Der Architekt. Проект Германия - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Мысли ползли в моей голове лениво, в такт движению поезда. Скосив глаза, я видел висок Нины, капельки пота на покрасневшей коже. В заплеванное пыльное окно ничего нельзя было разглядеть. Поезд тащил нас, словно обреченных на убой, сквозь весеннюю Францию, покрытую свежей листвой и цветами.
Вчера я отвел Нину в свой номер, помог ей избавиться от платья. Она больше не требовала, чтобы я отвернулся. Равнодушно скатала и отшвырнула чулки, бросила на пол бюстгальтер. С тихим вздохом упала на постель, закинула руки за голову.
Я стоял над ней и смотрел на нее сверху вниз.
— Ложитесь, — позвала она, даже не пошевелившись. — Вам нужно отдохнуть.
Рядом с Ниной перина не казалась такой невыносимо мягкой. Я даже подумал, что действительно сумею выспаться.
— Почему вы сразу не посоветовали мне отель «Маджестик»? — спросил я.
Она уже задремывала, но тут раскрыла глаза. Они блеснули в темноте.
— Я и не подозревала, насколько вы важная персона, — ответила Нина. — Для обычного немца здесь просто не нашлось бы номера. Обычного немца отправили бы в обычную гостиницу, с блохами. А насчет вас Маршана предупредили заранее. Чтобы он подготовил свежее белье, вино и вообще проявил любезность.
— Откуда вам известно?
— От Маршана, от кого же еще… — Она зевнула. — Когда мы явились, он уже ожидал вас.
— По-моему, он спал, — напомнил я.
— Как и всякий труженик с чистой совестью, — сказала Нина. Она повернулась набок, положила голову мне на руку и мгновенно заснула. Я осторожно высвободился, приподнялся на локте и долго смотрел на ее тонкий профиль, на лицо, такое белое, что оно исчезало, растворялось в крахмальной белизне подушек.
Почему за мной следили люди из службы безопасности — это как раз понятно. Не будь такого, я бы удивился. Брат, возможно, и считает, что меня можно спустить с поводка и отправить на отдых, но Гейдрих — нет, Гейдрих не позволит даже волоску с немецкой головы упасть без его ведома. Особенно с моей головы.
А вот почему мне так настоятельно рекомендовали именно отель «Маджестик», где скоро соберется командование легиона «Триколор» и где ожидается наплыв других важных шишек?
Логичный ответ напрашивался только один: местная служба безопасности не располагает достаточными силами, чтобы отслеживать сразу много объектов, разбросанных по всему Парижу. Поэтому Эрнста Тауфера приплюсовали к Легиону и, таким образом, сократили количество объектов. Других разумных объяснений я не находил. Германская целесообразность.
На вокзале в Париже документы у нас с Ниной не спросили. Значит ли это, что я ускользнул от наблюдения? Или это означает, что, по мнению СД, всё идет как надо?
Мы направлялись в Виллер-Котре.
Утром, за завтраком, Нина подробно мне всё объяснила.
Мы спустились в ресторан отеля около девяти утра. Я думал, актрисы любят понежиться в постели, но Нина высмеяла меня:
— Театр, как и армия, приучает к дисциплине.
— И что, никаких капризов?
— А вы как считаете?
— Никак. — Я развел руками. — Я уже признавался вам, что ничего не смыслю в балете.
— В таком случае, придется вам поверить мне на слово…
В ресторане никого, кроме нас, не было. Официант подавился зевком, когда я подозвал его щелчком пальцев и потребовал кофе и… что там подают на завтрак?
Вот так я съел мой первый парижский круассан.
Нина едва кивнула официанту, не удосужившись подтвердить заказ.
В этот момент я всё еще вспоминал о том, как проснулся утром в отеле. Нина спала, и я снова стал смотреть на нее. Я не знал, сколько времени мне оставалось. Последние минуты полного покоя перед началом нового дня. Женщина никогда не впустит тебя в свою душу, но ты можешь ненадолго разделить с ней жизнь. И условия, на которых тебе это будет позволено, поставит она, а ты — как и положено солдату — просто подчинишься.
Завтрак в отеле? Хорошо. Круассаны? Хорошо.
— …Заветрившиеся! — сердито сказала Нина. — Это он нарочно. Видит, что я с немцем.
— Официант? — Я посмотрел на сонного гарсона, который склонился над книжечкой заказов и что-то туда вписывал. — Решил самую малость поучаствовать в Сопротивлении?
— По-вашему, саботаж — не способ борьбы? — прищурилась Нина.
— Ну, не такой же мизерный! — засмеялся я.
— Я так понимаю, после Сталинграда черствым круассаном вас не смутить?
— В точку, фройляйн.
Несколько минут мы сидели молча. Я не торопил ее. Пусть сама скажет, как хочет провести сегодняшний день.
Она ела быстро, аккуратно и, наклонившись ко мне через стол, проговорила:
— Сегодня придется съездить в Виллер-Котре.
— Хорошо, — сказал я, не задумываясь.
— С чего это вы такой покладистый?
— А вас это не устраивает?
— Спросили бы хоть, зачем мы туда поедем.
— Нина, — сказал я, — вы только не подумайте, будто я чего-то от вас добиваюсь. Но мне безразлично, куда мы поедем и чем будем заниматься. Мне достаточно того, что вы рядом.
Нина выдержала долгую паузу. Потом заставила себя рассмеяться:
— Ого! Вот вы как заговорили.
— Вы же любите правду, — я пожал плечами. — Мне на самом деле всё равно.
— Да? — переспросила она. — Ну, хорошо. — И сразу перешла к делу: — Нужно забрать кое-какие материалы для той акции, о которой говорил Тусен.
— Понятно.
— Да ничего вам не понятно! — Она вдруг рассердилась. — Почему вы ни о чем не спрашиваете?
— О чем я должен спрашивать?
— Хотя бы о том, откуда у нас материалы.
— Ладно. — Я допил кофе, поставил чашку на блюдце и спросил: — Так откуда у вас материалы?
— Знаете, герр Тауфер, это вовсе не смешно. — Нина почему-то сердилась на меня всё больше и больше.
— А я и не смеюсь, — возразил я. И взмолился: — Послушайте, Нина! Я не собираюсь вас допрашивать. Рассказывайте всё, что считаете нужным. Не рассказывайте ничего, если не считаете нужным. Можете даже завязать мне глаза.
— Вам до такой степени безразлично? — Казалось, она не могла в это поверить.
Когда человек служит какой-то идее — Сопротивлению, например, или Второму танковому полку — он узнаёт, что в мире существует нечто гораздо более значительное, чем его собственная жизнь. Это открытие освобождает от глупого житейского беспокойства о самом себе. Год назад я был таким же, как Нина. Наверное, тогда нам было бы проще понять друга.
Но поражение, плен, болезнь — всё это увело меня еще дальше от забот о моей маленькой жизни. Фактически я был привязан к себе лишь тонкой ниткой, которая могла оборваться в любой момент, и это обстоятельство не вызвало бы у меня никакого сожаления.
— Нина, всё, чего я хочу — это оставаться рядом с вами, — ответил я. — Столько, сколько это будет возможно.
Она пытливо всматривалась в мое лицо, как будто пыталась прочесть какие-то письмена. Потом проговорила еле слышно:
— Помните, что я вам рассказывала о неоднородности Сопротивления?
Я кивнул:
— Здешний гарсон, кажется, продемонстрировал нам это в полной мере?
— Боеприпасы для подполья во Францию доставляли англичане, — продолжала Нина тихо, быстро. — Сбрасывали на парашютах. Особые люди подбирали эти посылки и отвозили в тайные хранилища.
— И мы собираемся наведаться на такой склад?
— Да, но тут-то и возникает одна проблема. Англичане категорически против того, чтобы их оружие попало в руки левых радикалов. Коммунистов. Таких, как мы. Людей, которые по-настоящему желают сражаться за свободу. Они называют нас экстремистами. По их мнению, наши силовые акции приносят больше вреда, чем пользы.
— Зачем же тогда они вообще сбрасывают оружие? — удивился я. — Если оно лежит без толку?..
— Вам что, хотелось бы, чтобы французы убивали немцев? — прищурилась Нина.
— Я рассуждаю с точки зрения логики, — объяснил я. — Естественно, я не хочу, чтобы немцев убивали. Ни французы, ни русские. Вообще никто.
— Тс-с! — Она подняла палец. — Не уклоняйтесь от темы.
— А на какую тему мы сейчас говорим? — уточнил я. — Если англичане снабжают террористов оружием, значит, это оружие должно быть пущено в ход в интересах англичан. По крайней мере, будь я англичанином, я считал бы именно так.
