Барин 2 (СИ) - Соловьев Роман (читать хорошую книгу .TXT, .FB2) 📗
— Пока весьма скромно. Но мы окрылись всего три недели назад, перспективы имеются. Все зависит от строительства в близлежащих районах…
— А как общая ситуация? Мужики не бунтуют? Слышал, в вашем уезде две усадьбы сожгли…
— В Новореченском и соседних поместьях спокойно. Крепостные трудятся на заводе, осваивают новые специальности. Когда мужик при деле, он и пьет меньше, и посторонние мысли в голову не лезут…
— А вот это вы правильно заметили…– кивнул губернатор.– Праздность — мать всех пороков. Я и сам сплю по пять-шесть часов, и частенько даже в выходные работаю…
Губернатор посмотрел на часы, намекнув, что аудиенция закончилась.
— Ну что же, удачи вам, господа!
Когда мы вышли из кабинета, Аксаков улыбнулся:
— Кажется, вы произвели впечатление на Матвея Львовича. Он даже пометил ваше имя в особой тетради.
— Мне действительно важно, чтобы предложения по модернизации вооружения армии дошли до военного министра.
— Как только приедет инженер Дягилев, постарайтесь ему все подробно объяснить. От этого будет зависеть успех всего предприятия.
В здание вошли еще двое господ. Полненький важный господин в цилиндре сразу направился в кабинет губернатора, даже не обратив внимания на помощника, а второй господин, худощавый, с цепким взглядом и в идеально подогнанном черном сюртуке, подошел к нам и кивнул Аксакову:
— Здравствуйте, Кирилл Андреевич, не познакомите меня со своим спутником?
— Андрей Иванович Никитин. Помещик из Новореченского. А это граф Бекмешев.
Граф пожал мне руку:
— Владислав Сергеевич Бекмешев. Постойте… вы тот самый Никитин, который недавно открыл кирпичный завод?
— Так и есть.
— Видно само провидение свело нас сегодня вместе…– улыбнулся граф.
Я заметил, Аксаков слегка брезгливо посматривает на Бекмешева.
— Господин Никитин, продолжил граф.– Дело в следующем. Затеял большое строительство в усадьбе. Уже договорился с рабочими, а кирпичный завод в Царицыне закрылся на реконструкцию, на целых две недели… Теперь на вас только одна надежда…
— И много вам нужно кирпича?
— Для начала тридцать тысяч.
— Хорошо. Приезжайте дней через пять, посмотрите. Если качество устроит — оформим сделку.
— А вы когда назад, в Новореченское?
— Завтра утром собираюсь.
— Тогда прошу, заезжайте в мое поместье, в Орешкино. Это почти по пути. Весьма буду признателен.
— Хорошо, обязательно заеду…
Когда мы с Аксаковым ехали на горчичный завод, я все же спросил:
— Мне показалось, вы слегка не ладите с графом Бекмешевым…
— Вам правильно показалось. Граф мне действительно неприятен, как человек несколько аморального образа жизни. Он скупает по губернии юных девушек, девочек, устроил в усадьбе настоящий гарем. Говорят, у графа почти двадцать наложниц моложе пятнадцати…
— Разве закон позволяет сожительствовать с малолетними?
Аксаков тяжело вздохнул:
— Андрей Иванович, в смутное время живем… бывает такое, крепостные сами дочерей к Бекмешеву приводят, а он еще и отбор устраивает… Не советую вести с графом дружбу… мутный и подозрительный тип… В его усадьбе крутятся странные личности, связанные с преступным миром…
— Я и не собирался с ним дружить. Только сугубо деловые отношения….
По дороге мы проезжали судоверфь. Я попросил Кирилла Андреевича остановиться и немного подождать.
Рабочие у пристани притягивали тросами буксир. Я спросил как найти начальника судоверфи Балицкого и мне показали тучного человека в черном кителе и картузе. Он стоял на причале и наблюдал.
Я быстро поднялся по ступенькам:
— Господин Балицкий?
— Да… с кем имею честь?
У начальника судоверфи белесые глаза на выкате и сизый нос с прожилками, как у алкоголика со стажем.
— Помещик Никитин. Мой крепостной погиб на вашей судоверфи около месяца назад.
— Да-да, что-то припоминаю… парень сорвался с буксира и его придавило бревнами…
— Почему вовремя не оказали медицинскую помощь? Доктор приехал только через два дня…
— Такое частенько бывает, господин Никитин… У бурлаков и такелажников на судоверфи это вообще частое явление. Ушиб или растяжение, иногда животом маются. День-два отлежались и снова на работу. Бесплатно у нас пока никого не кормят…
— Вы обязаны были проконтролировать, как начальник предприятия, чтобы вовремя вызвали доктора.
Балицкий побагровел:
— Может еще и в суд на меня подадите из-за крепостного? Страховку ведь мы выплатили…
— Да засунь ты в задницу эту страховку…
— Что⁈ — побагровел Балицкий.– Да я…
— Вы сволочь и подонок, Балицкий. Крепостного даже за человека не считаете. Они вам не рабы и не рабочая скотина! Парнишку уже не вернуть, но знайте — его смерть на вашей совести…
Балицкий хотел еще что-то сказать, но тут же передумал, развернулся и направился в конторку. Пусть только попробует написать на меня жалобу, я его тогда самого бурлачить загоню, урода толстожопого…
Я уже хотел возвращаться к карете, когда заметил в конце пристани, у рыбацких лодок, нескольких жандармов и мужиков. На берегу лежал утопленник, из воды доставали еще одного утопленника в клетчатом сюртуке, запутавшегося в мокрых сетях. Сердце екнуло. У спутника наследника Никитина тоже был клетчатый сюртук, кажется, его звали Григорий…
Я осторожно приблизился.
— Больше никого? — сухо спросил пожилой капитан-исправник у двоих мужиков.
— Никого, ваше благородие… и эти, похоже, дня три под водой были, вон рыбы как лица изъели…
Лица и вправду были распухшими и обезображенными, частично изъеденными рыбой. Но это точно был Григорий и кучер, они приезжали на завод. Я сразу узнал их по одежде.
Интересно, а где же наследник Никитин?
Двое жандармов брезгливо обыскали утопленников и кивнули капитану:
— Совершенно ничего… ни документов, ни денег…
Капитан только сейчас обратил на меня внимание.
— Что вам угодно, господин?
— А кто эти покойники?
— Наверняка проезжие загуляли, денежкой засветили… у нас в Царицыне народец ушлый… наверняка ободрали как липку и концы в воду.
— Их только двое было?
— Больше никого не нашли…
Капитан подошел к покойному Грише, у которого слегка отвисла челюсть и наклонился над ним.
— Как еще коронки золотые не вытащили… надо же, неужто побрезговали…
Что за железные нервы у полицейских… никогда не завидовал их работе…
Капитан обернулся:
— А что, господин хороший, похожи на ваших знакомцев? Или пропадал кто?
— Нет-нет… совершенно не знаю этих утопленников…– пробормотал я и поплелся к карете Аксакова.
— Что там, на берегу? — поинтересовался Кирилл Андреевич.
— Двоих утопленников рыбаки вытащили.
— Да… такое иногда бывает. Даже если сбросят на середине реки, все равно утопленников всегда прибивает к причалу…
— У вас криминальный город?
— Я бы так не сказал… но случается всякое.
Аксаков внимательно посмотрел на меня:
— Кажется, у вас был неприятный разговор с Балицким.
— Моего крепостного на судоверфи придавило, а они вызвали доктора только через два дня… все закончилось трагически, парнишка умер. Думаю этот Балицкий — большая сволочь.
— Полностью с вами согласен, Андрей Иванович… он и вправду скотина редкостная… Балицкому совершенно плевать на рабочих, люди гибнут унего каждый год, а то и чаще…
Пока мы ехали, я думал, а не грохнул ли наследник Никитин своих спутников? Все же он чрезвычайно мутный тип…
Горчичный завод Аксакова занимал огромную площадь. Капитальные склады, навесы, несколько цехов и склады отгрузки. Во всем чувствовался строгий выверенный порядок. Никто из рабочих не шарахался, все занимались делом. Кабинет Аксакова находился на третьем этаже конторы. Он мог прямо из-за стола видеть большую часть предприятия.
— Кирилл Андреевич, мне показалось, губернатор Кожевников слегка прохладно отнесся к моим предложениям по модернизации вооружения.
