Господин Изобретатель. Часть I (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
Глава 6. Операция «Царьградский пурпур»
Утром к нам зашла Лиза и сказала, что мы пойдем в церковь, поставим свечку за мое выздоровление. Но этому случаю маман выдала мне серебряный пятачок — самую мелкую серебряную монетку (вообще то был и медный пятак — большой и увесистый, но господа предпочитали серебряные монетки). Лиза также сказала, что Генрих хотел бы продолжить вчерашний разговор, у него есть для меня новости. С тем мы и отправились в церковь, компанию нам составили празднично наряженные Антип с Глашей, но они шли чуть поодаль, не мешая господам. Иван с утра куда — то уехал, а у маменьки вдруг заболела голова. Как — то я услышал, что Глаша говорила мужу, что видела барыню входящий в польский костел на Грузинах и крестившейся по — католически. Видимо, приняв православие, чтобы выйти замуж, маман помнила и о старой католической вере предков, ну что же, на мой взгляд, Бог един и для христиан всех конфессий и для мусульман обоих толков, и для иудеев, иначе бы на небе не утихала война одного бога с другим.
С тем мы дошли по Казачьему до перекрестка, где нас ожидал Генрих, он был в строгом сюртуке, на голове невысокий цилиндр. Потом я узнал, что такой цилиндр называется шапокляк и складывается в блин, что удобно держать в руках в церкви или в других местах, где надо стоять с непокрытой головой, а потом щелк или «кляк» — срабатывает пружина и опять ткань натягивается трубой. С удивлением увидел, что в петлице сюртука у Генриха розетка из Георгиевской ленты с миниатюрой солдатского Георгиевского креста (или, если правильно, со «знаком отличия Ордена Святого Георгия для нижних чинов»)[1]. Обратив внимание, что я смотрю на маленький петличный серебряный крестик со святым Георгием, поражающим змия, Лиза сказала:
— Генрих у меня герой турецкой войны, иначе бы я за него замуж не вышла. А так — «рыцарь на белом коне в сверкающих латах» — куда деться бедной девушке?
И опять улыбнулась. Право же, у нее чудесная улыбка, которая ее прямо преображает. Лиза сегодня была особенно хороша в шляпке с вуалью и в красивом темно — синем платье, подчеркивающем ее стройную фигуру. Некоторую плосковатость фигуры спереди маскировало пышное кружевное жабо. Услышав про рыцаря, Генрих смутился и сказал:
— Ну ты скажешь, душенька, Саша, наверно, помнит, что я служил добровольцем при аптекарском обозе и, скорее, можно говорить о вольнопере на обозной кляче, насквозь пропахшем карболкой.
— Да, герой, ты же спас раненого офицера и организовал отпор башибузукам, когда они напали на обоз, про это и в газетах писали.
— Это со страху, башибузуки всех бы вырезали, невзирая на красный крест, крест только придал им ярости. Поэтому делать было нечего, пришлось вот пострелять, а потом и подмога пришла, на стрельбу казаки прискакали и турок порубили.
Так, под разговоры, мы дошли до храма, где отстояли обедню. Лиза рассказала, что это древний храм, здесь еще царь Алексей Михайлович венчался с Натальей Нарышкиной. С тех пор храм считался придворным, иногда и великие князья его посещали, а супруга нынешнего градоначальника, Великая княгиня Елизавета, часто молится тут. Народ называет храм Красным, но официально это храм Григория Неокесарийского на Полянке.
В церкви Саша молился про себя, прося Господа наставить его на путь истинный. Поставив свечку за выздоровление от недуга, вышли из храма и пошли к Циммерам. На обратном пути Генрих сказал, что он полночи читал журналы по химии и думал. Ему показались разумными мои доводы и он хотел бы обсудить со мной дальнейшие действия. Придя к Циммерам, а аптека была закрыта по поводу воскресного дня, мы прошли в столовую и Лиза начала ставить на стол все, что осталось от вчерашнего пиршества. Служанка была опушена домой, она приходила убирать в комнатах каждый день по будням с утра, помогала готовить и подавала обед хозяевам, после чего ее отпускали. Завтрак и ужин Лиза готовила сама. Циммеры не держали лишней прислуги, был только аптекарский помощник, работающий по найму. Если нужно было куда — то ехать, нанимали извозчика — на Полянке их всегда была уйма — все же оживленная улица. Сделать что — то в доме — нанимали мастеров. То есть, жили Циммеры экономно, но в комнатах у них было очень уютно, и чувствовалось, что им нравится их гнездышко. Только вот гнездышко было без птенцов, как сказал Саша, роды чуть не убили Лизу, жизнь ей спасли, но ребенка потеряли и с тех пор она не могла иметь детей. Поэтому Лиза так заботилась обо мне, испытывая прямо материнское чувство к Саше.
Отобедав, Генрих и Саша прошли в хозяйский кабинет, он же и библиотека. Удобно устроившись в кожаном кресле, Генрих набил табаком короткую трубку и закурил, пуская дым в сторону открытого окна. Саша сидел в таком же кресле напротив, переговоры опять были доверены мне. Я и так стал почти что не отделять нас друг от друга, иногда только условливаясь с Сашей, что говорить буду я, а он, в случае чего, подскажет.
— Саша, я подумал и понял, что твоя идея правильная. Привилегию получить можно. Только это долго — год или два, если некому замолвить слово в министерстве или департаменте. Хорошо, мы получим привилегию через два года, кому ты ее хочешь продать — ты же будешь владельцем привилегии.
— Генрих, поверь моему слову, ты в убытке не останешься. Если ты будешь осуществлять синтез красителя, то это отдельная плата для тебя и того, кого ты наймешь. Я же хочу поговорить с купцами, связанными с текстильной промышленностью и заводчиками — фабрикантами по этому профилю. Не скрою, начну с деда. А Ивану предложу сегодня же покрасить кусок шелка — есть у него на складе полтора десятка штук пожелтевшего от времени и неправильного хранения шелка, который можно сбыть за мелкие деньги, что братец и хочет, чтобы покрыть долг в гильдию, но можно покрасить и продать дорого. В этом случае Иван должен раскошелиться на красильщиков, а ты за отдельную плату изготовишь немного красителя. Главное, что это должно быть экономически выгодно по сравнению с теми красителями, что нам поставляют из — за рубежа. Ты можешь сделать такие выкладки по расходу красителя на покраску ткани и стоимости материалов и работ?
— Я уже это сделал, Саша. Вечером я изготовил немного красителя, рассчитав веса ингредиентов, и покрасил квадратный фут дешевой ткани, потом тщательно промыл, высушил и три раза постирал, чтобы быть уверенным, что ткань после сушки не линяет при стирке. Результат отличный — краска прочная и нисколько не полиняла. Стоимость покраски тысячи квадратных футов раз в десять меньше той, что будет затрачена при покупке привозного британского красителя. Я куплю немного их краски и сравню результаты, а ты принеси немного шелка, мы проверим, так же хорошо красится шелк как хлопчатобумажная ткань.
Только вот я не уверен в успехе с твоим дедом, ты же его знаешь — он самодур, каких мало.
— Да самодур, но и делец, каких поискать.
Я взял ткань и пошел домой. Брат Иван был уже дома, немного навеселе.
— А, здорово, Сашка, рад тебя видеть в добром здравии.
— И я тоже, как идут дела?
— А как сажа бела, в долгу как в шелку.
— Кстати о шелке. Вроде у тебя завалялось полтора десятка штук белого шелка, который пожелтел.
— Да, я уж его предлагал за деньги в три раза меньше, чем купил, а купил я его на полторы тысячи.
— Хочешь продать с выгодой? Ловлю на слове — вернешь свое и с долгом расплатишься, остальное — мне. Только надо рублей 500 вначале, считай, аванс.
— Да ты видать, Сашка, ты какому — то чиновничку на лапу по закупке хочешь дать. А вскроется? Каторга! Нет, я не участвую в таких делах.
— Никому взяток я давать не собираюсь. Народ сам к тебе в лавку за этим шелком повалит и назовешь ты его «Царьградский пурпур». Вот такого цвета — и я показал ему ткань, покрашенную Генрихом. Такой цвет сохраняется и после трех стирок — ничего ему не делается. Нужно только кусок твоего шелка побольше — попробовать, как краска ляжет и не будет ли линять.
