Вход не с той стороны - Башибузук Александр (онлайн книга без TXT) 📗
Телохранители, наконец, перестали шевелиться. Что это было? Зомби… мать вашу. Руки нешуточно дрожали. Что за бред, такого никак не может быть. Два магазина, шестьдесят экспансивных патронов калибра сорок пять. Одиннадцать и три миллиметра.
— Правая сторона чисто, Инга доклад… — твою мать… даже голос подрагивает.
— Чисто.
— Мы возвращаемся.
Подошли к двери. Барабаны бьют не останавливаясь. Это хорошо… ничего не услышали.
— Инга — левая сторона. Я — середина, Герда — правая сторона. Входим по команде, — надо перевести дух. Все…
— Пошли… — я распахнул дверь ударом ноги. То, что я там увидел за доли секунды до того, как стал стрелять, отложилось в голове четкой и, несмотря на зеленый цвет ПНВ, цветной картиной. Причем все и оставалось зеленым, только белое и красное проявлялось на этом фоне.
Посреди комнаты черный столб, на котором висит человеческое тело без кожи и без внутренностей, под ним оцинкованная обычная лохань, похожая на те, в которых наши бабушки стирали белье, полная ядовито-красной крови. Рядом, обернувшись на дверь, стоит черный мужик с замазанным кровью лицом, в черном фраке, посыпанном мукой, белым цветком в петлице, на голом жирном теле. На голове цилиндр, во рту трубка.
На заднем плане четыре фигуры, закутанные в белые саваны, лупят по высоким, по пояс им, барабанам.
На полу свились в отвратительный клубок голые тела, рядом с ними обнаженная черная женщина с волосами, сбитыми в высокий колтун и измазанным в крови лицом, монотонно втыкает длинную иглу в тряпичную куклу. Обвисшие мешочки грудей вздрагивают в такт движениям, между ними нарисованный на теле мукой крест.
В большой деревянной лохани извиваются в воде еще две фигуры. По залу мечется, сильно хромая, голый мужик с привязанным к паху деревянным, почти до пола, членом.
Первые пули, выпущенные в мужика во фраке, отчего-то пролетели выше его головы, он согнулся и нырнул в сторону. Я повел за ним стволом и срезал двух барабанщиц. Пули колотили в лохань с водой, вздымая брызги и куски плоти и крови людей, извивающихся в ней, отбросили в сторону женщину с куклой — это стреляла Герда. Ещё очередь, попадания швырнули на пол голого мужика с деревянным членом, взлетел в воздух расщепленный кусок деревяшки, пули рвали тела совокуплявшихся на полу — это Инга.
А я никак не мог попасть в мужика во фраке. Он дико хохотал и, быстро перебирая конечностями, ползал по полу. Пули рвали доски пола, выбивали фонтанчики пыли из стен, а он оставался целым. Я застрелил оставшихся барабанщиц, перезарядил магазин и, подбежав к мужику, а это и был Нельсон Путе, пинком опрокинул его на спину и в упор всадил ему в грудь весь магазин. Очередь задрала ствол и зияющие, плескающие кровью дыры протянулись от груди к голове и она, наконец, разлетелась на куски, мне в лицо брызнули горячие капли…
— Тварь… — заорал я и зачем-то пнул разорванное пулями тело. Обвел взглядом комнату. Везде трупы, кровь, дым, тошнотворно пахнет свежим мясом и внутренностями, как на скотобойне. Блядь… только не рыгать.
— Контроль… — мы обошли зал. Не надо контроля… везде покойники… М-мать… один из них, в окровавленном саване, взметнулся с пола и кинулся с вытянутыми руками на Герду. Несмотря на рвущие его тело пули — мы успели начать стрелять — он добежал до нее и упал, только когда она пнула его ногой в грудь.
— Контроль…
— Чисто…
— Ч-чисто… — Ингу, наконец, проняло. Это хорошо, девочка, ты человек, а не робот.
— Чисто. Уходим. Ставим мины.
Мы быстро установили в зале «Клейморы». Сиреневые лучики инфракрасных лазеров взрывателей перечертили зал.
— Комнаты. Начинаем слева направо. Пошли, — в коридоре оставалось незачищенными несколько помещений.
Первая комната… кухня, мешки с мукой, тыквы, травы и таз с внутренностями… суки… это с той несчастной, что висела на столбе, жрать они их собирались, что ли, уроды, головы козлов по углам и черепа людей на столах… самих людей нет — чисто.
Вторая комната… спальня. Стоят кровати и шкафы, опять головы козлов, да сколько же они их здесь набили, черные завязанные мешочки по углам, людей нет… под кроватями… нет, — чисто.
Третья комната… на плечиках аккуратно висит белый мундир с аксельбантами, сверху накинут кожаный пояс с кобурой тисненой кожи. Из нее торчит рукоятка Кольта 1911, с перламутровыми щечками, на поясе еще два кармашка с позолоченными магазинами. Я перекинул пояс через плечо. Трофей… если что — подарю кому-нибудь. Это что? Еще одна форма, только камуфляжная, но тоже с аксельбантами, еще одна кобура, из которой теперь торчит рукоятка здорового пистолета. Теперь щечки из резной кости. Позолоченный культовый пистолет «Дезерт Игл». Щеголи… мать вашу. Тоже в трофеи. Тяжелый, падла.
— «Семейка Адамс» — «Дочурке Мери». Обед приготовили. Как насчет гостей? Прием.
— Здесь «Дочурка Мери». Рада за вас. Гостей нет. Жду. Прием.
— Выходим… — мы осторожно вышли из дома и за стенами домиков двинулись к забору. У меня вдруг мелькнула мысль.
— Стоим. Прикройте меня, я проверю машину. — Я осторожно приоткрыл пассажирскую дверь Тойоты. Пахнуло запахом дорогого приторного парфюма и качественной кожи сидений, на сиденье лежал маленький кейс, тоже обтянутый кожей. Я осторожно сдвинул его стволом, не тяжелый… берем с собой. Бардачок… всякий хлам, перчатки… еще один ствол, маленький никелированный Вальтер ППК… с собой, нам везет на такие пистолетики.
— Готово. Уходим, — мы почти дошли к воротам как в наушниках раздался голос Мари.
— Внимание. На дороге справа от вас фары машин. Три единицы, расстояние пятьсот метров. Успеваете? Как принимаешь? Прием.
— Принял… бегом, — мы проскользнули в приоткрытые ворота, быстро перебежали дорогу и нырнули в канаву.
Вдруг дрогнула земля, и сзади нас прогремел глухой сдвоенный взрыв, через долю секунды еще один, гораздо мощнее. Что за черт? Я повернулся и увидел, как большой дом в усадьбе весь окутался пылью и дымом.
— Мины сработали. Может, крысы? — шепнула Герда.
— Какие крысы… лазеры на полметра над полом ставили… Ссуки, там кто-то живой оставался или… опять ожили… м-мать… бегом, — мы побежали по краю поля.
— Три машины ускорились, вас они не видят, — сообщил наушник голосом Мари.
Показались развалины фермы. Со стены соскользнула Мари и, махнув нам рукой, углубилась в заросли. Сердце бешено колотилось, не давал покоя взрыв — как там могли остаться живые? Мы же все тщательно проверили, только трупы, и те как из мясорубки. Бред какой-то…
Мы добежали до машины и стали быстро переодеваться. Я скинул шлем, разгрузку и прямо на комбез накинул песчаную куртку. Девочки тоже поступили так же. Теперь в машину.
— «Большому Папочке» — «Дочурка Мери», я пописала, пусти домой, как принимаешь? Прием.
— Здесь «Большой Папочка», умница дочка, приходи, как договорились. Постучись сначала. Как принимаешь? Прием.
— Приняла. Сначала постучусь, — ответила в рацию Мари и посмотрела на часы. — Сейчас 02:00, в 03:00 мы вливаемся в колонну. Отсюда да места тридцать минут ходу. Сидим здесь двадцать минут, потом начинаем движение. Здесь нас никто не заметит. Почему взрывы?
— Все зачистили успешно и тщательно. На записи потом увидишь. Установили мины в главном зале, отошли. Почему взорвались — не знаю, могу только предполагать, — доложил я, стараясь говорить спокойно. Руки и голос продолжали дрожать. — Возможно самопроизвольное срабатывание, или с потолка упал пласт штукатурки на лазерный луч. Или… встали мертвые. В это я теперь тоже верю…
— Как?
— Просто не хотели умирать… уроды. Два магазина в упор… а они живые. Такого не может быть… — немного подрагивающим голосом сообщила Герда.
