Воронья стража - Свержин Владимир Игоревич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
– Эх! – подытожил Лис, демонстративно вслушиваясь в звук выстрелов. – Синеокие блондинки для пылких сынов знойного юга – это ж чистая погибель! Падеж скотов!
Красная ракета, сооруженная д’Орбиньяком, взметнулась ввысь у самого горизонта, прорывая туман и рассыпая по едва светлеющему небу великое множество быстро гаснущих звездочек.
– Дю Плесси с фрицами прошел, – тихо прокомментировал мой друг. – Ща испанцы повалят!
Я кивнул:
– Ты все проверил?
– Обижаешь, прынц! Все как в лучших домах Лондона и Мерефы! Весь бульвар от ворот до первого моста – сплошной камнеметный фугас! Жагахнет – еще один канал будет! За заборами ополченцы с ружбайками, шоб ежели кому мало покажется, оказать первую, она же и последняя, помощь. Как отгремит, мы с казачками ломимся «на ура» в лоб, а дю Плесси ведет своих мародеров на штурм лагеря.
– Ты всех предупредил? Дон Хуан должен выжить. За ним необходимо будет снарядить погоню, гнаться отчаянно, но не догнать.
– Мой прынц, не боись! Все путем! Твой исповедник остался в лагере. Как и предполагалось, отходит от недавних потрясений. Люди предупреждены. Так шо удерет маркиз геройски, аж до самого Мадрида! О, слышишь?! – Лис настороженно поднял палец. – Слышишь, земля трусится? Тореадоры пошли. В смысле, конкистадоры.
– Ну что ж! – Я обвел взглядом присутствующих.
Мано был хмур, раздосадованная неурочной побудкой Элизабет Тюдор мрачна, Олуэн напряженно сжимала руки в кулачки, пытающийся скрыть волнение д’Орбиньяк насвистывал под нос что-то невразумительное.
– Сейчас начнется!
Все молчали, с максимальной полнотой ощущая, как падают в бездну прошлого секунда за секундой. Минута. Еще одна. Третья… Четвертая…
– Капитан! – повернулся ко мне не на шутку озабоченный происходящим Лис. – А взрыва-то нет!
Глава 28
Все получает тот, кто не теряет голову.
Угловато-шипастое слово «измена» никак не хотело лезть в горло, но факт оставался фактом. Взрыва, который должен был послужить сигналом к началу атаки, не было.
– Может, со шнуром что или порох отсырел? – лихорадочно дергая черный как смоль ус, предположил шевалье де Батц.
– Да ты че, Мано? – возмутился Лис. – Я же сам фугас мастрячил! Там лишь огнивом чиркни – и трах-бабах, у герцога Альбы в лагере плюмажи со шляп посрывает!
Как бы то ни было, спор был беспредметен. Передовой отряд испанцев гордо маршировал по заминированной улице без малейшего для себя ущерба. И всего лишь несколько минут отделяло нас от того момента, когда вошедший в город авангард должен был оказаться на дистанции прямой видимости, что, принимая во внимание утренний туман, означало не больше десятка ярдов.
– И ополченцев не слышно! – точно в никуда бросил Мано.
– Уходим в гавань! – резко скомандовал я. – Ждать больше нельзя. Бургомистр таки добился своего. Дам в середину колонны! Будьте готовы к отражению атаки! – Преодолевая боль, я вскарабкался на подведенного одним из казаков андалузского скакуна. – Вперед!
Чем дальше, тем больше последние иллюзорные надежды на то, что сейчас голландцы откроют запоздалую лихорадочную пальбу по беззаботно входящему в Маольсдамме врагу, рассеивались, как сигаретный дым, подхваченный смерчем. Стоило нам лишь проехать ярдов сто и повернуть на улицу, ведущую к старому угрюмому форту, запирающему вход в гавань, как мы получили полное недвусмысленное тому подтверждение. Прямо посреди улицы красовалась аккуратненькая, разве что не украшенная цветочками и брабантским кружевом баррикада, позади которой, опустив на составленные в рядок бочки стволы аркебуз, стояли те самые ополченцы, которые, по нашим расчетам, должны были находиться у городских ворот.
По всему видать, засели они здесь недавно. Чтобы не вызывать подозрения, бургомистр и капитан городской стражи велели своим людям не показываться раньше времени. Спешка и слабое знание ополченцами военного дела играли нам на руку. Позаботься они разместить баррикаду дальше от поворота, обеспечь бесперебойное заряжение вторыми номерами аркебуз после выстрелов, и огненный шквал неминуемо заставил бы нас либо сложить оружие, либо сделать то же самое с головами. Но укрепление было установлено всего лишь в трех ярдах от поворота. Около ворот склада, где, должно быть, хранились бочки. С содроганием ждавшие своего часа лавочники и ремесленники, не целясь, грохнули из всех стволов, выбив из седел трех всадников и раня еще нескольких, и спустя мгновение бросились наутек, в панике силясь уклониться от разящих казачьих сабель.
– Рубай слымакив, хлопци! [70] – Яростно орал Иван Волошанин, не обращая внимания, как окрашиваются кровью в алый цвет вороненые кольца пробитой кольчуги. – На гиляку пройдысвитив! [71]
Немилосердна казачья рубка, и не приведись увидеть собственными глазами, как со звериным неистовством врезаются в дрогнувший строй пехоты эти прирожденные наездники, сея вокруг себя гибель.
Мне недосуг было разбираться, выжил ли кто-либо из защитников баррикады, отметив про себя, что среди павших с нашей стороны нет никого из людей мне близких, я заорал что есть мочи:
– К форту!
Возможно, этот крик спас жизнь кому-либо из голландцев, еще не отведавших сполна сабельного булата. Сбивая с ног обезумевших от страха ополченцев, мы понеслись к старой крепости, бывшей для нас цитаделью последней надежды.
У запертых ворот крепости мы появились как раз вовремя. В тот самый момент, когда начальник городского ополчения во главе полусотни вояк требовал немедленной капитуляции у пятерых гугенотов Адмиральской своры, оставленных здесь Мано в качестве гарнизона. Полагая тыл надежно прикрытым, недавние союзники чувствовали себя в безопасности. Вплоть до того момента, как послышался за их спинами яростный стук копыт и неистовый рев: «Катуй зрадныкив! [72]» Смысл иноземного клича был недоступен пониманию опешивших в ужасе горожан, но вид окровавленных сабель, пропеллерами вращающихся над шальными казачьими головушками, говорил сам за себя. Еще минуту назад торжествующие победу горожане разбегались, прыгали с берега в воду, предпочитая рискованное купание в кирасе близкому знакомству с демонами из неведомой Укрании. Триумфальная капитуляция была сорвана, город перешел в руки испанцев без единого выстрела, однако старая четырехбашенная крепость, с давних пор контролирующая гавань, не желала сдаваться, невзирая на очевидную бессмысленность обороны.
Я с мрачным остервенением созерцал толпы испанцев и раболепно примкнувших к ним ополченцев, все больше и больше скапливавшихся в виду крепости.
– Хорошо стоим, – подходя ко мне, заметил Лис. – С большим достоинством.
– А? Ты о чем? – выходя из задумчивости, переспросил я напарника.
– Говорю, с достоинством стоим. С большим таким. Мужским! И зажато это самое достоинство в железные тиски так, шо мама не горюй.
– Шевалье, я нахожу ваши прибаутки неуместными! – жестко огрызнулся я, но Сергей лишь пожал плечами:
– Можно подумать, шо оттого, сделаю я щас мрачную пику или нет, шо-то изменится! Я, конечно, помню, шо ты у нас крутой полководец, шо во время марша континенталов в Дакоту ты учил тактике молодого Буонапартия и шо князь Суворов-Рымникский тебе лично золотую табакерку, усыпанную брильянтами, на память прислал, когда ты с индейцами выступил против армии французского диктатора Александра I Дюма. Но я не слышу гениальных идей на тему разгрома неисчислимых испанских орд! Неужто монсеньор принц допустит, шоб мы им не всыпали по первое число? Неужто вирус гуманизма поразил твое высочество в самое нутро и мы на тридцатом и остановимся?
70
Руби слизняков, ребята!
71
На виселицу прохвостов!
72
Казни предателей!