Неизвестные тайны России (СИ) - Северюхин Олег Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Зеркало заставляло говорить истинную, как перед Богом, правду. Доверить исследование русским вельможам и книжным людям нельзя. Раструбят везде о бесовских силах и о том, что Дьявол помогает Великому князю.
— А для тебя, иноземец, — сказал князь, — интереса нет меня чернить. Мало кто и поверит, подумают, что ты с нечистой силой связан и на князя воздействие делаешь. Сожгут в поле или кол осиновый в грудь вгонят. А жить будешь в секретной светелке в княжеском доме. Ответ только передо мной держать будешь. В твоих руках жизнь твоя. И в моих. Пока я жив, и ты жив будешь. А сейчас скажи слова страшной клятвы о сохранении княжеской тайны.
Сказал я слова клятвы. Тут же два дюжих рынды схватили меня за руки и уволокли из залы. Поместили меня в маленькой комнатке, без окон, типа камеры. Освещалась она восковыми свечами, как и в княжеских покоях. Стол, лавка, бумага, свинцовое стило. Воздух в камере был свежий, и пламя свечи колебалось. Слава Богу, не задохнусь.
На столе лежало злополучное зеркало и поблескивало в свете пламени. Вечеряло. Мне принесли ужин от княжеского стола: кусок холодной вареной курицы, хлеб, лук, квас с хреном и моченую бруснику. Вкус и запах просто манил к столу. От пережитого я был очень голоден и начал с курицы.
Пережевывая мясо, мне вдруг показалось, что это я поймал бедную курицу, которая спокойно паслась на дворе, поклевывая разбросанные зернышки, взял ее в руки и понес к деревянной колоде, где отрубил ей голову, а потом начал ощипывать, разбрасывая красивые перья.
Потом я же опалил на огне места, откуда росли перья, очистил обугленные места ножом, разделал курицу и положил в чугунок с водой. Вода булькала в котелке, а я размышлял о том, что курица живое существо, и как тварь Божия создана, для того, чтобы жить и продолжать жизнь этого живого мира.
Кусок застрял у меня в горле. Посмотрел на зеркало, и мне стало совсем тошно, как убийце, совершившему неправое дело за полушку денег. Бросив курицу, я сидел за столом, подперев голову руками, мучимый раскаянием в содеянном, тупо уставившись в пламя свечи.
Взяв зеркало в руки и посмотрев в него, я понял, что я величайший в мире преступник и не имею права находиться среди людей. Я чувствовал, что схожу с ума. Раскаяние, чувство огромной вины заполняло мою душу.
Закусив зубами кулак, чтобы не закричать, я остервенело бил зеркалом по столу, разбрасывая на пол пищу. В конце концов, я бросил зеркало под лавку. Затем я внимательно огляделся по сторонам. Неужели это я разбросал по полу принесенную мне еду? Ведь она же от княжеского стола. Если кто это увидит, то сразу же донесет, что я брезгую есть из княжеских рук, когда другие готовы вылизывать все, что можно вылизать, чтобы доказать свою преданность и готовность услужить.
Собрав все с пола, я снова принялся за еду, вспоминая то, что со мной произошло. Багровый след зубов на моей левой руке явственно свидетельствовал о крайнем волнении, произошедшем со мной. С аппетитом, достойным голландского Гаргантюа, я доел курицу с овощами и запил все ароматным и острым квасом. Улегшись на мягкую подстилку лавки, я начал более спокойно размышлять о произошедшем.
Зеркало имеет какое-то волшебное, а может быть и не волшебное, но свойство. Глядящийся в него или находящийся рядом с ним человек начинает оценивать все свои действия с позиции нанесения вреда всему живому.
В рассказах Афанасия Никитина встречались упоминания о том, что в Индии существуют священные животные, которых под страхом смерти запрещается убивать, даже если они приносят смертельную опасность человеку, а людям, исповедующим эту религию, запрещается есть пищу, приготовленную из живых существ.
Если исходить из такой посылки, то человек самое кровожадное существо на земле. Он выращивает животных, чтобы употреблять их в пищу, несмотря на то, что животные привыкают к человеку и становятся ручными, поджидая человека и прося от него что-нибудь лакомое.
Охотники охотятся в лесу на диких зверей, которые есть существа Божие.
Рыбаки ловят рыбу, чтобы накормить других людей и получить за это деньги, которые они пускают на покупку тех же продуктов, приготовленных из живых существ.
Иисус Христос с апостолом Павлом тоже занимались рыболовством, значит, это не есть смертельный грех. Но нигде не сказано, чтобы праведники Божие потребляли в пищу мясо.
О манне небесной
Проходя по лесу, по траве человек давит своими ногами все живые существа, прячущиеся в траве.
Выкашивая траву на полянах, он лишает пищи зверей и птиц. Значит, своим появлением на белом свете человек совершает огромный грех, сопровождая свою жизнь бесконечными убийствами от курицы до человека, то ли в смертном бою, то ли в запале от злобы. Но ведь Господь Бог создал человека по образу и облику своему. Значит, все то, что делает человек во славу Божию определено самим Господом Богом и не может являться грехом.
Стал я вспоминать библейские истории, и они несколько успокоили мой грешный дух. Не только одной манной небесной питается человек.
Когда сыны Израилевы стояли у горы Синай, питались они манной небесной, которую Бог еженощно посылал им. Когда пошли они в землю ханананскую, то устали и начали роптать, но ропот свой они направили против манны.
— Мы помним рыбу, которую ели в Египте, огурцы и дыни, лук и чеснок, а ныне ничего нет, только одна манна в глазах наших, — стонали они.
Тогда Бог сказал им:
— Не нравится вам моя манна? Хорошо. Дам я вам мяса. Не один день, не два дня — целый месяц вы будете есть мясо, пока оно вам не опротивеет, пока оно из ноздрей у вас не полезет, за то, что вы презрели меня и не хотели уходить из Египта.
В этот же день поднялся ветер и принес от моря перепелов, и набросал их около стана: на день пути в обе стороны, на два локтя слоем от земли.
Встал народ и весь день, всю ночь, и весь следующий день собирали перепелов и ели. Мясо еще было в зубах их, и не все было еще съедено, как начался меж людьми мор, и поразил он многие тысячи.
Мясо, что я ел, меня не поразило, но, вероятно, еще скажет свое слово.
Иегова в своих законах тоже говорил о мясе.
Ешьте всякий скот, у которого раздвоены копыта и на копытах глубокий разрез и который жует жвачку, а верблюда, тушканчика, зайчика и свинью не ешьте, не чисты они для вас.
Из всех животных, которые в воде, ешьте только тех, у которых есть перья и чешуя; остальные скверны для вас.
Из птиц гнушайтесь орла, грифа, морского орла, коршуна, сокола, ястреба, ворона, страуса, совы, филина, чайки, пеликана, сипа, цапли, зуя, удода и нетопыря.
Всякое пресмыкающееся на животе скверно для вас, не ешьте его.
Из насекомых можете есть саранчу, и похожих на нее.
Нет, не совершал я греха и совесть моя чиста, но почему, глядя в зеркало, я чувствовал, что совершал смертный грех?
Первое отражение
Философия останется философией, уделом людей не от мира сего, если философские рассуждения не применять и не проверять на практике.
Несомненно то, что зеркало оказывает на человека какое-то воздействие. С чем это связано известно, наверное, только тому, кто это зеркало сделал. Поэтому рассматривать его можно непременно с обратной стороны, чтобы не касаться взглядом полированной металлической поверхности.
Однако, при рассуждении о том, что зеркало вызывает критическое отношение ко всему, что связано с насилием не только в физической форме, но и в злобном отношении одного человека к другому, смотреть в зеркало можно только людям с чистыми помыслами и добрыми делами.
Вполне возможно, что этим человеком мог быть и я. Я не делал никому и ничего плохого, не участвовал в войнах, а сидел, читал, переводил и переписывал древние свитки, обращаясь к Господу Богу о ниспослании мне пищи каждодневной, ограждении меня от нечистого и лукавого и ниспослании на землю царства Божия.
Зеркала следовало бояться. Я не могу поверить в то, что в нем не заложена какая-то сверхъестественная сила. В прочитываемых мною письмах, присылаемых из различных приказов в княжескую библиотеку, содержались рассказы о людях, которые одним взглядом могли заставить людей поверить в то, что они люди благородных кровей и воспротивиться приказам бояр именитых и людей княжеских служилых, которым за службу вотчины были выделяемы.
