Магнатъ - Кулаков Алексей Иванович (первая книга .txt) 📗

Почти все, что она видела, с удивительной точностью подходило под это определение. С виду простое и очень удобное – но если хотя бы немного вглядеться в материал или отделку, то еще и безумно дорогое. А некоторые вещи она вообще видела в первый раз. Вроде настенной мыльницы – поискав оную на раковине, а потом и в других местах (и ничего не найдя, кроме прямоугольной коробочки, невесть зачем намертво прикрепленной к стене), девушка сначала растерялась, а потом почувствовала себя необразованной деревенщиной. Когда двенадцатилетняя Ульяна надавила на едва заметный выступ на той самой коробочке, и ей на ладошку вылилось немного жидкого мыла. Впрочем, Гликерии удалось показать себя за обеденным столом, продемонстрировав поистине безукоризненные манеры – жаль только, что оценить их смогла только ее будущая подопечная, потому что сам князь обедом отчего-то пренебрег. Зато в первый раз за все время она удостоилась откровенно неприязненного взгляда – от горничной, осуществлявшей перемену блюд. Интересно, чем это она успела так ей не угодить? Неужели тем, что претендует на место гувернантки?..

– Чем бы нам теперь заняться? А, знаю!

Отобедав, воспитанница аристократа совсем не утратила прежней резвости, энергично направившись в какой-то «демонстрационный кабинет», желая поразить свою гостью моделями дирижаблей – коих там было аж целых три! А потом в планах черноволосой непоседы была настольная игра «Пираты» [75]. Между прочим, придуманная дядей Сашей специально для нее!..

– Ульяна, а почему…

– Тсс!

Слабо удивившись, девушка понятливо замолчала – потому что сразу вспомнила о том, что кабинет его сиятельства расположен неподалеку. И наверняка он будет недоволен, если его отвлекут от его важных дел… Да, определенно. Меж тем, оказавшись в искомом помещении, юная девица первым же делом подошла к длинному узкому столу и нежно погладила одну из расположенных на нем моделей воздухоплавательного аппарата. Самую маленькую.

– Вот. Мне «Чайка» нравится, а тебе?

Приблизившись, Гликерия осмотрела среднюю и самую большую по размерам модели, затем таблички с их названием, после чего честно и ответила:

– «Альбатрос».

Тихонечко хихикнув, Ульяна с пренебрежением посмотрела на «Кондора» и надула щечки, тем самым намекая на его «пузатость».

– Вот никому эта сосиска не нравится!

Поджав губы ради того, чтобы не рассмеяться в полный голос, гостья согласно кивнула и – все же отвернулась, не в силах удержать улыбку. Скользя взглядом по маленьким моделям самоходных карет и речных пароходов, она опустила глаза чуть ниже, невольно заинтересовавшись железным (или стальным?) бочонком. Поставленным на три колесика и снабженным чем-то вроде длинного хобота – наверное, чтобы его было удобнее возить за собой? Три черных рычажка-кнопочки, явная рукоятка, два маленьких стеклянных окошечка, сильно напоминающих своей формой и расположением обычнейшие очки…

– А это будет ездить, плавать или летать?

Поставив на место «Чайку», маленькая хозяйка подошла и осмотрела темно-зеленый бочонок с видом опытного инженера. Задумчиво хмыкнула, затем щелкнула одним рычажком. Потом вторым и напоследок с видимым разочарованием – третьим.

У-оу!!!

Родившись из ничего, в кабинете начал нарастать какой-то инфернальный звук вроде низкого утробного гула, смешанного с сатанински-злобным ревом. На ожившем бочонке загорелся красный глаз, сам он пару раз мелко дернулся и вроде бы двинулся вперед, явно намереваясь до них добраться – отчего попятившаяся назад Ульяна была быстро (и больно) задвинута за спину Гликерией, зажмурилась там от страха и оглушительно завизжала, тут же поддержанная своей гостьей.

Гу-оу!!!

С треском распахнувшаяся дверь пропустила полуодетого князя, тут же страдальчески поморщившегося от пронзительного дуэта оцепеневших от ужаса девиц. Сделав ровно три шага до опытного экземпляра пылесоса, он перекинул тумблер в позицию «выключено», подождал, пока стихнет не такой уж и громкий гул электромотора, и с явными искорками раздражения осмотрел примолкших «экскурсанток». Причем младшая глядела на него из-за старшей, и обе они стремительно наливались густым румянцем смущения.

– Ульяна. Я ведь просил НЕ ЗАХОДИТЬ в этот кабинет?..

В ответ на это девочка бросилась на шею к дяде Саше, уткнувшись лицом в его сорочку, где и разрыдалась, невнятно оправдываясь и обещая никогда-никогда более не ходить туда, куда ей запретили.

– Честно-пречестно!!!

– Ну-ну.

Легко подхватив на руки совсем не хрупкую воспитанницу, хозяин особняка легким наклоном головы пригласил замершую в полнейшей растерянности Гликерию на выход. Довел ее до гостиной, где и оставил в полном одиночестве переживать полнейший провал своего собеседования – ясно ведь, что после такого конфуза ей откажут от места. И горничная, еще недавно смотревшая на нее с неприязнью, чуть ли не лучится от удовольствия… Зато экономка, совсем наоборот, смотрела на неудавшуюся гувернантку с явным сожалением. Так же, как и вторая горничная, удивительно похожая на Глафиру Несторовну лицом.

– Госпожа Орлова.

Стоило только аристократу появиться, как его прислуга удивительным образом исчезла, оставляя их наедине. Невольно встав, поименованная госпожой девушка приготовилась с честью встретить очередной удар судьбы – но, против ее ожидания, ей не указали на дверь, а вручили какой-то документ.

– Потрудитесь ознакомиться и поставить свою подпись. Вы приняты!..

Десятый день апреля одна тысяча восемьсот девяносто третьего года «сестрорецкий затворник» Агренев встретил на «на борту» канареечно-желтого вагона первого класса, и в знакомом до последней мелочи купе. Все тот же дорожный кофр, стопка газет на столике… Разве что вместо экзотического (пока) растворимого кофе в чашке исходил тонким ароматом свежезаваренный чай с тоненьким ломтиком лимона. Между прочим, напиток, также представлявший собой редкостный эксклюзив – ввиду того что плантации чайного куста, разбитые в полусотне верст от Екатеринодара по правому берегу реки Кубань, только-только начали расти вверх и вширь. И в ближайшее время урожая с них можно было не ожидать. Поэтому екатеринодарский чай был представлен всего дюжиной «взрослых» кустов (с которых, собственно, его история и начиналась), урожая с коих едва-едва хватало на то, чтобы побаловать новым вкусом старого напитка членов совета директоров и его двадцатипятилетнего председателя.

Дамц!..

Легкий рывок вагона и свист паровозного гудка, на краткое мгновение возвысившийся над Ярославским вокзалом, ознаменовал долгожданное отправление поезда Москва – Вологда. Появился и начал нарастать ритмичный перестук колес, добавилось легкое покачивание вагона… Который, кстати, чуть ли не полностью занял скромный путешественник князь Агренев. В одном купе (в том, что посередке) он ехал сам. Во втором – его охрана. В третьем опять-таки его воспитанница Ульяна, в компании со своей статной гувернанткой Гликерией Орловой. Четвертое же заселила горничная Маша и девушка Ольга, выполнявшая довольно непонятные для прислуги обязанности. Потому что – ну не бывает же девушек-телохранительниц, верно?

– Так, что у нас здесь?

Раскрыв папку с отчетом, прибывшим довольно сложными (зато надежными) путями аж из самого Цюриха, аристократ-промышленник на добрых два часа выпал из реальности, знакомясь с трудовыми подвигами (вернее, с результатами оных) клерков кредитного заведения Хоттингера. Что сказать – те уже в который раз подтвердили свою высокую квалификацию, прикупив за смешные деньги вольфрамовые рудники в Галисии и в провинциях Кордова и Саламанка. А на сдачу умудрившись взять парочку месторождений молибдена – бывшие хозяева не видели в них ну абсолютно никакой ценности. Вот если бы цинковые или даже медные!.. Тогда да, такое продавать – дураков нету.

«Учитывая, сколько сейчас в Испании безработных, за шахтерами дело не станет. А станет оно за переработкой руды в металл… Строить на месте металлургический комбинат? Благодарю покорно, он и в России будет неплохо смотреться. Значит, тратимся на транспортировку руды? Которую, в случае любых осложнений, разом обрежут. М-да».