Айдол-ян - 2 (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Айдол не должен давать интервью вне зависимости от того, рядом с ним его менеджер или нет. Айдол может говорить только тогда, когда ему это разрешают. Значит ты плохо работала со своей подопечной если она не знает элементарных вещей. — припечатывает её обвинительным аргументом КиХо.
— Я ей говорила… — упавшим голосом произносит ЁнЭ и опуская взгляд.
— Ты не справилась. — жёстко произносит КиХо. — Президент СанХён очень недоволен твоей работой!
— Я старалась… — тихо произносит ЁнЭ и в глазах у неё появляются слёзы. — Но, ЮнМи… Она неуправляемая… Простите, господин КиХо, что я не справилась… Простите…
ЁнЭ плачет, опустив голову. Менеджер КиХо смотрит на неё недовольно поджав губы.
— Зайди за расчётом в бухгалтерию, — немного помедлив, приказывает он. — Все причитающиеся деньги, в том числе за неоплаченные твои переработки, будут выплачены тебе полностью. Плюс двухмесячное выходное пособие. Там же получишь своё рекомендательное письмо от агентства. Я рекомендую тебя с положительной стороны.
— Спасибо, господин КиХо, — сквозь прижатые к лицу руки благодарит ЁнЭ, — я так вам благодарна… а-а-а!
— Всё, иди, иди, — КиХо выпроваживает ревущую девушку из кабинета. — Нужно работать. Твоя ЮнМи создала всем столько проблем, что за десять лет не разберёшь. Иди!
— А-а-а! — уже откровенно рыдает ЁнЭ. — Я не хочу уходить! А-а-а!
(позже. ЁнЭ, ранее приведя себя в порядок в туалете, выходит из бухгалтерии и с безрадостным выражением на лице идёт по коридору, с листком бумаги в руке, который нужно отдать охране на выходе. Идёт и натыкается на разговаривающих между собой менеджеров групп «Stars JUNIOR» и «BangBang»)
ЁнЭ останавливается, услышав, как один из них говорит другому: Хорошо, что президент наконец избавился от этой Агдан. У меня столько было проблем после этой вечеринки!
— У меня тоже были проблемы, — вздохнув, признаётся другой ему в ответ. — Просто уму непостижимо сколько волнений из-за одной какой-то девчонки. Парни все перенервничали.
— Мои тоже. Этот жених ещё её, ненормальный…
— Мне кажется она ему устроит «сладкую» жизнь. Будет драться за неё на всех углах…
Мужчины довольно смеются.
— ЁеЭ тоже не повезло. На первой работе и попасть на такую чусан-пуриду. Теперь её никуда больше не возьмут.
— Да… но она сама виновата, что слишком много ей позволяла.
— Не удивительно. Опыта же у неё никакого нет. Мои у меня вот где!
Вытянув руку, один из мужчин показывает сжатый кулак. Второй, смотря на кулак, одобрительно кивает.
— С айдолами по-другому нельзя, — говорит он. — Распустишь, сам же потом без работы останешься. Как ЁнЭ-неудачница.
Болтуны снова смеются, поворачивают головы и замечают стоящую и смотрящую на них ЁнЭ, с листком бумаги в опущенной руке.
Мужчины нервно дёргаются так, как это делают те, кого застали за осудительным занятием.
— Ну пойдём уже, — говорит один другому, сделав вид, что не заметил невольную свидетельницу их разговора. — Пора уже.
— Пойдём, — соглашается с ним второй, тоже «не видя» ЁнЭ.
ЁнЭ некоторое время молча смотрит им вслед. Затем упрямо наклоняет голову и решительно сжимает кулаки.
— Я не неудачница! — самой себе вслух говорит она.
Выпустив на из руки смятый листок, она лезет ею во внутренний карман и достаёт оттуда телефон ЮнМи. Вводит пароли и, войдя в папку с сообщениями, начинает быстро их пролистывать пальцем. Найдя нужное, несколько раз его перечитывает.
— Я не неудачница. — ещё раз произносит она и с решительным видом набирает с телефона ЮнМи номер СунОк.
(дом мамы ЮнМи. Сёстры, набрав еды и уставив ею один из столиков в зале для посетителей вкусно и обильно кушают, иногда посматривая на работающий телевизор, закреплённый на стене. На столе над всеми мисками и чашками возвышается початая бутылка водки)
Сидим с СунОк, едим, никого не трогаем. Вкусно. Водка только не пошла. Налил себе и онни по рюмке, «жахнули». Ну, как, «жахнули»? Я «опрокинул» по старой памяти, как раньше «опрокидывал». Эффект был совершенно неожиданный. Дыхание перехватило, глаза вылезли, слёзы, потом сопли полились. Еле-еле выдохнул. Никакого кайфа. То ли конструкция горла у ЮнМи нежная-нежная, то ли я за прошедшее время — «дисквалифицировался» … Не знаю. Но ожидания сильно разошлись с действительностью. СунОк же, вообще взялась водку мелкими глотками пить, как соджу. Короче говоря, хряпнули — я в слезах и соплях, онни — такая же, только вдохнуть она смогла позже меня, когда у неё уже глаза на лоб полезли.
Справившись с дыханием и поняв, что остались в живых, мы с СунОк решили — «ну его нафиг, такие напитки» и перешли на еду. Онни конечно ещё меня отругала, за мои дурацкие эксперименты, но, если бы она промолчала, то вот это было бы уже странно. Но, водка внутрь меня таки попала. Сижу, чувствую, что слегка опьянел. Нормально. Можно экономить на крепких напитках. Рюмку хряпнул и готов! Впрочем, с моими знакомыми девчонками так и было. Рюмка, две и всё — «уже хватит». Не, ну конечно, если человек «тренированный», тогда можно и поболее. Но вот с «тренированными» девочками у меня как-то отношения особо не складывались. Мне больше что-нибудь… поизящнее такое… с наивным взглядом… мягкое и пушистое…
Эх! Житие-моё! Паки-паки еже херувимы… Всё бы отдал, чтобы дома сейчас оказаться! Ещё что ли себе плеснуть? А если опять обратно всё пойдёт?
— Странно, — произносит СунОк вытянув руку с пультом в сторону телевизора и переключая канал нажатием кнопки. — Я думала в новостях будут обсуждать твоё заявление. А ничего не говорят…
— Замалчивают, — пренебрежительно махнув рукой в сторону экрана говорю я, — если вытащить это на главные новостные каналы, кому-то придётся отвечать на заданные неудобные вопросы. И этот кто-то работает в МИДе. Очень уважаемое лицо. Вот такое…
Я надуваю щёки и выпучив глаза подношу к своим щекам ладони с растопыренными пальцами, изображая «уважаемое лицо». СунОк насмешливо хмыкает, увидев мои кривлянья. Чё-то настроение у меня поползло вниз… Вроде, и выпить — закусить имеется и высплюсь завтра, и врагам фак показал, а вот чувствую, грустить начинаю…
— Что-то ЁнЭ долго нет. — говорит онни, оглядываясь на входную дверь.
ЁнЭ позвонила онни, сказала, что приедет, привезёт мне мой телефон и что-то ей хочется сказать. Наверное, на тему как я её подставила. А что она может ещё сказать? Не порадоваться же за меня она хочет?
— Надо выйти. Посмотреть, — говорю я, тоже повернув голову к выходу. — Может, её «RedAlert» не пускает? Видела, какие они там таблички установили? Скоро колючую проволоку натянут… И напряжение подведут…
Мой новый фан-клуб организовал если не кипучую, но по крайней мере, сразу заметную глазом деятельность. Когда я приехал «вышибленным» из агентства, возле дома меня встретили два достаточно плотных ряда закреплённых на палках табличек с надписью — «ВНИМАНИЕ! Здание охраняется фан-клубом «RedAlert!». И народу, так, в охранении прибавилось. Не три человека как ночью. Меня пропустили, а вот ЁнЭ могли и не пустить. Говорю онни, что с ЁнЭ мог случиться такой казус.
— Она бы позвонила, — отвечает мне СунОк. — А потом, она твой персональный менеджер. Фанаты знают её лицо так же, как и твоё. Они её пропустят, если ты только не сказала им её не пускать. Ты же этого им не сказала?
Онни с вопросом смотрит на меня.
— В своей короткой, но яркой речи-обращении к участникам своего фан-клуба, я поблагодарила их за заботу и попросила не пускать на территорию охраняемого ими объекта только журналистов и участников банд-формирований фанатов других агентств. Они обещали, что исполнят.
— Каких ещё банд-формирований? — настораживается СунОк. — Ты опять что-то сказала лишнее?
— Я была политически корректна, — отвечаю я. — И никаких ругательных названий ни к кому не применяла. Просто попросила никого из посторонних не пропускать. Про банд-формирования это я тебе образно сказала.
