Русь и Орда (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич (читать полные книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗
От возмущения у великого князя аж голос перехватило:
— А ведь наша вера Православная только Русь и единит — Русь Московскую и Литовскую, Рязанскую да Новгородскую! Только ей и остаемся едины… Вон, того же Святослава Ивановича Константинопольский патриарх как одернул — так только тогда Смоленский князь за голову и взялся, начал нам помогать! А ведь прежде с литовцами на Москву ходил…
Чуть успокоившийся, повеселевший Серпуховский князь приосанился, положив руку на рукоять клинка:
— Значит, вновь воевать с татарами будем?
Усмехнулся великий князь — да невесело усмехнулся, тяжко выдохнув прежде, чем ответить:
— И воевать страшно… Мамай привел на Куликово поле всю Белую Орду — но что-то еще осталось у него после сечи, раз от Крыма хотел изгоном идти на Русь. А за Тохтамышем теперь и обширные степи Синей Орды, и войско Урус-хана, не давшееся Тохте… А там и грозный Темир-Аксак, помогавший Тохтамышу занять Синюю Орду! Сколько Урус-хан громил Тохтамыша — дважды, трижды?
— Два раза.
— Верно, два раза… И войско Синей Орды не было разбито в бою. А значит, по большей нужде Тохтамыш сможет собрать и двадцать, и тридцать тысяч нукеров, и большее число воинов, если потребуется…
Владимир Андреевич задумчиво огладил русую бороду:
— У Мамая на Куликовом поле также было три тумена.
— Ну, так не только конных ордынцев привел темник — он собрал всех, кого можно… Но и мы едва ли не со всей русской земли выставили двадцать тысяч ратников — да сколько их теперь в земле-то лежит⁈ Едва ли не половину войска потеряли убитыми и ранеными — и только две тысячи воев смогли на ноги поставить от общего числа увечных… А ежели на брань с Тохтамышем еще и не все князья соберутся?
Младший брат обескуражено покачал головой:
— Что-то не пойму я тебя, княже… Дань ты платить не хочешь, но и воевать отказываешься? Как же тогда быть?
В этот раз Дмитрий Иоаннович ответил твердо:
— Землю свою защищать от поганых, коли придется… И молиться о том, чтобы не пришлось.
Владимир Андреевич согласно кивнул, после чего все же уточнил:
— Но как же мы будем биться-то с Тохтамышем, коли все одно пойдет хан на Русь?
Донской, немного помолчав, ответил:
— Ну, вот видишь, ты сам принес известием о мире с литовцами. А раз Кейстут предлагают союз против татар, то мы теперь не удара в спину от Ягайло будем ожидать, а Полоцких и Новгород-Северских, да Брянских полков в полном составе! Надеюсь, вновь придет на помощь и Смоленск… Встанем на бродах — через Оку или Проню, Пьяну, Вожу, Угру. Где бы ни появились татары, встанем! И удержать их на реке будет всяко легче, чем драться на Куликовом поле…
Прервавшись всего на мгновение, великий князь продолжил:
— Может, выманим врага, как на Воже. Может, просто заключим мир, по которому Тохтамыш признает Московское княжество свободным от ига… Но пока я жду послов от него, попытаются уговориться с ним без брани — на том и порешим. Должны уж явится татары со дня на день, ведь с лета их ждем…
— Слава Дмитрию Иоанновичу Донскому и Владимиру Андреевичу Храброму! Слава и многая лета!
— Слава и многая лета!!!
Тимофей Алексеевич, московский боярин из числа ближников великого князя, первым возвысил голос, подняв братину в честь князей. Пусть и братина сия всего лишь с ржаным квасом, заменяющим боярам Донского пиво и мед — но за долголетие все одно лучше не хмельное пить, а молиться… Поддержали боярина и прочие княжьи ближники, разумея, что самый важный разговор остался позади.
И он действительно остался позади — но чуть погодя, отпив темного, ржаного кваску, Владимир Андреевич вновь обратился к старшему брату:
— Мыслю я, что Козельск нужно передать в вотчину Федору Елецкому. Дед его, Тит Мстиславич, правил в Козельске — а отец его, Иван Титович, из-за литовцев град и оставил, перейдя на московскую службу… А ведь не будь Федора Елецкого — перебили бы литовцы Ягайло наших увечных, и не вернули бы мы землю Карачевского княжества, и с Олегом Рязанским не было бы мира!
Но великий князь только тяжко выдохнул:
— Да теперь вот из-за Федора Елецкого может и не случится мира с Тохтамышем…
Серпуховский князь, окончательно насытившись и покончив с трапезой, удивленно вскинул брови:
— Это как так?
— Да так! Федор Иванович после победы над Ягайло, заручившись моей поддержкой, по весне провел большую ватагу ушкуйников через Нижегородские да Муромские, Рязанские и Пронские земли — моим же словом! А летом, спустившись по Дону до татарского Азака, пограбил его, сжег одну из крепостей фряжских, и ордынцев вместе с латинянами побил изрядно…
Владимир Храбрый только покачал головой:
— Лихо он…
— Да в том-то и дело, что чересчур лихо! Тохтамыш к тому времени уже ханом стал; выходит, Федор Елецкий не только иноземцев и татарских союзников, но и самих татар побил — подданных хана! А это, сам понимаешь, повод к брани, да вовсе не к миру…
Помрачнел Серпуховский князь, не зная, что и сказать, и как заступиться за Федора… Наконец, вымолвил только два слова:
— Как быть?
Невесело усмехнулся и Дмитрий Иоаннович:
— Сам пока того не знаю. Но переговоры с послами ханскими многое должны определить. Ежели будет клонить Тохтамыш к сбору дани и подданству — значит, готовится нам к брани. И Федор Елецкий со своими ушкуйниками еще как нам сгодится — в порубежье полуденной украйны…
— А ежели откажется Тохтамыш от дани? Но потребует замирить Федора?
— Тогда… Тогда сошлюсь, что не ведал князь Елецкий о новом хане, севшим в Сарае. Ушкуйников можно будет и разогнать, а Федора… Федора выдавать хану не стану. Отпишусь, что сам покарал наглеца — а самого князя сошлю на север, подальше от Орды. Пусть лучше в Пскове или Изборске Федор ратует с немецкими рыцарями, раз столь горяч! Главное, чтобы больше по Дону князь Елецкий с повольниками не ходил, татар покуда не беспокоил… А Козельск — Козельск ему покуда не отдам, оно или рано, или уже поздно, не разберешь.
Владимир Андреевич, согласно кивнул, принимая доводы великого князя, в то время как тот задумчиво добавил:
— Но вот конную сторожу в Елец я уже отправил… Пусть в степь на полудень, в сторону Крыма дозором ходят — вдруг Тохтамыш уже войско собрал, отправив послов лишь для отвода глаз? А мы про то и не ведаем!
Вересень 1381 года. Казань, владения Волжского Булгара (улус Золотой Орды).
Хан Тохтамыш неторопливо трапезничал, восседая на мягких подушках у богато накрытого дастархана. Впрочем, богатым его назвали бы простые нукеры — приготовленный по-кипчакски, то есть сваренный с мясом и кобыльем молоком рис, вареная, а потому очень мягкая конская колбаса-казы, свежий овечий сыр и едва забродивший кумыс, радующий хана своим вкусом, но не вводящий его во хмель… Дастархан у эмира Темир-Аксака, правящего в Самарканде, был куда как богаче — ароматный, рассыпчатый плов на курдюке с морковью и бараниной, шашлыки из самых причудливых сортов мяса (конечно, за исключением свинины), спелые, сочные овощи, словно напитанные солнечным теплом!
Но то ли Тохтамыш так привык именно к кипчакским кушаньем в годы своей беззаботной молодости, когда отец его, оглан Туй-Ходжа правил Мангышлаком… То ли чистокровный чингизид не желал самим вкусом традиционных блюд Мавераннахра напоминать себе о времени, когда он молил эмира Тимура о помощи. Когда жалкий беглец, сын казненного отца, вынужденно лебезил перед низкородным тюрком, лишь волей всемилостивого Аллаха ставшего эмиром!
А уж сколько унижения вытерпел Тохтамыш, когда Урус-хан, палач его отца, разбил данное Тимуром войско во второй раз… Сколько едких насмешек обрушилось на раненого чингизида в Самаркандском дворце эмира — и все издевки он был вынужден терпеть с самой угодливой улыбкой на лице, потому как иного выхода не было… Можно подумать, Тамерлан дал сыну Туй-Ходжи своих лучших гулямов! Нет, оба раза эмир набрал Тохтамышу плохо подготовленный и совершенно неуправляемый тюркский сброд со всех концов Мавераннахра — сброд разбойников, стараясь поскорее от него избавится…
