В цель Канонир из будущего - Корчевский Юрий Григорьевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Я стоял на палубе и смотрел на берег. Плавание долгое и опасное – не столько штормами, сколько житьем в мусульманском мире и морскими разбойниками. Пусть нас и прикрывали законы, защищающие купечество, но все же… Кто из разбойников чтит закон?
Меня вдруг одолела такая тоска-кручина, что хоть беги с корабля. Ан нельзя – слово дал.
Матросы сбросили швартовы с дубовых кнехтов, и судно стало медленно разворачиваться на Оке. Течение подхватило корабль, команда распустила паруса, и наше путешествие началось.
Через двое суток мы ошвартовались на ночевку в Нижнем. И снова в путь. Я узнавал знакомые места – изгибы рек, стрелку Волги и Оки. Все-таки когда-то я здесь плавал с Сидором. Как давно это было. На меня нахлынули воспоминания о былом…
Через несколько дней мы добрались до Казани.
Раньше дотошные татары осматривали каждое проходящее судно и взимали тамгу в пользу ханства. Теперь, после взятия Казани Иваном Грозным, пошлину не платили, но и порядка стало меньше. Во времена Казанского ханства заплатил тамгу, получил пайцзу – нечто вроде охранной грамоты на медной пластинке – и плыви спокойно дальше. Имея пайцзу, купец находился под охраной авторитета хана и силы татарских законов. Горе было нарушившим их – кара настигала практически всегда, если преступивший закон не успевал укрыться где-нибудь в Литве или у казаков.
Теперь эти устои покачнулись. Татары по-мелкому пакостили русскому государю, делая набеги на приграничные русские земли, грабили и убивали купцов. Убивали затем, чтобы не оставлять свидетелей бесчинств. Земли татарские отошли под руку русского государя и заселялись русскими боярами, попавшими в опалу. Скудные были земли татарские, к слову сказать, невозможно было поднять на них сильное хозяйство. Соседи татар – башкиры – вели себя по-иному, давно признав добровольно главенство Москвы.
Охранники на судне несли постоянное дежурство, особенно усиливая бдительность по ночам, на стоянках.
Старшим у нас был Фрол. Среднего роста, сухой и жилистый, он отменно стрелял из лука – не хуже татарина. На спор он из лука с палубы сбивал пролетающую утку. Однако же саблей владел посредственно.
Двое других охранников представляли собой огромных мордоворотов с пудовыми кулачищами. Думаю, в реальном бою они умрут первыми. В схватке кулаки мало что решают, главное – хорошая реакция и умение владеть оружием. Оба увальня были туповаты, но добродушны и исполнительны. Им бы в кузне молотом махать или амбалить на пристани, таская тяжеленные мешки.
С Фролом же мы сошлись, живя на судне под одним навесом. Сегодня как раз наша ночная смена.
Корабль стоял у берега, уткнувшись в него носом. Команда развела костер и ужинала, стуча ложками о миски. Мы с Фролом отошли от судна метров за сто, описывая по лесу полукруг вокруг стоянки. Вдруг Фрол замер и поднял руку. Я тоже остановился и прислушался. Впереди слышался приглушенный разговор. Наших, из команды, здесь быть не могло. Стало быть – чужие.
Фрол стянул с плеча лук, наложил стрелу. Я пока не видел противника, да и какой смысл стрелять из лука в лесу, когда любая ветка может отклонить стрелу от цели?
Я медленно вытащил саблю из ножен.
Ощупывая перед собой ногами землю, чтобы не хрустнуть сухой веткой, мы двинулись вперед. Остановились – разговаривали совсем рядом. И говорили по-татарски. Я вслушался. Ага, вот оно что – татары хотели напасть на команду и увести судно с грузом на Каму. Теперь же обсуждали – напасть сразу или разделиться на две части и атаковать с разных сторон.
Интересно – сколько их? Говорили двое, иногда вмешивался третий, но наверняка их больше – не будут трое делиться на два отряда, думаю, их не меньше десятка.
Я тронул Фрола за плечо, показал рукой назад. Он меня понял, и мы так же тихо отошли на безопасное расстояние.
Когда голосов стало не слышно, я на ухо Фролу прошептал все, что сумел услышать.
– Ты что, татарский знаешь?
– Знаю, в плену у них побывать пришлось.
– Пошли к кораблю, наших известить надо. – Когда мы приблизились к стоянке наполовину пути, Фрол решил остаться на берегу. – Присмотреть хочу, а получится – в спину татарве ударю. Постарайся незаметно подобраться к стоянке. Думаю – наблюдатель у них есть. Пусть команда на судно заходит и к бою готовится. Никому на берегу ночевать не оставаться. Понял?
– Понял, сделаю.
Я опустился на землю и пополз к стоянке. Не хотелось мне подставлять спину невидимому противнику – а ну как из леса стрелу пустят? Стрелять татары мастера, а у меня защиты нет – кольчугой обзавестись еще не успел, да и не спасет она на близкой дистанции.
Вот и стоянка. Я поднялся с земли, чуть не испугав матросов. Отозвал в сторону кормчего – крепкого бородатого мужика с дубленым лицом – по имени Акакий и передал слова Фрола.
– Понял, – посерьезнел кормчий.
Матросы по-одному стали подниматься на судно. «Правильно сделал Акакий, что не все скопом на корабль побежали», – подумал я.
У костра остались я и двое амбалов-охранников. Нервы были напряжены до предела, рука то и дело непроизвольно касалась рукояти сабли. Эх, пушечку бы сюда, но не было ее на корабле.
В лесу хрустнула ветка, я плашмя упал на землю и перекатился. А амбалы на хруст не среагировали – лишь глаза выпучили от удивления, глядя на меня. И поплатились. Одному в спину попали сразу две стрелы, и он головой упал в костер, второму стрела угодила в шею. Амбал захрипел, попытался выдернуть стрелу, но горлом хлынула кровь, и он упал.
Из леса выбежали около десятка татар. Костер осветил их фигуры, и Фрол не сплоховал – щелкнула тетива, и один из нападавших упал. За первой стрелой последовала еще одна, и еще один татарин упал. Татары явно замешкались. Как нападать, когда невидимый враг мечет стрелы, которые находят цель, а сам пока неуязвим? Но вскочивший предводитель заорал:
– Вперед, с нами Аллах! – И татары кинулись к кораблю.
Я успел вскочить на ноги и выхватить саблю.
Первый же татарин схватился со мной в сабельном бою, остальные, мешая друг другу, кинулись по сходням на борт корабля.
Мой противник оказался ловок, подвижен, яростно наступал на меня, тесня к воде. Ситуация усугублялась еще и тем, что отсвет от костра сюда не долетал, нос корабля создавал препятствие, и сабля татарина была почти не видна. Так можно и пропустить удар. Когда татарин сделал очередной выпад, я бросился ему в ноги и вогнал свою саблю ему в живот снизу вверх. Татарин выронил саблю и схватился за живот. Я добил его ударом в грудь.
Как там, на корабле? Сверху, с палубы, раздавались крики, звон оружия. Надо скорее туда. Я подбежал к сходням, и здесь столкнулся с Фролом. От неожиданности мы едва не рубанули друг друга саблями.
Лук у него уже был за спиной. В ближнем бою лук не помощник, скорее – обуза.
Я первым взбежал по трапу. Спиной ко мне сражался с кем-то из команды высокий татарин в тюбетейке. У наших тюбетеек не было, и я саблей ударил татарина по шее. Ворвавшийся следом за мной Фрол зарубил второго.
У мачты бой продолжался, и мы бросились туда. Из всей группы татар остался в живых только один. Прижавшись спиной к мачте, он лихо рубился саблей, не подпуская к себе никого. Матросы, держа в руках коротковатые абордажные сабли, могли лишь сдерживать его, сами не решаясь завершить дело. И где только они нашли такие сабли? Небось купили подешевле из трофейных.
Мы с Фролом выступили вперед. Противник уже выдыхался, дыхание его участилось. Он и сам это понял, резко метнул в меня свою саблю, которую я с трудом отбил, и, совершив прыжок через борт, нырнул в воду. Все кинулись к борту.
Татарин вынырнул метрах в десяти от корабля и саженками поплыл к берегу. Опасный противник – на саблях дерется умело, плавает неплохо, что вообще-то редкость для татар.
– Уйдет! – выдохнул Фрол и стянул с плеча лук.
– Не трать стрелы, пригодятся, сейчас темно – не попадешь.
– Тихо всем! – гаркнул Фрол и закрыл глаза. Постоял так несколько секунд, затем натянул тетиву и выстрелил. С берега донесся вскрик и шум падения тела.
