Тайна «Нереиды» - Алферова Марианна Владимировна (чтение книг .TXT) 📗
Камиллу показалось, что от удара голова его раскололась. И в разбитый череп хлынула тьма. Очнувшись, он ощутил щекою нагретые солнцем известковые плиты двора. В голове гудело, а к горлу подкатывал мерзкий комок. Камилл попытался встать, и его вырвало.
— Не надо было бить по ногам, — процедил сквозь зубы Элий.
— Здорово, — одобрил Неофрон и невольно поглядел на ноги Цезаря.
— Я всегда жду этого удара. В любом поединке, — отвечал тот.
Тит усадил Камилла на скамью.
— Ну и сила у этого безногого! — пробормотал незадачливый спорщик.
— У Цезаря, — поправил его Тит.
— За десять золотых я могу именовать его безногим…
— Даже за сотню не можешь.
— А против двоих устоишь? Я обучу тебя, как устоять против двоих, — сказал Неофрон.
— Тоже спор?
— Нет, учеба. Я же сказал — тебе надо учиться. Как в битве — без правил. Мы двое — против тебя. А ты рази в полную силу. Покалечишь — не важно. Мы народ ученый. А вот ты…
— Я тоже многому учен, — отозвался Элий. Двое гвардейцев закружили вокруг Цезаря, как дикие звери, почуявшие добычу. И вдруг кинулись разом. Но не с двух сторон, а друг за другом. Неофрон ударил и тут же кубарем откатился в сторону, освобождая место Титу, а сам очутился у Элия за спиной. Мгновение — и он будет на ногах. Но Элий не дал ему этого мгновения, парировал удар Тита и ушел в сторону. Неофрон понял, что маневр не удался, и вскочил на ноги. Теперь Тит нападал слева, Неофрон справа. Первым отскочил Тит, держась за ушибленное плечо. Затем Неофрон навалился всей массой, как паровоз, надеясь опрокинуть Элия, и опрокинул, рубанул тупым лезвием по лицу. От удара решетка шлема прогнулась и вдавилась в щеку. Но и у гвардейца из-под лицевой маски брызнула кровь — Элий нанес удар одновременно с преторианцем.
Неофрон снял шлем — губы распухали буквально на глазах, превращаясь в две безобразные подушки.
— Теперь ты понял — в полную силу надо разить, — шлепал изуродованными губами Неофрон. — А то и в бою по-гладиаторски обозначишь удар — и все. А варвар из тебя мгновенно выпустит кишки.
— За меня не бойся, — Элий тронул пальцами щеку. — Я умею убивать.
Неведомо, дрались бы они еще, но тут явились Рутилий и Кассий Лентул.
— Что здесь такое? — Трибун окинул хмурым взглядом гвардейцев. Те вытянулись в струнку. Даже Камилл поднялся. Элий встал рядом с ними.
— Тренировка, — отозвался Цезарь.
— Тренировка? — переспросил Кассий Лентул. В этот момент Камиллу вновь сделалось плохо, и он стал валиться на бок.
— Так, все четверо — в госпиталь. А затем я вам устрою тренировку, — пообещал Рутилий.
— У Камилла сотрясение мозга, — заявил медик, осматривая молодого гвардейца.
— Значит, пока троим, — «уступил» Рутилий.
Квинт вернулся. Вошел, покрытый пылью с головы до ног, и бесцеремонно уселся на кровать Цезаря. Элий после «тренировки» Рутилия не в силах был даже встать, лишь приподнял руку, приветствуя Квинта. ; Одна щека Цезаря сделалась темно-синей и чудовищно распухла.
— Знатный синячино, — хмыкнул фрументарий. — Но хочу заметить, что будущему императору лучше служить в одном из легионов, а не у вигилов. Легионеры не уважают ни вигилов, ни гладиаторов.
— Если ты заглянешь в контубернию Неофрона, возможно, твое мнение изменится, — отозвался Элий. — Лучше расскажи, что ты нашел в Церцезии.
— Я нашел склад. Но Триона там нет. И не было. Расспросил всех, даже местных собак. Никто не видел Триона. Зато видели человека, похожего на Корнелия Икела. Но и тот исчез месяц назад.
— Корнелий Икел…— прошептал Элий. — Это очень-очень плохо. Население эвакуируют?
— Нет. Они не верят, что варвары придут. Говорят, граница далеко, Церцезию ничего не угрожает. Риму в Месопотамии не верят. Римляне никогда не были здесь желанными гостями, вот в чем дело.
— Но ты им объяснил? Варвары прорвали пограничные укрепления практически без потерь. Первый Месопотамский легион уничтожен.
— У Эрудия еще два легиона.
— На бумаге. Считай, армии у царя больше нет. Квинт пожал плечами:
— Граждане Месопотамии считают иначе.
— Как это — иначе?
— Если есть Неэвклидова геометрия, то и политика может быть не римской.
— Так что же ты сделал?
— Принес жертвы у гробницы Гордиана. Несколько капель вина, немного зерен. Гробницу никто не посещает, она разрушается. Жаль.
— Значит, Триона никогда не было в Нисибисе. Все обман. Мы шли по меткам Триона, а это оказался путь Филиппа Араба. В этот раз Филипп выиграет, Деций проиграет.
— Похоже на то. Что ты собираешься делать?
— Составим отчет о возможности обороны Нисибиса.
— Цезарь, варвары рядом! Кому нужен твой идиотский отчет?! Мы должны удрать отсюда, и чем скорее, тем лучше!
— Да, мы успеем удрать. А горожане? Сам город… И эта стена, которую мы должны построить… — Элий запнулся. Перед глазами вновь мелькнуло видение. Видение из чужих снов, составленное с чужих слов, но при этом способное затмить реальность.
— Они не граждане Рима, — Квинт спешно искал контраргументы, уже зная, что они не помогут.
— Они граждане Содружества. Рим поклялся защищать всех.
— Рим давал много клятв. Ты собираешься все исполнять?
— Сказать правду?
Квинт с тоской посмотрел на Цезаря. Ну вот, сейчас тот огорошит Квинта еще одним безумным откровением. И Квинт придет в восторг от очередного бредового замысла Цезаря. О боги, наверное Квинт тоже спятил, как и его хозяин.
— Летиция видела в пророческих грезах Нисибис сожженным, в руинах. Вряд ли дар позволяет ей прозревать будущее на много дней вперед. Ее пророчество относится к ближайшим месяцам. Я хочу спасти город. Я-та стена, о которой говорят Сивиллины книги.
— Не понял, — буркнул Квинт.
— Все просто. Юний Вер заклеймил для меня желание. Не ведаю какое. Но что-то, позволяющее мне уцелеть в самых страшных пертурбациях. Пули не попадают в меня, пламя не обжигает. Значит — и город не будет стерт с лица земли, пока я здесь.
Квинту показалось, что он ослышался.
— Цезарь, я подозревал, что ты наивен. Но не до такой степени.
— То, что должно произойти, не просто разрушение города. Это начало Мирового пожара. Того, о котором говорил Гераклит Эфесский. Пожар, истребляющий миры. Согласно философии стоицизма миры рождаются и гибнут в огне. Но я хочу, чтобы этот мир пожил подольше. Остаться здесь — единственный шанс предотвратить катастрофу.
