Цесаревич Вася - Шкенев Сергей Николаевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
А он был. Как же не быть подвоху, если билеты на премьеру раскупили ещё месяц назад? Но Вася только кивнул и на ближайшей перемене позвонил из кабинета Макаренко дежурному дворцовой полиции и попросил соединить с генералом Власиком. Тот просьбу выслушал и пообещал, что четыре билета доставят к входу в кинотеатр «Ударник» за сорок минут до сеанса.
Название, кстати, капитана Родионова позабавило. Оно не имело отношения к ударникам коммунистического труда – Военное министерство являлось официальным покровителем кинематографа, и названия подбирались соответствующие. «Ударник», «Боёк», «Обойма»… Но этот располагался в офицерском собрании Петербурга и слыл самым престижным из всех.
Естественно, у капитана Родионова имелся опыт свиданий, но довольно специфический и неприемлемый в этом мире и в этом возрасте. Там бравый курсант, а потом и лётчик-истребитель точно знал, что ему требуется, и при малейшей попытке потянуть его в сторону загса вывешивал военно-морской флажный сигнал «Следую своим курсом». Здесь такое не пройдёт.
Стало быть, что? Нужно посоветоваться со старшим товарищем! И перед дверью своей квартиры Василий развернулся. Дома Максимыч, или где-то по литературным делам с издателями водку пьёт?
Максим Горький оказался на месте. Открыл дверь в расстёгнутой рубашке со следами помады на воротнике и с некоторым смущением снял с люстры в прихожей висевший там шёлковый чулок. От знаменитого писателя пахло вином, хорошим табаком и женскими духами. То ли «Красная Москва», то ли «Букет императрицы», точно Красный определить пока не мог.
– Я за советом, Алексей Максимович.
– За советом? Это правильно, – кивнул Горький и крикнул куда-то в глубину квартиры: – Нина Андреевна, мы чуть позже продолжим редактирование моей новой пьесы!
Вася чуть было не ляпнул про необходимость помыть чернильницу, но сдержался. Вдруг его неправильно поймут?
Идею отправиться на свидание в гимназической форме Алексей Максимович забраковал сразу:
– Понимаешь, Вася, оно вроде как и положено гимназисту в мундире быть в общественных местах, но… Гимназист, он же как нижний чин в армии, которого каждый дятел норовит поставить во фрунт для удобства выклёвывания мозга. А тебе оно надо? Вот представь, ты своей мадмуазели ручку целуешь, а тебя какой-нибудь генерал за неподобающее чину поведение шпыняет.
– Да наплевать.
– Это ты у нас, Вася, орёл и тебе наплевать, а девочки твои, что Верочка, что Катенька, что Лизонька, есть создания нежные и воздушные. От такого суховея долго ли чувствам увянуть?
– Даже знаете, с кем иду?
– А что такого? – хмыкнул Алексей Максимович. – Петербург город большой, но скучный, и каждая новость в нём на вес золота. Не удивлюсь, если уже сегодня вечером вся столица будет обсуждать цвет моих подштанников. Но я не о том! Одевайся в партикулярное и не оглядывайся на правила. Двубортный светлый костюм из тонкой шерсти, шёлковый галстук, запонки чтоб просто золотые, без всяких пошлых бриллиантиков. Пальто тоже тонкое, чай, не замёрзнешь.
– Почему двубортный? – Вообще-то Красный был согласен с рекомендациями, а уточнил на всякий случай.
– Ты же не собираешься пойти на свидание как последний босяк, без пистолета?
– Да я как-то…
– Бери и не думай. Нельзя надеяться на авось и дворцовую полицию. Удача, Вася, она, как огурец – сегодня в руках, а завтра в жо… хм… завтра ещё где-нибудь.
– Понял, – кивнул Василий.
– Цветы девушкам подарить догадаешься? Рекомендую к Лаврентию Павловичу заехать, у него по субботам свежий завоз прямо из Батума почтовым дирижаблем. Что ещё?
– Вроде бы всё.
– Нет, – Алексей Максимович покачал головой. – Возьмёшь извозчика, потому как в закрытом таксомоторе можно ездить только жениху и невесте. Обратно тоже извозчиком развезёшь и сдашь с рук на руки родителям.
– На извозчике холодно и медленно.
– А правила приличия для того и придуманы, чтобы на всякие глупости времени не оставалось, – Горький отбросил в сторону чулок, который всё ещё держал в руке, и добавил: – Право на глупости ещё заслужить нужно.
– Когда заслужу, тоже буду гостей в прихожей принимать, – не удержался от подначки Красный.
Алексей Максимович в ответ погрозил пальцем и ухмыльнулся:
– Всё ты понимаешь. Из молодых да ранних, почти как я в твои годы. Ладно, Вася, иди, времени у тебя впритык.
Пока Василий принимал душ и переодевался, охранники вызвали извозчика и озаботились тремя одинаковыми букетами белых роз. Похвальная самостоятельность, или подслушивали? Скорее второе, но это их работа, и обижаться не стоит. А за извозчика вообще нужно благодарность вынести.
Извозчик да, хорош во всех отношениях. И сам солидный, с бородищей, с сияющей на груди номерной бляхой и с трудом скрываемой под форменным армяком военной выправкой. И коляска хорошая – свежий лак на ореховом дереве, на резиновом ходу и рессорах, дно явно бронировано, как и борта, а складной кожаный верх прошит нитью стоимостью в дирижабль и при случае выдержит винтовочную пулю в упор. Понятное дело, что это обыкновенный извозчик, каких полным-полно на улицах Петербурга! Аж двое таких, причём второй закреплён за бабушкой, на старости лет вдруг испытывающей отвращение к автомобилям.
Василий сел на мягкий диван и выдохнул, как перед прыжком в холодную воду:
– Поехали!
Извозчик кивнул. Куда ехать, он не спросил. Наверное, охранники заранее адреса сказали. Или сам знал, что скорее всего. А что удивляться, у этого тоже служба и под армяком погоны минимум с тремя звёздочками.
Ближе всего жила Лиза, и за ней заехали в первую очередь. Многочисленное семейство Бонч-Бруевичей проявило деликатность – Лизавета вышла из дома одна, остальные же с молчаливым одобрением наблюдали из окон за тем, как Красный вручил букет, обозначил поцелуй над перчаткой и помог девочке сесть в коляску. Всё торжественно, величаво и прилично.
Вся эта чинность продержалась ровно до тех пор, пока извозчик не повернул с Гороховой на Садовую и не скрылся от взглядов семейства Бонч-Бруевичей.
– Вася, ты самоубийца! – вдруг заявила Лизавета. – Как тебе могла прийти в голову мысль дарить три одинаковых букета?
– А что не так? – удивился Красный. – Красивые цветы.
– Они одинаковые!
– А какие должны быть? – не понял суть претензии Василий.
– О господи, – вздохнула Лиза, – дай хоть немного мозгов этому неразумному.
– Поскольку от аргументов ты уже перешла к оскорблениям, предлагаю продолжить наш разговор дракой.
– С кем? – теперь уже ничего не поняла Лизавета. – Ты хочешь с кем-нибудь подраться?
– Нет, я очень хочу понять, почему нельзя дарить одинаковые цветы.
– Вася, это не нужно понимать, это нужно знать.
Наверное, извозчик тоже знал непреложную истину о недопустимости одинаковых букетов, потому что остановился точно напротив магазина с красочной вывеской «Цветы». И ниже мелкими буквами «Продажа российских и иностранных цветов, подбор букетов на все случаи жизни. Торговля акционерного общества „Лубянка“ и поставщика Двора Е.И.В Лаврентия Берии».
Василий намёк понял:
– Лиза, ты мне посоветуешь? У нас ещё в запасе четырнадцать минут.
Девочка благосклонно кивнула и протянула руку, чтобы Красный проявил галантность и помог ей выбраться на тротуар, вопреки погоде, сухой и чистый, чуть светящийся в эфирном зрении. Ну да, основной акционер общества «Лубянка» может позволить себе такую роскошь, как самоочищающиеся и самоподогревающиеся тротуары возле своих многочисленных магазинов.
На входной двери традиционный колокольчик, приветствующий посетителей и предупреждающий продавцов. На звон из-за пышных розовых кустов, растущих в кадках с плодородной землёй, выглянула миловидная девица в форменном платье с петлицами коллежского регистратора на воротнике. Лаврентий Павлович, сам сильный одарённый, и персонал подбирает соответствующий, поэтому его цветы могут сохранять свежесть до месяца, даже будучи срезанными.
