Второй прыжок с кульбитом и пистолетом (СИ) - Сербский Владимир (книга регистрации TXT) 📗
Очередной переход во времени сделал Веру еще более яркой — словно картинке в фотошопе добавили насыщенность цвета. Такое же воздействие переход оказал ранее и на Нину, но Игорь, гореть ему в аду, надругался над красотой. Ничего, это лечится, дайте срок.
Вера себя еще не видела, однако несправедливым упрекам возразила:
— Мама, все умыто и не крашено!
— Значит, нацеловано, — заключила Нина. — Ой, шалава!
На что Вера возмутилась:
— Твои слова, да богу в уши! Жду, не дождусь, когда уже решится. Онтолько и умеет, что по спинке гладить!
— Что, в одном месте свербит? — Нина хмыкнула сердито.
— Ты меня в каком возрасте родила? — вкрадчиво вопросила Вера. — Не молчи, мама, прямо скажи: почему я тоже не имею права?
Если бы Нина могла, она бы вскочила:
— И думать забудь! Только после свадьбы!
— Зачем свадьба, если в феврале срок умирать? — удивилась Вера. — И потом, как кормить ребеночка, когда сисек нет? Поправилась на два килограмма, но не там где надо…
— Деточка, ты беременная?! — Нина охнула.
— Если бы, — вздохнула Вера. — Но я буду стремиться! Вдруг не умру — тогда точно отращу вот такое пузо.
С рыбацким размахом она показала размер.
— Что ты мелешь?! — Нина перешла на шепот. — Смерти моей хочешь? Язык помело, руки веником! Мало тебя в детстве пороли…
Гневный спич она завершила стандартной резолюцией:
— Только через мой труп!
— Дамы, хватит уже о печальном. Предлагаю перерыв, — влез я. — Раз Вера здесь, съездим в ЦГБ. Покажемся хирургам, и с гинекологами чаю попьем.
Сестра-хозяйка гостям обрадовалась, словно родным. Быстро протащив нас по кабинетам ортопедического отделения, она чуть ли не вприпрыжку увела Веру к гинекологам. Повезло мне с медицинским персоналом! Видимо, на чай с красной рыбой и икрой редко зовут благодарные пациенты. Такого же мнения оказались дамы из гинекологии-на чаепитие примчались пулей, не заставили себя долго ждать.
В каморке сестры-хозяйки места мне не нашлось, выперли покурить. Но я не курю! И не тянет. А вот послушать женские разговоры хочется, чего я и сделал. А что? Если хочешь, чтобы знания потоками лились к тебе, должно овладеть тремя вещами: наблюдением, удивлением и восхищением. Я овладел дверью, прильнув к ней ухом.
Косыми взглядами людей, снующих по коридору, пришлось пренебречь. Извилист путь к истине, не прост и тернист.
— Значит, я полностью здорова? — голос Веры было трудно спутать.
— Да, деточка, — весело подтвердила Таисия Петровна. — Никаких проблем.
— И я могу забеременеть?
— Хм… — Таисия Петровна закашлялась. — Для этого, Верочка, требуется сексуальный партнер. А у тебя его еще не было…
— Не было, так будет, — радостно заявила Вера. — У меня все впереди — есть два варианта, и если бог даст, то и оба.
Кашель напал не только на Таисию Петровну, но и на ее коллегу.
— Не рановато ли так думать, дочка? — добавила свое покашливание Татьяна Семеновна, сестра-хозяйка.
— Нет, в самый раз, — голос Веры звучал деловито. — У меня жесткий график. Крайний срок — сентябрь, как только в институт поступлю.
На обратном пути Вера задумчиво улыбалась.
— Дед, а почему ты взялся меня спасать? Выручаешь из беды постоянно, лечишь, подарки даришь… Может такое быть, что я тебе интересна? Ну, как девушка? — она подлезла под руку, заставив водителя такси завистливо хмыкнуть.
Вот это тему она затронула… Рефрен настолько личный, что самому себе сразу не объяснишь. Как описать словами волшебство ее запаха и магнетизм дыхания? Да и нельзя вслух говорить, что обаяла не красотой своей. Вышло так, что интерес к жизни пробудило простое прикосновение, а не речи девичьи умные. Как ни крути, а очарование Верой возникло на основе лишь обоняния и тактильных ощущений. Но главное не это. Дело в Антоне, его жизни и его ощущениях — они у него такие же. Однако дорога эта его, и негоже заслонять ее своими стремлениями.
— Интересная ли ты девушка? Конечно. И с каждым днем становишься все краше.
Потупив взгляд долу, она улыбнулась. При этом зарделась так, что ушки порозовели. Произнеся комплимент, чтобы не врать и обойти правду, следовало тихонько съехать с темы:
— Скажи мне, Вера, что испытываешь в переходе? Какие заметила изменения? И вот тебе домашнее задание: когда вернемся, напиши мне отчетик.
— Сочинение на тему «как я провела лето»? — она продолжала улыбаться.
— Именно. Рост, вес, объем груди и бедер, настроение, болезни — как это все менялось. Коля Уваров требует данные для анализа ситуации, да и нам самим надо процессы понимать.
— Задание понятно, — она потянулась к моему уху. — Но главное скажу сейчас: рядом с Антоном тепло. Возле тебя горячо. А когда вы вместе, мне жарко…
Пока нас не было, в палате произошла перестройка — Коля сдвинул кровати.
— Значит так, — он деловито накрывал на стол. — Посидим, поговорим? Потом пойдем к Антону. А Вера возле Нины подежурит.
— Я не голодная! — погладив мамину руку, Вера прицелилась лечь рядом.
— Куда? А ну погодь, — старый аналитик умел командовать, когда это требовалось. — Руки-ноги мыть, пижама в ванной на полочке! Антон, рассказывай.
— Дед, а можно маме рассказать все, как было? — Вера высунула нос из душа. — И про онкологию, и про аварию?
— Господи, — охнула Нина.
— Можно, — я налил себе наркомовскую чарку. — Только учись говорить правду с конца: у нас все в порядке, и никаких проблем.
— Слава тебе, господи, — голос Нины дрогнул.
— Краткий отчет ты слышал, — я приступил к слабосоленой нерке. — Нам разрешили нагружать ноги по лечебной программе, но пока ходить с палочкой. Другие болячки у Веры закончились.
— Сердце?
— Как не было проблем, так и нет.
— Держи этот вопрос на контроле, — Коля ткнул в меня указательным пальцем. — Головой отвечаешь.
Нина одобрительно хмыкнула. И они это мне говорят?! Да после будильников я лучший в мире укротитель женских сердец!
— А что ты там Нине втирал с таким чувством? — я кивнул на Колин планшет.
— Историю развала КГБ озвучил.
— Ну ты фашист, — возмутился я. — Коммунистке и майору вонзил нож в сердце! Тем более, она болеет.
— На Службе я подполковник, — пробурчала Нина. — Это в милиции по легенде майор.
— А можешь мне историю напомнить? Для общего развития, — я перешел к сыру, под который грех было бы не наполнить чарку.
— Что ж, — Коля нацепил очки. — В декабре 1991 года КГБ СССР был упразднен. На его базе создали Межреспубликанскую службу безопасности СССР. Кроме того, из КГБ выделили четыре ведомства.
— Первое главное управление КГБ назвали Службой внешней разведки.
— Восьмое и Шестнадцатое управления преобразовали в ФАПСИ (связь и информация).
— Пограничники выделились в ФПС.
— Охрана президента отделилась от контрразведки, образовав федеральную службу охраны (ФСО) и Службу безопасности президента.
Кроме того, на обломках Пятнадцатого управления появилась еще одна, наиболее засекреченная спецслужба — Главное управление специальных программ президента (ГУСП). Среди прочего именно она отвечает за подземные объекты Москвы и Метро-2. Реорганизация сопровождалась сокращением штатов.
— Но зачем? — удивилась Нина. — В прошлый раз я не поняла, и сейчас недоумеваю: чего они добивались?
— Достаточно прочитать заголовок интервью Сергея Степашина: «КГБ СССР должен быть разрушен». Бред статьи разбирать нет смысла.
— Идиоты… — пробормотал я.
— Или враги, — согласился Коля. — Многие деятели опасались этой мощной структуры, которая решала поставленную ЦК КПСС задачу по тотальному контролю за состоянием дел в государстве и обществе. Контролировались умонастроения людей, затем оперативная информация поставлялась руководству страны. КГБ также вменялось в обязанность бороться с угрозами извне и внутри страны. В декабре 1993 года МБ было переименовано в Федеральную службу контрразведки (ФСК). Последовали новые сокращения: административная служба (пять генеральских должностей), и наполовину Управление отдела кадров. 3 апреля 1995 года указом президента Ельцина ФСК превратилась в ФСБ.
