Жизнь взаймы - Кононюк Василий Владимирович (книги серии онлайн .TXT) 📗

На третьей плотине планировалась в будущем шестиметровая доменная печь с механизированным нагнетанием воздуха, отбойный молот, кузнечные горны и горны для изготовления стали методом пудлингования. Самый простой и понятный в реализации метод. В данный момент был готов только отбойный молот, на котором отбивали крицу, получаемую из маленькой домницы. Принцип действия механизма, приводящего в движение молот, был аналогичен тем, которые поднимали песты в ступе.

С чугуном спешить не имело смысла. Нужен был грамотный литейный мастер, и не один, поскольку, кроме пушек, существовало необозримое количество бытовых предметов, которые можно и нужно было лить. Посуда. Котелки, котлы, кастрюли, сковородки. В настоящее время либо медные, либо кованые, из железа.

Медные – дороги, кроме этого, существует опасность реакции меди с кислыми продуктами с образованием малополезных для здоровья соединений. Железные не только ржавеют, но и быстро прогорают на огне. В силу низкой теплопроводности кованого железа внешняя к огню поверхность котелка нагревается до высоких температур и начинает реагировать с кислородом.

Сродни посуде, но еще более необходимая в быту деталь – чугунный настил плиты с разнообразными отверстиями в поверхности. А там жизнь и люди подскажут, чего им еще чугунного нужно вылить.

Но чтобы это все начинать, нужно создать необходимую инфраструктуру поставок сырья и реализации готового продукта. Леса вокруг нас мало, значит, нужно договариваться севернее, там жечь уголь и сюда везти. Готовая продукция тяжелая, да и уголь возами не навозишься, значит, речные суда должны быть, которыми это возить.

Так всегда одно тянет за собой другое. К примеру: все построенные нами устройства базировались на постоянном вращении. Значит, появляется много трущихся друг о друга частей. Чтобы решить эту проблему, мне пришлось выливать, а затем подгонять друг к другу бронзовые подшипники. Но не на шариках – отлить нормальный шарик у меня не получалось, – а на роликах цилиндрической формы. Естественно, их нужно постоянно смазывать. Единственный доступный смазочный материал – смалец. Очень неплохая смазка, но имеющая совершенно иное применение в здешнем не голодном, но и не сытом быту. В Киеве деготь на базаре продается, но здесь никто не знает, как его гнать.

Возникает потребность получить деготь. А тут у меня полный ноль. Смутно помню, что читал в какой-то книге: нужно, мол, из кирпича соорудить нечто похожее на грушу. Сверху – большая плотная крышка, снизу – небольшая дырка. Внутри все тщательно оштукатурить. Загружать сверху, закрыть и поджигать снизу. В зависимости от дров будет капать либо деготь, либо смола. Либо то и другое вместе. Еще помнил, что если дым, выходящий вниз сквозь дырку, охлаждать, как в самогонном аппарате, то можно скипидар получить.

На словах вроде все понятно, но если начинаешь думать, как это сделать, возникает масса вопросов. Не говорю о том, что грушевидный полый объем из кирпича сделать несравнимо сложнее, чем прямоугольный параллелепипед. Но как и на чем должна стоять эта груша? Каким деревом загружать грушу? Как отличить смолу от дегтя?

Тут приходилось решать возникающие задачи самым научным из всех известных мне методов – методом тыка. Его еще называют методом проб и ошибок. Обратите внимание на название. Не методом проб и успехов, не методом проб и положительных результатов, а именно методом проб и ошибок. Чтобы сразу настроить человека на ожидаемый результат.

Теперь представьте, что вас окружают люди, не знающие, что такое отвес и для чего он нужен. Такого инструмента, как мастерок, в природе не существует. Обожженного кирпича не существует, и никто не может понять, зачем он нужен. Складывай себе печь или домницу из высушенного – потом сам обгорит. И так во всем.

От избытка общения с людьми, как правило, начинает портиться характер. Не раз замечал это и на своем примере, и на примере других людей. Человек становится грубым, раздражительным. Единственная мысль, преследующая его, – поселиться на необитаемом острове в компании со скатертью-самобранкой. Мечты… мечты…

Тут еще будущая жена взяла за моду подговаривать младшего брата, чтобы тот отпрашивался у тетки Тамары съездить ко мне в лес поглазеть на лесопилку, на строящуюся маслобойку или бумажную мастерскую. Ну а Мария за компанию увязывалась вслед за ним. На стройке сразу пристраивала братика к мастерам, а меня пыталась умыкнуть в свое личное пользование. Но Георгий был на высоте и не забывал о чести сестры. Больше пяти минут наедине он нам никогда не давал, а на злющие взгляды сестры никак не реагировал.

В перерывах между руганью с работниками и их бригадирами я шептал ей на ухо какие-то стихи или песни, которые приходили мне на ум, чтоб она не сомневалась, кто для меня важнее всего.

Мария смотрела на меня такими глазами, что становилось понятно: нужно прекращать рассказывать стихи, а то она сейчас набросится на меня, не обращая внимания на присутствующих.

И где-то в глубине души моя старая сущность видела перед собой Любку и читала ей совсем другие стихи…

Она начала сниться мне по ночам. Любовь моя смотрела на меня своими дивными глазами, в которых золото перемешали с каштаном. Слезы текли по ее щекам и капали мне на лицо.

– Почему ты перестал сниться мне, Волчонок?

– Мне нельзя… я из Нави, Любка. Чтоб войти в Явь, мне нужна чья-то жизнь. Я могу тебя убить…

– Раньше ты приходил, пил мою жизнь… Я чувствовала, еще немного – и ты заберешь меня за собой. Было так хорошо и спокойно… потом ты пропал, а я живу и живу… без смысла, без цели, без счастья… Зачем все это? Забери меня с собой…

Я гладил ее золотые волосы и шептал слова, в которые сам не очень верил:

– Так надо, солнышко мое, просто так надо. Никто не обещал нам, что мы будем счастливы вечно. Мы сами себе это придумали и поверили… надо терпеть…

И просыпался. Мое лицо было мокрым от слез, я кусал до крови свои руки, чтоб не завыть и не вцепиться зубами в чью-то глотку…

Как и обещала мне маленькая, стервозная ведьма, меня заполняла жажда убийства и разрушения. Глотая кровь, льющуюся мне в рот, шептал сам себе:

– Надо терпеть…

Глава 15

Кадры решают все

Летом, в конце месяца червеня, после Петра и Павла, пришла весть о поражении хана Тохтамыша. По этому поводу состоялся у меня разговор с атаманом.

– Вернулись вчера наши казаки с разъезда, встречали купцов татарских, что в Киев ехали. Сказывали те, что побил Тимур войско Тохтамыша. Так что не обманул тебя святой Илья… – Иллар выжидающе уставился мне в глаза.

Чего он от меня ждал, понять было трудно, поэтому я ответил максимально нейтрально:

– Где ж такое видано, чтобы святые обманывали, – он ведь, батьку, казакам добра желает…

– Добра, говоришь… А что сказывал тебе святой Илья, придут в липне к нам крымчаки?

Вопрос был непростой. С одной стороны, потрепанные кочевники могут опасаться как преследования Тимура, так и набегов соседей. Любая серьезная встряска меняет соотношение сил, державших в относительном порядке различные кланы. И у многих возникает соблазн улучшить свое положение за счет ослабевшего соседа. С другой – ослабевшему роду как никогда нужно вливание средств, чтоб вновь стать на ноги. А середина липня – начало страды, идеальное время для набега. Но если сравнивать, то первая причина перевешивает. Пока не установится новая система взаимоотношений, пока не станет понятно, кто кому подчиняется и на каких условиях, опасаться серьезных вылазок не стоит. Тохтамышу, исходя из сложившейся ситуации, как никогда важно иметь надежные тылы в виде Литовского княжества, поэтому он приложит усилия, чтобы держать в узде непокорные крымские роды.