем и помогаем при случае, если обидит кто?
— Трогать я вас не буду, — подумав, ответил Богдан. — Больно оно мне надо. А предупреждать — о чем?
— Ну, к примеру, придут к тебе немцы или полицаи и начнут спрашивать, знаешь, мол, где здесь партизаны. А ты им ответишь, что никаких партизан здесь не видел. А потом нам расскажешь об этом. Или если узнаешь что-то, для нас интересное, тоже расскажешь. Идет?
— А мне взамен шо с этого? — Богдан прищурился и почему-то напомнил мне Горбунова — завскладом в отряде майора Трепанова.
И что мне ему ответить? Что я могу предложить леснику, если у самого отряд в пять человек, из которых двое подростков, и на всех — четыре ствола, один из которых — пистолет, а ко второму есть только четыре патрона? Припугнуть? Не вариант. Он, конечно, согласится под угрозой расправы, но положиться на него будет нельзя — сдаст, если не сейчас, то позже. Но в любом случае — сдаст. А если договоримся по-хорошему, не сдаст? Тоже уверенности нет. Мужик он явно жадный. Если предложат хорошую цену… А ее предложат, если отряд нормально развернется. Значит, работать с ним надо будет очень осторожно. Но что же ему предложить?
— Тебе недостаточно того, что мы не станем тебя трогать? — Тщательно подбирая слова, я впился взглядом в глаза Богдана. — Ты же понимаешь, что если будешь нам мешать, то проживешь недолго. А если станешь помогать, то мы будем делиться с тобой трофеями. Еда, деньги, одежка — все зависит от того, насколько ты будешь нам полезен.
Лесник задумался. Или сделал вид, что задумался. Я тоже обдумывал ситуацию. Переговоры явно зашли в тупик. Нет, не в тупик, а просто провалились. Доверять ему было нельзя, и это с каждой секундой становилось все очевиднее. Использовать его можно только раз — прямо сейчас. А потом, оказавшись на свободе, он станет непредсказуемым и слишком опасным для нас. А как его использовать? Есть, в принципе, одна идейка… Он ведь хорошо знает лес?
— Ладно, Богдан, — сказал я, приняв решение. — Подумай еще — время есть. А пока давай патроны, что обещал.
Лесник поднялся, и я отступил в сторону. Когда Богдан подошел к двери, я незаметно кивнул Яну, чтоб тот шел за ним. Яна для сопровождения ненадежного лесника выбрал потому, что обрезом в тесном помещении орудовать гораздо удобнее, чем карабином Антона.
— Антон, кликни пока пацанов. — С этими словами я вслед за Яном зашел в дом лесника.
Дом внутри выглядел немногим лучше, чем снаружи. Донельзя простая, я бы даже сказал — спартанская обстановка. Голые деревянные стены, печка, сделанная из железной бочки, грубо сколоченный стол, по бокам две такие же грубые скамьи, одна из которых, стоящая под стеной, использовалась в качестве лежанки. В стены было вбито несколько колышков, на которых висели одежда и та двустволка, о которой говорил Богдан. На общем фоне выделялась только икона, висящая в углу.
Войдя в дом, лесник перекрестился и направился к столу. Я указал Яну на угол возле печки, а сам, снова вытащив и спрятав за спиной пистолет, отошел в другой угол — напротив стола. Богдан стал на колени и залез под лавку. Я напрягся. Мало ли что он оттуда вытащит — может, у него там оружие спрятано. Но лесник вытащил лишь тряпичный узелок. Встав, он молча положил узелок на стол и, посмотрев на меня, без напоминаний отошел в сторону. Я, не убирая пистолет, подошел к столу и развязал узелок — по грязной тряпке раскатились в разные стороны блестящие в неярком свете патроны. На взгляд — около сотни.
— Вот спасибо! — Я улыбнулся Богдану, стараясь, чтобы улыбка вышла естественной. — Слушай, а хочешь, я тебе верну эту винтовку?
— Это как? — удивился лесник. — Ты же сам сказал, шо за оружием пришли…
— Я просто подумал тут — ты же хорошо знаешь лес?
— Ну?
— Бои здесь были? Может, знаешь, где оружием еще разжиться можно? Если найдем достаточно оружия, то твой карабин можем и отдать.
— Есть пара мест. — Лесник сел на лавку и оперся локтем на стол. — Километрах в десяти отсюда Советы на дороге заслон поставили. Там и лежат до сих пор.
— Чего ж ты не похоронил их? — вклинился Ян. — То ж люди лежат! Совесть у тебя есть?
— Дурно мне там, — признался Богдан. — Запах такой, шо и не подойти близко. Я туда шуцманов водил недавно. Немцы им оружие сказали собрать, так они ко мне и пришли — прямо как вы. Когда к тому месту вышли, их от запаха того так скрючило, шо потом цельную ночь их самогонкой отпаивать пришлось.
— А оружие они там не собирали?
— Та де там! — махнул рукой Богдан. — Бежали оттуда, будто черт за ними гнался.
— Значит, покажешь место?
— Отчего же не показать, раз просите? Только поздно уже идти. Завтра утром выйдем.
— Утром так утром, — ответил я и повернулся к Яну: — Позови Антона и пацанов.
Звать, впрочем, никого не пришлось. Антон с ребятами, похоже, подслушивали наш разговор и появились сразу же, как только я попросил Яна их позвать.
— Так, бойцы, — сказал я, когда весь отряд собрался в тесном домике лесника. — Ночуем здесь. Дежурим по двое. Вначале — мы с Славко, потом Ян с Казиком, потом я с Антоном. Меняемся каждые два часа. Сейчас ужинать, и кто не дежурит — спать.
Ночь прошла спокойно. Несмотря на опасения, что Богдан попытается если не сбежать, то выкинуть какой-то другой фокус, тот, поужинав и выпив на сон грядущий стакан мутного самогона, завалился на свою лавку и захрапел до утра. На нас он если и обращал внимание, то только как на какое-то недоразумение или временное явление, с которым все равно ничего не сделаешь — само вскоре исчезнет. Я же, в отличие от хозяина дома, практически не спал. После своей вахты попробовал уснуть, но спалось плохо. Я все ждал какой-то пакости от Богдана и часто просыпался, не зная, можно ли полностью положиться на караульных — вдруг заснут на посту. Уже перед рассветом я разбудил Антона и уселся в дальнем от лежанки углу, борясь с зевотой, но радуясь тому, что бесконечная череда провалов в сон и резких пробуждений закончена.
— Командир… — Антон присел рядом. — Не доверяю я этому леснику…
— Позже поговорим, — шепотом оборвал я его. А вдруг хозяин не спит и слушает наш разговор? Нет, нам совсем не нужно, чтобы он что-то заподозрил. Антон все порывался продолжить разговор, но я жестом прервал его и многозначительно кивнул на спящего лесника. Только тогда Антон все понял и замолчал.
Когда стало светать, я, первым делом разбудив остальных членов своего отряда, растолкал лесника:
— Вставай, Богдан. — Осторожно потормошив его за плечо, я быстро отошел назад. — Пора идти.
Лесник сел и непонимающе посмотрел на нас. Через несколько мгновений в его глазах промелькнул огонек узнавания, и он, помотав головой, встал и потянулся. Наскоро позавтракав, мы вышли из дома — впереди Ян с ребятами, потом лесник, а за ним — мы с Антоном. Отойдя от дома, мы пустили Богдана вперед и пошли за ним.
Путь к месту, где, по словам лесника, мы могли разжиться оружием, занял несколько часов. Следуя за Богданом по утреннему лесу, я все думал о том, не обманет ли он нас и не заведет ли в засаду. Хотя не мог же он организовать эту засаду, находясь под постоянным присмотром. Однако вывести нас на отряд немцев или полицаев — это он вполне мог. Но раздобыть оружие было необходимо, и приходилось рисковать. А что делать с лесником после того, как выйдем на место? Отпустить или все же не рисковать? Этот вопрос мучил меня больше всего. Риск, конечно, есть, но и стрелять его особо не за что… Просто для профилактики? Типа «ничего личного — только бизнес»? Я представил себе, как всаживаю Богдану пулю в спину после того, как он станет уже не нужен… Нет, я не отморозок. Если честно выведет нас к оружию — отпущу его. Не знаю, может, я идиот, но стрелять в спину безоружному, не сделавшему мне ничего плохого человеку не буду. А вот если попытается предать, то с чистой совестью можно будет от него избавиться.
