Против течения (СИ) - Рогов Борис Григорьевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
— Тела то как раз есть! Другое дело, что наша доблестная милиция не имеет инструментов для раскрытия таких преступлений. Официально считается, что у нас никаких маньяков быть не может. И точка!
Например, некий Михасевич уже два года убивает женщин в Белоруссии. Его поймают только в конце следующего года. В газетах журналисты будут называть, кажется, «витебским душителем». Его можно брать хоть сейчас, он уже задушил четырёх девушек. Если удастся его быстро перехватить, то спасут ещё минимум двух.
Действует на Урале убийца проводниц — Нагиев. Ещё два года будет убивать и насиловать женщин в поездах, пока его не поймают после того, как он за одну ночь надругается над четырьмя проводницами, убивая их сонными по очереди.
Самый страшный, конечно, Андрей Чикатило. Вот он действительно еще ничего не совершил кроме развратных действий по отношению к своим воспитанникам, но пока без физического вреда жертвам. Он пока в самом начале пути «людоведа и душелюба». Кажется, первую свою жертву он замучает в начале восьмидесятых. Потом у него кучно пойдёт и за несколько лет этот урод жестоко расправится с 58 жертвами, и это только те, чьи останки удалось обнаружить. Сам он говорил, что убил гораздо больше. Хорошо бы сделать так, чтобы мне поверили и «подлечили» его заранее, пока он не перешёл от мечты к реализации.
— Я думаю, что Вадим прав, — выносит вердикт Архипов, — никто тебе не поверит. Людей, жалко, конечно, но…
— Олег, подожди, не торопись, — Вадим, кажется, что-то придумал. — Я думаю, что сделать всё-таки что-нибудь можно. Я с отцом поговорю, он же во внутренних органах работает, хоть и гаишник, но система одна. Может, что-нибудь подскажет.
…
Василий Владимирович к рассказу младшего сына отнёсся скептически.
— Этого, нах, не может быть, нах! Потому что быть такого не может никогда! — сказал он, как отрезал. После чего углубился в перипетии чемпионата мира по футболу.
ГЛАВА 8. ЛЫЖНИКИ ЛЕТЯТ ПО СКЛОНУ
Замглавы торгового представительства Болгарии Тодор Ивáнов чудом избежал гибели в гостинице «Россия» [155]. На следующий день после пожара, когда до него дошло, как ему повезло, он внезапно почувствовал резкую боль за грудиной. В Медцентр при ГлавУпДК [156], куда его тут же доставила скорая, он сразу потерял сознание. Диагноз — трансмуральный инфаркт миокарда.
После выписки из стационара на период реабилитации он был отправлен на родину. В Рилах, у него был старый, ещё с царских времен небольшой особнячок. Там Ивановы проводили выходные и отпуска. Близость курорта Боровец обеспечивала доступ ко всем лечебным мероприятиям. Некроз был не большой, вторая степень тяжести, как сказали в Медцентре. Поэтому реабилитационный период назначили всего на восемь месяцев. В декабре Ивáнов мог уже приступить к работе, но решил подстраховаться и провести в своих любимых Рилах Новогодние и Рождественские праздники, а уж после приступить к несению службы.
В Сочельник, рассекая кантом новых «пампаров» [157] склоны Мусалы, Тодор скользил привычным маршрутом до базы отдыха «Къпина». В отличие от России, здесь морозов не бывает, но снегу может выпасть под два метра. В этом году в декабре уже метр навалило.
Сегодня Быдни Вечер [158], Тодору ещё надо полено подготовить [159], а то приедет дочка, и как без полена? Она хоть и взрослая, уже в университете учится, а всё равно ждёт представления. Радка, наверное, уже испекла хлеб с монеткой…
Вечером, когда они вдвоём заканчивают с уборкой, Радка вдруг останавливается и внимательно смотрит на Тодора.
— Дорогой, я вдруг вспомнила одну важную вещь. Плохо откладывать на следующий год важное.
— Милая, ты о чём? — Не понял Тодор.
— Тебе жизнь спасли, а ты и забыл об этом, не поблагодарил людей, даже не поздравил. Это как?
— Радка, ты у меня просто не жена, а великий и мудрый визирь! Я действительно упустил это из виду с инфарктами этими дурацкими. Да, нехорошо получилось.
А давай тех мужиков к нам в гости пригласим? Мне очень интересно, как они узнали про пожар. Может быть, поживут у нас, погуляют по горам, выпьют ракии и расскажут? Решено! На май их и пригласим. Шеф говорил, что это всё мужики пенсионного возраста, в генеральских погонах, поэтому им май лучше всего подойдёт. Ещё не жарко, всё цветёт, тепло и сухо.
— Тошко, ты молодец! Только действовать надо будетбыстро. Ты же знаешь, как в Союзе долго делают выездную визу. Минимум три месяца. Вот уж действительно, для русских за границу проще на танке.
— Ещё надо как-то вопрос с деньгами для них решить. Я же знаю эту странную советскую политику, менять какие-то совершенно смешные деньги. Подумаем.
В конце января в совет ветеранов АДД пришло письмо из Болгарии на имя председателя. В нём в ярких красках расписывалась прошлогодняя история спасения болгарских граждан от гибели на пожаре в гостинице «Россия». После горячих слов благодарности автор письма предлагал выслать паспортные данные участников тех событий для оформления приглашений. Так как сам председатель Сергей Алейников был в этом замешан, то не стал привлекать ничьё внимание, а просто позвонил участникам прошлогоднего приключения.
Ушаков, по словам его дочери, попал в больницу. Цикл постинфарктной терапии. Ни о каких поездках в ближайший год не могло быть и речи. Сам Алейников, тоже особого желания ехать в Болгарию не испытывал. Тем более в мае, когда требовалось высаживать в грунт рассаду его селекционных сортов помидор. Да и не считал он себя причастным к истории спасения. Ну, сходили, ну, поговорили, что тут такого? Морозов, — вот кто заслужил!
Николай Морозов после звонка Алейникова задумался.
— Нас было трое, рассчитывать надо на три приглашения. Алейников и Ушаков не могут, два приглашения свободны, кому бы их предложить? Боре Рогову, одно это понятно, себе любимому, тоже, а кто третий в этой компании? Антонину брать с собой не хочется, она же не даст ни водки попить, ни на девочек полюбоваться. Пусть лучше Борис отца с собой возьмёт. Мы бы с Гришкой дали б жару!
…
Борис в последний день января оказался дома совершенно случайно. На пять минут заскочил домой и нарвался на звонок Морозова.
— Борис, мы с тобой едем в Болгарию, — забыв даже поинтересоваться здоровьем родителей, взял быка за рога полковник.
— Когда? — Борис тоже не склонен был рассусоливать.
— Нам предложили на май. Мои генералы отказались. Вместо них я твою кандидатуру предложил. Может, уважишь старика, отца возьмёшь? Мне бы с ним было о чём потолковать.
— В мае я не могу, — Борис сокрушённо вздохнул, — с удовольствием бы, но зачёты, экзамены… учёбу бросать ради этого?
— А когда бы смог?
— Сессия кончается в июне, потом практики всякие пока неизвестно, где и как долго. В августе точно. — Про себя же хитрец подумал, что в августе Леночка освободится, и у него будет отличная компания.
— Тогда придётся болгар переориентировать на август. Это, конечно, сложнее. Самый сезон всё-таки. Ничего! Пусть потрудятся, но жизнь мы ему спасли, это факт. Но ты про отца не забудешь?
— У отца огород, он страстный садовод, а в августе работы там море. Николай Иванович, можно я свою девушку возьму? Она славная, вам понравится.
— Хорошо. Я тебя понимаю, Дело молодое.
Вскоре в Новосибирск были высланы два приглашения на имя Бориса Рогова и Елены Адониной, дающие право посетить Народную Республику Болгарию в августе 1978 года. Принимающей стороной значилась семья Тодора Ивáнова. Больше всех была рада Цветка, единственная дочь Тодора Ивáнова, почти наша ровесница.
