Нукер Тамерлана - Кулаков Олег (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
– Салям алейкум, – проговорил Дмитрий. – Салям алейкум…
* * *
– Улугбек, ты останешься со мной, – велела Биби-ханым [6] внуку.
Мальчишка обиженно надул губы, но перечить не стал. Уселся возле ее ног и подпер щеку ладошкой. Биби-ханым не поверила его рассказу. Дэв. Выдумает тоже! Сколько она лет прожила, а сколько он! Начитался сказок. От книг за уши не оторвать. Дай волю, дни и ночи напролет за книгой просиживать будет.
Она сделала знак рабыне-персиянке. Рыжеволосая и синеглазая рабыня поднесла най к губам и заиграла. Биби-ханым умиротворенно прикрыла веки. Искусная свирелыцица. Мастерица. Сквозь смеженные ресницы Биби-ханым взглянула на Улугбека. Тоже заслушался. Вот-вот, пусть посидит и послушает. Траль ная оборвалась фальшивым писком. А на смену свирели раздался отчаянный и многоголосый визг рабынь.
– Бабушка… – вскрикнул Улугбек.
Биби-ханым расширившимися глазами смотрела на появившееся около беседки чудовище. Человекоподобная тварь была трех аршин росту и вся покрыта потрескавшейся охряного цвета коростой и кровью. Услышав визг рабынь, чудище повернулось, и Биби-ханым увидела остекленевшие круглые глаза, горящие адским зеленым пламенем.
Рабыни завизжали еще громче и забились в дальний угол беседки. Лишь персиянка бросила най и подползла к Биби-ханым, прошептав: “Я здесь, моя госпожа”.
Чудовище отвернулось и, как завороженное, уставилось на фонтан, в струях которого беззаботно прыгали деревянные, расписанные красным и золотом шары. Оно сделало нерешительный шаг в сторону фонтана и вдруг вновь остановилось, на этот раз привлеченное расписанными в яркие краски стенами дворца.
На дорожке появились двое нукеров охраны. Один размахнулся и метнул копье. Чудовище словно очнулось от спячки и ловко увернулось. Рабыни вновь зашлись заполошными криками: копье с треском впилось в столб беседки.
Тварь, прихрамывая, быстро двинулась навстречу нукерам. Извернулась, уходя от удара меча, и влепила хлесткую оплеуху метнувшему копье нукеру. Тот завертелся волчком, рухнул и застыл. Второй напал на чудовище, гоня его копьем. Тварь отступала, уходя от удара, а затем изловчилась, перехватила копье и выдернула из рук – нукер не удержал равновесия, его по инерции кинуло на тварь, а та наградила воина стремительным, встречным тычком широкой ладони в лоб. От удара нукер покатился кубарем. Перевернувшись два раза, он остался лежать.
Чудовище отбросило копье в сторону и медленно пошло к беседке.
Биби-ханым замерла. Деваться было некуда: кругом живая изгородь, а единственный путь к бегству перекрывает ужасная тварь.
– Бабушка! – дико завизжал Улугбек.
Он вскочил на ноги, выхватил из ножен на поясе кинжал и с сиплым визгом кинулся на дэва.
Крик застрял в горле у Биби-ханым. Она беспомощным жестом подняла руку ко рту.
* * *
Дмитрий не помнил, как сюда попал. Он вообще ничего не помнил – с того момента, как… Он даже не мог вспомнить, с какого именно момента. В памяти всплывали какие-то перекошенные рожи. И еще – чувство беспросветного тоскливого отчаяния, которое гнало его куда-то, а куда – он тоже не знал.
К нему приближался исходящий сиплым визгом маленький комок. “Ребенок. И очень испуган”, – мелькнуло в сумеречном сознании.
Дмитрий легко ушел от кинжала. Малыш потерял равновесие и стал падать, но Дмитрий не дал – подхватил. Тот отчаянно забился и вдруг обмяк, выронив кинжал. Дмитрий узнал пацана – тот самый, что убежал от него, бросив свой тазик.
– Не бойся, – сказал ему Дмитрий. – Я тебе ничего плохого не сделаю.
Держа мальчишку на весу, он посмотрел по сторонам: какой дурак отпустил пацаненка без присмотра? И увидел старуху в красном широком платье, сидящую на возвышении в просторной беседке – руки по локоть в толстых браслетах, на шее тяжелое ожерелье. Старуха взирала на него с ужасом. Возле ее ног сжалась молодая рыжеволосая женщина в синем платье – под цвет васильковых, тоже наполненных страхом глаз.
“Цыганка, что ли?” – удивленно подумал он.
– Бабка твоя? – спросил он мальчишку. И, не дожидаясь ответа, которого все равно бы не понял, пошел к старухе, протягивая ей пацана.
* * *
Стрелы, направленные ему в спину, готовы были сорваться с тетив, но не сорвались.
Пелена спала с глаз Биби-ханым. Чудовище? Разве кровожадное чудовище остановится перед тем, чтобы разорвать ребенка на куски?
Человек – громадного роста, весь перемазанный в крови и грязи – протягивал ей Улугбека. Глаза внука остановились от страха, но и глаза этого невероятного великана были полны детского испуга, словно он боялся мальчика ничуть не меньше. На грязных, измазанных глиной щеках две дорожки: слезы текут двумя ручейками.
Биби-ханым проворно поднялась.
– Остановитесь! – крикнула она. – Оставьте его! Это человек!
Старая царица поспешила навстречу великану. Тот остановился, опустил Улугбека и подтолкнул его, направляя к бабке. Мальчик пошатнулся на неверных от пережитого ногах и сел на дорожку. Великан устало сел рядом с ним.
Биби-ханым подошла ко внуку и опустилась на корточки рядом.
– Молодец, – сказала она с одобрением. – Дэва не испугался. Обязательно скажу дедушке, какой ты храбрый.
Улугбек хотел ответить, но вместо этого икнул. Биби-ханым потрепала его по щеке.
– Поднимайся. Пойдем к твоему дэву, посмотрим на него.
Она поднялась и оделила хмурым взглядом нукеров.
– Храбрецы, – насмешливо бросила Биби-ханым и указала на Улугбека. – Ладно, он еще мал и несмышлен. А вы-то? Это же дивана. Юродивый. Кто первым обидел несчастного? Из-за кого он лишился и того малого ума, что дал ему Аллах? Отвечайте!
* * *
Он действительно балансировал на грани того, чтобы сойти с ума. Смутные подозрения, плавающие в самой глубине сознания, оказались реальностью. Это открытие буквально раздавило.
Он горстью сгреб с дорожки песок и пересыпал его с ладони на ладонь, глядя, как течет розоватая струйка, и пытаясь осознать, реален этот песок или нет. Он слушал тихий шорох сыплющихся песчинок и морщил лоб, размышляя, настоящий ли этот шорох.
Он помнил, что когда-то давным-давно пошел в стоматологическую поликлинику, чтобы вставить зуб, потерянный тоже давным-давно… Но эти воспоминания казались ему сейчас зыбкими и неточными, словно все это доподлинно происходило, но не с ним, а с кем-то другим, очень на него похожим…
Весь его мир сузился до одного вопроса: что происходит? Что это за страна? Что за мир?
И было еще одно “что” – не вопрошающее, а утвердительное: что он никогда в жизни не узнает, что же с ним произошло в поликлиническом кресле.
Промежуток времени, начиная от встречи с пятью нукерами и кончая тем моментом, когда он подхватил на руки падающего ребенка, вообще выпал из памяти. Он не помнил, что сломя голову бежал по саду, а его пытались остановить и схватить. Его пытались и убить, но он не помнил и этого.
Будь он в твердом сознании, ему бы, наверное, не удался стремительный и сокрушительный вояж по садовым аллеям. Но он почти сошел с ума.
И это его спасло. Юродивых обижать нельзя. Ибо обидеть убогого – значит прогневать Аллаха… А еще его спасло то, что он никого не убил нечаянным ударом.
За его спиной рядили и гадали: кто такой и откуда взялся?
А он сидел и пересыпал с ладони на ладонь песок, словно важней этого занятия ничего на свете не существовало. Он больше не чувствовал опасности.
Его похлопала по плечу старуха. Не та, в краевом широком платье, которой он отдал ребенка, а другая. Она словами и знаками предлагала идти за ней. Слов он не понял, знаки же разгадал. Послушно поднялся и зашагал, дотрагиваясь до всего, что попадалось по дороге: потрогал красный бутон цветка, понюхал; сорвал лист с куста, растер его в пальцах. Мохнатая и полосатая оса долго кружилась над ним, а потом села на грязную руку. Он не согнал. Она переползла по руке на плечо и, не ужалив, улетела. Он с напряженным лицом следил за насекомым, а когда оса сорвалась с плеча, резко остановился, провожая ее взглядом.
6
Биби-ханым – прозвище, данное старшей жене Тамерлана, Сарай-Мульк-ханым. Она происходила из рода Чингизидов, что давало Тимуру право на титул “гургана” (“гурага-на”) – “ханского зятя”.