Рубежи свободы - Савин Владислав (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Так хочется самому все тянуть. И уйти, когда придет его час — чтоб после него не на сорок лет, а на века осталась бы великая страна СССР! А не дурацкие памятники, которые какой-нибудь никитка решит снести. Ну а лично ему — как в фильме про Ивана Грозного, в новой редакции, песня из будущего, музыкальным фоном в конце.
Схиму перед смертью принял Царь Иван
Завершив свое служенье
Учиненный образец оставил нам
Для последнего сраженья
Подвигами наших предков я горжусь
Час пробьет для русских звездный
Во святых у Бога молится за Русь
Царь Иоанн Четвертый Грозный
И чем не эпитафия будет на его могиле — принял страну с сохой, оставил с космическими ракетами? Товарищам Королеву, Глушко, Янгелю все условия созданы, и полным ходом идут работы на будущем космодроме Байконур. Хотя первый спутник, еще на доработанной "пятерке", а не на "семерке", можно и с Капустина Яра запустить! Дожить бы только, до первого спутника, и до полета первого космонавта. Увидеть день всемирного торжества СССР.
С материальным фундаментом коммунизма вроде ясно. Люди бы только не подвели!
Есть у революции начало — нет у революции конца. Анекдотический случай, когда он это в телефонную трубку произнес, чисто машинально, как ежечасно перед медиками. А на том конце провода был товарищ из Ташкента — и перепугался до сердечного приступа, решив что таким образом сам Сталин ему неудовольство высказывает! Однако лишь теперь, от этой процедуры, даже ему "Красному Императору", как его гости из будущего называют, наконец ощутимо стало, что время его отмерено, и тикают часы. И надо всерьез озаботится, что после его ухода будет — лет через пять, десять. Кто встанет во главе?
Анна Лазарева. Молотовск (Северодвинск) 5 — 8 марта 1953.
Я — жена Адмирала из будущего. Уже десять лет.
В лето после Победы мне предложили демобилизоваться. Стать лишь женой и матерью, на что я имела полное право. Восстановиться в ЛГУ, откуда я ушла в сорок первом, отучившись два курса. Но я уже много слышала про тот мир 2012 года, из которого к нам (путем неведомого науке феномена) попал атомный подводный крейсер со всем экипажем. Я не была уже прежней, беззаботной и доброй Анечкой, мои родители погибли в Ленинграде в первую блокадную зиму, а у меня за плечами была Школа, оккупированный Минск, партизанский отряд, и полсотни лично убитых фашистов. "Если тебе плохо, плакать должна не ты, а тот, кто в этом виноват" — Лючия считает эти слова моими, но я сама услышала их от того, кого сегодня уже нет среди живых. И я готова была драться насмерть — за то, чтобы мои дети не увидели гибель моей страны, а мои внуки не мечтали стать бандитами и проститутками.
И я никогда не забуду слова моего Адмирала. Что сейчас на свете он боится лишь одного. Что мы не сможем историю изменить, и через сколько-то лет все пойдет как там — распад СССР, реставрация капитализма. И вся наша суета здесь окажется битвой с ветряными мельницами. Три твари в этом веке причинили нашей стране, нашему народу, наибольший вред — Гитлер, Горбачев, Ельцин. И если в этой реальности мы предупреждены, и последние двое не поднимутся выше рядового рабочего или колхозника — то с их идеями может вылезти и другая мразь, что марксизм о роли личности в истории говорит?
"Не бывает такого, чтобы один проходимец сбил с пути многомиллионную нацию" — Энгельс, "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта". Значит, массы тоже хотели — как рассказывал мне мой Адмирал, "в девяносто первом мы верили, скинем комбюрократию, демократически выберем лучших — и все как в Швейцарии заживем". И выбрали — жуликов и воров, растащивших по карманам и оффшорам народное достояние — все, что мы десятилетиями создавали, за что кровь лили, себя не жалея! Легко остановить одну большую сволочь — но что делать со сволочной идеей, охватившей массы как вирусный грипп?
Так и появилась наша служба. В мое первое дело в Киеве, то же лето Победного сорок четвертого, я числилась как помощник Члена ЦК ВКП(б) товарища Пономаренко, ответственного за пропаганду. Это удостоверение и сейчас у меня есть, как и "корочки" МГБ — согласно регламенту, сотрудники Службы Партийной Безопасности имеют право "при исполнении" на любую должность и фамилию. Мы стоим в иерархии выше, чем госбезопасность, но не подменяем ее — если их можно сравнить с хирургами, удалять пораженное уже развившейся болезнью, то мы, терапевты, должные процесс на ранней стадии перехватить, или даже гигиенисты, такие условия обеспечить, чтоб болезнетворным бациллам благоприятной среды не было с самого начала. Ну а в разговоре к нам прилепилось неофициальное слово "инквизиция". Хотя герр Рудински, (бывший группенфюрер, а сейчас бессменный пока глава Штази ГДР), с которым я свела знакомство, когда он приезжал в Москву по служебным делам (а после и я также побывала в гостях в Берлине), утверждал, что мы, это полный аналог СД, "партийная безопасность", также стоявшая в иерархии выше всех спецслужб Рейха.
Еще нас зовут "опричниками" (фильм про Ивана Грозного вышел здесь в сорок девятом, обе серии). Хотя это чаще относится к таким, как Смоленцев или Кунцевич. Которым уже после Победы доводилось и выжигать бандерье из вонючих схронов, и помогать товарищам из Народной Италии доказывать мафии, что она вовсе не бессмертна. И случалось погибать, в формально мирное время, и даже на своей территории. Ну а я после Киева, где их "атаман", генерал УПА Василь Кук меня к смерти приговорил, лишь исполнить оказались руки коротки — больше работала с людьми творческими. И с Мастерами знакомство довелось свести, как например, фантаста Ефремова в Союзе Писателей отстаивала — но нередко такой гадючник попадался, руки хотелось вымыть после! Одна лишь Лида Чуковская чего стоит [6], достойная предтеча тех, кто в "перестройку" с эстрады будут кривляться, "не отдадим завоеваний социализма — а что, их кто-то хочет у нас отнять?", "будем голодать стоя, а не на коленях", "так жить нельзя". Которые как раз и расшатывали понемногу монолит советской веры. Скажете, они были зеркалом реальных ошибок политики Партии? Так тот фронт отдельный, большая стратегия — и хочется верить, что те, кто наверху, здесь такого безобразия не допустят! Ну а мы тактики, принимаем меры на своем уровне. На Севмаше я с товарищами учеными много общалась, и от них узнала, что теоретическая прочность материала (стальной балки или проволоки) в разы, если не на порядки, выше конструкционной — но лишь при условии, что образец идеальный, без микротрещин и локальных неоднородностей, чего практически не бывает. И разрушение при превышении нагрузки всегда с этих микроскопических слабых мест и начинается — чем их больше, тем скорее. Ну так позаботимся, чтобы в духовной области здоровых трудовых масс СССР было поменьше таких "концентраторов напряжений" — все не убрать, но сильно убавить их число вполне реально. И хуже от этого точно не будет!
На Севмаше праздник — спуск на воду очередной атомарины для ВМФ СССР. Серый пасмурный день, обычный здесь для начала марта, который тут совсем не весна — везде снег лежит. А на заводе торжество — пришли и те, кто был в этот час свободен от смены, но тоже хотел посмотреть на итог своего труда. С одобрения руководства — для поднятия морального духа коллектива. Не только заводские, но и ученые, инженеры и преподаватели Северного Кораблестроительного института, а также те, кто работал на Втором Арсенале, секретном объекте за южными озерами — и лишь те, кому положено, знали, что товарищ Курчатов там не минно-торпедным вооружением занимается, а совсем другими делами. Я тоже присутствовала, стояла рядом со своим Адмиралом. Не было оркестра — лишь из репродуктора гремел марш. И не произносили торжественных речей — да и погода не способствовала. И вот, открыли ворота док-камеры, где стояла огромная сигара атомарины — из-за резинового покрытия на корпусе, атомные лодки не спускают со стапелей, а строят, как линкоры, хотя и говорят "спустили". Еще будет достройка на плаву у стенки завода — но лодки сходят на воду в большей технической готовности, чем надводные корабли, а оттого, достроечный период у них короче. Марш из репродуктора сменился выпуском новостей — трудовые подвиги советского народа и всего социалистического лагеря. И про Китай, где стараниями американского империализма и военщины все еще полыхает война — хорошо хоть, уже не у наших границ! И не как в пятидесятом, когда едва до Третьей Мировой не дошло.
