В преддверии Нулевой Мировой войны (СИ) - Белоус Олег Геннадиевич (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— А я согласен с Федором Алексеевичем… — негромко произнес фельдмаршал Шереметьев, — Вот Новороссия только заселяется, Сибирь у нас пустая стоит, казаки землицу заняли на границе с китайцами. Осваивай! Работай! Там будущее России!
Петр стремительно ворвался в гостиную, на нем любимая мастерградская одежда. Окинул быстрым взглядом поднявшихся и учтиво склонивших головы военных и гражданских.
— Добрый день, господа, — произнес он густым басом и присел на кресло во главе стола. Длинные ноги, как любил, вытянул. Позади него на стене его собственный портрет мастерградской работы в полный рост, только гораздо старше, за сорок.
Дождавшись, когда все рассядутся, Петр судорожно сглотнул и направил горящий взор круглых глаз на собравшихся. Волнуется, хотя старается это скрыть. Пришла пора посчитаться за прадедовские обиды и завершить дело Ивана Грозного, пробить выход в Балтику.
— Господа, срок, который мы столько ждали пришел. Пора решать, что делать с шведами. Ваше мнение господа!
Первым по русскому обычаю высказался младший среди присутствующих: Меньшиков. В последнее время Петр все больше доверял его организаторским талантам и преданности.
— Государь! — Меньшиков подскочил словно подброшенный пружиной, заговорил с юношеским жаром в голосе, — доколе станем терпеть шведские неправды да ущемления русской торговле? Сейчас мы достаточно сильны. Фузеи наши мастерградские друзья нарезали под штуцера. Пулелейки под пули Минье розданы в каждый взвод. Солдат стрелять из штуцера научен… Магазины в Пскове и Новгороде ломятся от припасов. Двадцать пехотных полков и девятнадцать драгунских вместе с бригадами гвардейцев готовы выступить в поход в любой момент. Я за войну! Теперь или никогда, государь! Выбьем шведа из Прибалтики как турка из Новороссии! Удалось в гистории мастерградцев, получится и сейчас!
— Дай бог, дай бог… — благодушно произнес Петр и задумчиво качнул головой, — швед, хищник серьезный…не чета османам да крымцам, — он вытащил из кармана коротенькую трубочку, вопросительно глянул на Меньшикова. Тот вскочил. Вытащив из кармана зажигалку торопливо поднес огонек. Фельдмаршал Головнин вежливо ждал, пока царь закурит.
Поднявшийся с места, бросил неприязненный взгляд на выскочку — Меньшикова. Горят на солнце золотом галуны и пуговицы на мундире, серебрится благородной сединой волосы. Переведя уверенный взгляд на государя, произнес нравоучительным тоном:
— Государственный муж должен оценивать последствия своих деяний, а не бросаться в войну как в омут с головой! Горячий человек, как кипяток, опасен! — он многозначительно поднял указательный палец вверх и переждав смешки, продолжил:
— А если шведам на помощь Европа придет? Повторение Ливонской войны? Сдюжит ли Россия? А если война как в гистории Мастерграда двадцать лет продолжаться станет? Нужны нам тогда эти берега? Пока нет у нас союзников, война может привести к большой конфузии!
Шереметьев нервно стиснул руки, но промолчал. Мало ли как обсуждение повернется. Речи Головнина явно не по нраву царю.
Владыка России молчал, лишь рука нервно постукивала по столу ногтями. Несколько мгновений он безмолвно смотрел на слегка побледневшего, но не желавшего уступать фельдмаршала, затем перевел взгляд на Украинцева. Кусая чубук, поинтересовался:
— Что скажешь Емельян Игнатьевич?
Главный дипломат России поднялся с невзрачного, но очень удобного стула мастерградской работы. Привычным жестом поправил узел галстука, сам одет в мастерградскую двойку. Круглое, покрасневшее от дурной крови лицо сморщилось от нескрываемой досады. С Головниным он недавно поссорился:
— С кем союз? С поляками саксонцами да датчанами? Знаем мы что это за союзники, в один миг разгромил их бешенный король Карл! — возмутился главный дипломат.
— Вот поэтому я и предлагаю господа действовать нужно миром, самый плохой мир лучше войны! Предложить шведам выкупить Ижорскую землю! — повысив голос торопливо ответил фельдмаршал, уши его поджались, тонкие губы побелели.
— Говорят, — с всегдашним немецким акцентом произнес Лефорт, слегка наклонив голову, — привечаешь ты в своем доме посла шведского. В друзьях его ходишь, не от того ли и призываешь к миру?
Желваки загуляли на скулах фельдмаршала, он подался вперед.
— Лжа то! — яростно выкрикнул, — навет!
Соре не дал разгореться царь.
— Тихо! — приказал он, негромко шлепнув ладонью по столу. В гостиной на несколько мгновений установилась напряженная тишина, затем все, не сговариваясь, одновременно повернулись к молча слушавшего перепалку Петелину.
— А что скажет наш друг — посол мастерградский? — вытащив трубку из рта поинтересовался владыка России.
— Герр Питер. Мастерград верен союзническим обязательствам. Армия города готова помочь России в войне с шведами, так же как в войне с турками. Рота пехотинцев с артиллерийской и минометной батареей, а также авиация готовы к переброске, — коротко произнес Петелин и сопровождаемый злыми, довольными, но только не безразличными взглядами офицеров, уселся назад.
Лицо Головнина болезненно сморщилось. Поднявшись с места, поклонился низко и хмуро. Не глядя на собравшихся развел руками. Дескать в таком случае снимаю возражения. Собравшиеся и немцы и русские с довольными лицами закачали головами.
Петр благодушно откинулся в кресле, пыхнул трубочкой, на миг укутавшись дымом, потом глянул на Шереметьева.
— Борис Петрович, расскажи о шведской армии и наших несостоявшихся союзниках, чем занимаются? Готовы к войне или нет?
Шереметьев значительно кашлянул в кулак и выверенным жестом склонил голову, на миг показав крупные, плотно покрывавшие макушку завитки поседевших волос.
— Государь! Датчане с поляками и саксонцами думали, что встретят мальчишку. Карл двенадцатый дескать мал и глуп. На уме одни девки, пиры да охота. Не тот шведский лев ноне… Ан нет. Не прост Карл, не прост и в возраст, когда о великом задумываются вошел… Батюшка оставил ему крепкие и славные победами армию и флот. Тем более, что перевооружение на штуцера и пулю Минье они завершили. Соглядатаи из Стекольны [55] передают, что в Карлскрону вошли две фрегата, оснащенные такими же трубами как мастерградские корабли. Пишут, что они маневрировали против ветра со спущенными парусами и извергали дым из труб…
При этих словах царь бросил тревожный взгляд на мастерградца, но тот лишь дернул уголком губ. Дескать все знаем, не страшно. Немного успокоенный Петр вновь обернулся к Шереметьеву.
— Что касаемо противников шведских, саксонцы с королем Августом с зимы осаждают Ригу, да без толку, — взглядом отыскав на карте крупную надпись «Рига», ткнул в нее толстым прокуренным пальцем, — Думаю не возьмут город. Шведы больно хорошо отбиваются, да и осадных орудий у саксонцев нет. Датчане застряли в герцогстве Гольштейн-Готторпском. Чаю, если шведский Карл опять высадится под Копенгагеном, то король Фредерик незамедлительно пардону запросит…
Совет заседал пока за окном не начало темнеть и не заскрипел в пристрое к дому электрогенератор на конском приводе. Царь лично включил ставшую привычной диковинку — электрическую лампочку в свисавшей с потолка люстре. От ее теплого яркого света, залившего комнату, смягчилось даже кислое лицо Головнина. Единогласно решили, войне со шведом быть!
По кивку государя Меньшиков торопливо выскочил из гостиной. Одетые в аккуратные ливреи слуги торопливо убрали карту, внесли блюда с яствами, бутылки с вином. Царский любимец вернулся, присел на свое место. Тонкие рубиновые струйки полились в хрустальные кубки. Больше в этот вечер о войне не сказали ни слова.
В первых числах сентября основная часть армии: гвардейские бригады, десять пехотных и одиннадцать драгунских полков отправилась по давно приведенной в порядок дороге на север, к Новгороду. Конечно до римских, мощеных камнем дорог, ей далеко, но дорожное полотно пленные татары и ногайцы приподняли, создав немного выгнутую поверхность, отчего дождевая вода стекала в вырытые вдоль нее дренажные канавы. Мосты отремонтировали и усилили.
