Неожиданность (СИ) - Попов Борис (книга бесплатный формат .TXT) 📗
За свои мифические права боролась только одна богато одетая бабища с прислугой. Судя по имиджу — из очень зажиточных купчих.
— Мы тут деньги будем платить, а твой лекаришка шляется где-то! Наши мужья давно уж с вече вернулись, а этого где носит?
Доброслава уже любовалась, с открытым от изумления ртом, на подход кавалерии из-за бугра ей в помощь — меня верхом на Забаве. Разинули рты и остальные женщины.
Одна склочная купчиха опять стала орать.
— Да что же такое деется! Мужики уже нам на шеи сели, и поехали!
Конечно, когда вы на нас залезаете и злобно погоняете, это гораздо привычнее.
Жена по-прежнему легко ссадила меня на землю. Правда, пришлось небольшой мешочек весом килограммов на шестнадцать, пудовый — как сейчас бы назвали, поставить на землю, чтобы своего захудалого мужичка не зашибить ненароком.
— Так, заткнулась и пошла вон отсюда! Никто тебя здесь лечить за гроши не будет! — внятно высказался я крикунье.
Она, не ожидавшая отпора, просто опешила, и стала озираться в поисках поддержки. Помощью и не пахло.
Женщины просто всей кучей отошли в сторону, не желая участвовать в явно лишней для них разборке. Прислуга решительно исчезла. Возглавил побег отважный охранник, который отлично понимал, что для разборки с богатыркой нужно быть богатырем. А он им, видимо, не являлся.
Тогда купчиха решила воздействовать на поганца-ведуна авторитетом супруга.
— А ты знаешь, кто мой муж?
— Не знаю и знать не хочу! Но я сегодня провел много времени с князем и его женой, и думаю, что даже за убийство какой-то из незначительных купеческих подстилок, с меня особенно и не взыщется, — самое большее, — незначительная вира.
— А наши бояре, что они скажут?
— Знатные люди у меня лечатся через день. А ты, поганка, ко мне больше не ходи, не приму ни за какие деньги!
Забава деловито спросила:
— Покалечить или сразу, без лишней возни, убить?
Купчиха взвизгнула, и унеслась вслед за прислугой.
— Этих шестерых приму после обеда, других в очередь не сажай, — обозначил я задачу Доброславе — завтра приема не будет, у меня дела. Женщинам сказал:
— Работаю для жен простого люда: ремесленников, грузчиков, матросов, ушкуйников. Денег за день работы с десятью бабами с этого имею, как другие ведуны с одного больного.
— А чего же бояре только к тебе ходят? — пискнула одна из пациенток.
— Ходят и к другим. Ко мне идут, если уж ведуны все трое не берутся, не осиливают.
Вздох изумления пронесся над клиентками. Пора пресекать глупые домыслы, что меньше всех берет самый худший. Это просто благодеяние с моей стороны — вот какую мысль надо внедрять в народ для подъема своего имиджа. Доброслава уже запускала женщин в приемник, а мы с женой, обнявшись, и покрепче ухватив кошель, подались обедать.
По дороге зашли к кирпичникам, показали и дали подержать пудовый мешок.
— Народ пожертвовал на строительство вами храма!
— И это все нам?
— Первые деньги мастерам по закладке фундамента. Дело слишком ответственное, чтобы нам самим браться. Также и крышу сами не осилим. Но монету новгородцы будут нести и дальше — думаю, на всех хватит.
— Мастер, как же это все у тебя так ловко получается?
— Теперь верите, что я вас гораздо старше и опытнее?
— Верим, верим!
— Сейчас мы поедим, а потом за вами Федор зайдет. Отказы не принимаются, всем быть!
Федя сегодня кормил нас и ел сам расстегаи с борщом. Потом пошла гречка, усиленной изрядной отбивной. Попутно рассказывал новости.
— Без меня в харчевню местные купцы стараются не ходить, забегают в основном приезжие, и то на один раз — очень дорого, а новый повар не блещет. Выручки сильно упали. Хозяин бесится на работников, орет, думает, что все из-за их нерадивости. Олега страшно донял. Тот хочет уволиться, работать стало невозможно. Поспрашивал по народу — никому пока нигде не нужен. Вдобавок, владелец на него грязь льет. Интересуется, может ты чем сможешь помочь, пристроишь его куда-нибудь?
Полового Олега я знал очень хорошо, всегда норовил сунуть ему и его детям побольше чаевых. Лучшего повара Новгорода Федора пристроить было легко — он кормил нас с женой и с собакой, а по ходу, и кирпичников, вкуснейшей едой (Забава готовила мерзко — не дал Господь кулинарных талантов красавице и силачке). После готовки наш кулинар закупал крупы, овощи, фрукты, грибы, соль, специи, мясо и рыбу. Постоянно чего-то солил, мариновал, квасил, сушил — делал запасы на зиму. А вот куда можно пристроить очень хорошего полового, ума не приложу. На всякий случай спросил у Федора:
— Тебе, часом, помощник не нужен?
Тот аж руками замахал от страха за свою получку, вдруг делиться заставят с прежним сослуживцем:
— Я сам, я все сам!
Ну, сам с усам, не будем нарушать в душе большого кулинарного таланта творческий процесс. Неохота дрянь жрать, избаловался от больших денег вконец. В общем надо с самим Олегом беседовать, а потом думать, к какому из моих многочисленных дел его можно пристроить.
После великолепного обеда Федор пошел за ребятами, а мы с женой отправились в спальню на послеобеденный отдых. Повалялись на широченной кровати, поболтали о том, о сем.
— А мне ты не говорил о своем возрасте ничего. Почему скрывал?
— Боялся замуж за старика не пойдешь, тут же бросишь.
— Даже если тебе сто пятьдесят лет, на это не надейся, — всегда с тобой жить буду.
На всякий случай оглядел ее, как волхв. Оба-на! А спайки-то уже почти рассосались. Надо же, как быстро. Сказал об этом Забаве. Она даже затаила дыхание. Прерывающимся голоском спросила:
— И что, теперь у нас может быть ребенок?
— Очень может быть…
Поделиться впечатлениями от чародейского осмотра мне не удалось. Супруга, пользуясь своими преимущественными правами против других женщин и превосходством в физической силе, склонила меня к решительным ласкам в грубоватой форме и без всяческих прелюдий.
Вот это по-нашему, по-новгородски! А то только и думаешь, как помягче подойти, да не обидеть, и вовремя закончить… А тут: пришел, увидел, победил! Вени, види, вици! Не знаю, получатся ли дети, но с непривычки было совсем неплохо. Оказывается, есть свои прелести, когда тебя просто усиленно склоняют к близости.
Конечно, когда это делают с женщинами, это подло и жестоко, а вот когда это делает любимая женщина и со мной, тут есть свои прелести. Этак и хочется спросить: может позабавишься мной сегодня вечерком? Этак привыкнешь, еще и просить будешь, объясняя все, как женщины — большой любовью, а на самом деле, скрывая свою извращенность.
Забава, потягиваясь сильным телом, подошла к окну. Полюбовавшись осенним двором, сказала расслабившемуся мужу:
— Наверное, тебе уже лечить пора. Прорвалась вон какая-то баба, через двор сюда ломится.
— Сейчас ее Марфа пугнет, — успокоил я женушку.
— Да рядом бежит, ластится твоя собачонка к чужой бабище!
Да, без присмотра ведунского пса Потапа, собака совсем нюх потеряла.
— А вот девица исчезла! Наверное, по двору подалась, воровать будет!
— Что-то ничего не могу там вспомнить ценного. Да и малоценного-то один кирпич.
— Вот за ним эта воровка и заявилась!
— Зашла бы и спросила. То количество, что она может утащить — три-четыре штуки самое большее, мы бы ей и так отдали, просто в подарок.
— Да я бы знаешь сколько ухватила!
— И эту бабешку вместе с лошадью и телегой в придачу. Только баб против тебя в Новгороде нету, да и мужиков негусто, если вообще есть богатыри.
Супруга поняла, что зарвалась, и мы захохотали в два голоса.
— А конюшня-то заперта?
— Конечно, на очень крепкий замок, который ты-то просто бы вырвала вместе с проушинами. Посмеялись еще. — Либо обжигает вместе с ребятами кирпич, либо перепрыгнула через забор и утекла, кто ж ее знает.
Под эту интересную беседу оделись и уже пили чай на кухне, нажевывая сыр и бутерброды с копченой колбасой. Обоих прошиб неожиданный голод. И, сердцем чую, ночь тоже будет нелегкой… Неожиданно стукнула входная дверь.
