Время вьюги (часть первая) (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" (книги без регистрации .TXT) 📗

      Эрвин не слишком любил ходить в гости и совсем уж не любил там задерживаться. Но мачеха Витольда - как ни мало это слово подходило к улыбающейся и очень красивой даме лет двадцати пяти - была неумолима. Ночь прошла спокойно - их впустили слуги, хозяев дома никто будить не стал - но вот утром пришло возмездие. Обнаружив, что у пасынка все же есть друзья, отказывающиеся от вина хотя бы утром и не употреблявшие грубых слов, Милинда Маэрлинг засыпала Эрвина сотней вопросов о делах полка. Граф Эвальд, заинтересованный рэдскими событиями, от жены не отставал. Завтрак прошел под перекрестным огнем. Сочинять приходилось правдоподобно, красиво и быстро. Ситуация усложнялась тем, что врал Нордэнвейдэ довольно посредственно, то есть чуть лучше средней гимназистки. Так что он трижды проклял тот час, когда согласился-таки пойти с приятелем. Витольд с видом Заступника с фрески сидел рядом и нисколько не помогал. Допрос закончился не раньше полудня. Милинда, прошелестев шелками, сообщила, что ей пора идти по делам благотворительного сообщества, патронируемого самой герцогиней Зигерлейн, но она будет рада в любой день видеть Эрвина в этом доме. Обедать в гостях Нордэнвейдэ тоже не любил, однако на всякий случай вежливо поблагодарил даму.

      Эвальд поднялся из-за стола и направился в курительную, жестом потребовав идти за собой. Там извлек портсигар, предложил остальным и закурил сам, расположившись в кресле. Лейтенанты дружно отказались. Несколько минут в комнате висели клубы ароматного дыма и предгрозовая тишина.

      - Витольд, будь любезен, проверь, не забыла ли Милинда просмотреть утренние письма. Кажется, ей приносили нечто с вензелем, - безмятежно проговорил граф.

      Маэрлинг-младший глянул на папеньку с некоторым подозрением, но быстрокивнул:

      - Как скажете.

      Дождавшись, пока дверь за сыном закроется, Эвальд широко улыбнулся:

      - Знаете, молодой человек, если вам когда-нибудь потребуется составить протекцию по дипломатическому ведомству, только скажите. А теперь будьте добры еще раз с самого начала, можно с грубостями, но без сказок. Если не возражаете.

      Возражать графу с родословной длиннее, чем история калладского государства, было бы излишне самонадеянно.

      - Вы хотите знать что-то конкретное?

      - Именно. Про тамошних девиц и их нравы мне расскажет Витольд. Вы можете сразу переходить к тому, как вас встретило местное население. У меня доля в одном из приграничных заводов, так что хотелось бы знать заранее, к чему готовиться.

      - Местное население... лояльно.

      - А по-человечески?

      - Они нас не любят, конечно, но нападать не станут, пока их не поддержат белокрылые. А белокрылые удрали. С князем и казной.

      - Думаю, князь лежит со свернутой шеей где-нибудь под насыпью. И поделом. Редкий подлец даже по нашим диким временам. До того, как стать ярым ненавистником Каллад, он валялся у кесаря Эвальда в ногах и клялся служить ему до последней капли крови. Меня до сих пор мучает совесть, что я тогда мог поспособствовать этому и никак не поспособствовал. Некоторых, скажем так, государственных деятелей следует убивать заблаговременно. Во всяком случае, так их можно уберечь от клятвопреступления, что есть грех непростительный.

      Эрвин кивнул:

      - Вне всякого сомнения. Тем не менее, отвечая на ваш вопрос, скажу, что население лояльно.

      - Излишне лояльно! - подал голос Витольд, переступая порог столовой. - Я заметил любопытную закономерность. Чем страшнее была девица из "благородного рода", набивающаяся на танец, тем большую лояльность кесарии она демонстрировала! Последняя - это, я вам скажу, был тихий ужас! - знала о нашей культуре и истории втрое больше, чем я. Она спросила меня, кто, на мой взгляд, внес наибольший вклад в развитие экзистенциализма в Каллад! - праведно возмутился Маэрлинг.

      Атака и впрямь была вероломной.

      - И что же ты ответил? - полюбопытствовал граф.

      - Я замялся, но потом свалил все на нордэн. На них же модно все сваливать. Как позже выяснилось, это было несправедливо. Девять из десяти спрошенных мною нордэн заявили, что о такой позе в жизни не слышали, а десятой была майор Карвэн.

      - Потрясающе, - оценил широту ее кругозора граф. - Я, увы, лишен счастья быть близко знакомым с миледи Магдой, но имел удовольствие знать ее мать, госпожу Карвэн Магденхильд. Та философскими течениями интересовалась мало. Но знала всегда необыкновенно много.

      Граф поднялся и улыбнулся:

      - Что ж, судя по вашим рассказам, рудники, заводы и кесария в целом находятся в полной безопасности. Не скрою, я ожидал другого, поэтому мне особенно приятно это слышать. Господин лейтенант, присоединяюсь к моей супруге: вы можете приходить в этот дом, когда пожелаете. А теперь позвольте откланяться, господа, не одну Милинду ждут дела государственной важности. Бредни сената тоже должен кто-то слушать.

      - Бедный папаша, - оценил Витольд уход родственника. - Благотворительность - это, конечно, омерзительно скучно, но там хотя бы бывают внучки благотворительниц. А сенат... Я иногда подумываю о том, чтобы умереть молодым! - подмигнул он.

      - Мне сенат не грозит, и я хочу дожить до старости, - честно сказал Эрвин. - У тебя очень приятная семья.

      - А то, - хмыкнул Маэрлинг. - Ну что, синяки, будем считать, украшают мужчину, как и шрамы. Может, все-таки к Люсинде?

      К Тирье Эрвину по-прежнему не слишком хотелось, но знакомиться с Люсиндой он тем более не имел никакой охоты.

      - Мне пора домой.

      - Безнадежен, - припечатал Витольд, закатив глаза. - Воистину, Эрвин, если рай существует, тебе уже заготовлено там отличное местечко. Но это не отменяет скорбного факта, что ты глубоко неправ.

      Глубоко неправый Эрвин вежливо распрощался, подхватил саквояж и направился на улицу Хельга Дэйна, к незабвенной патриотке Тирье и ее чересчур начитанной дочке.

      По дороге к Наклзу Дэмонра забежала в кондитерскую и купила Магрит самую большую коробку конфет с витрины. Подумав, решила бантиками не перевязывать. Рэдка пришла в неописуемый восторг и без них. Глядя на довольную девушку, Дэмонра поняла, что с подарком не прогадала, шелковые чулки можно оставить до лучших времен, а билет до Гвардэ и вовсе никогда не покупать.

      - Где Наклз? - нордэна решила не мучить презент от Кассиана и говорила на рэдди. Презент от Кассиана явно был счастлив таким положением дел и объяснил, что маг в спальне, а вставать ему Сольвейг запретила. Но он уже проснулся и читал утреннюю газету.

      Утренняя газета - это было неплохо. Иногда бредни хроникеров приводили мага в доброе расположение духа. Дэмонра была уже в курсе, что между Милиндой и Наклзом состоялся разговор, которого, конечно, следовало бы избежать, но кто же мог знать, что Рэду возьмут без единого выстрела и вернутся в апереле? Дэмонре бы такое и в бреду не привиделось.

      В спальне было в меру сумеречно, пахло каким-то лекарством, но, в целом, нордэна ожидала, что будет хуже, а о причинах переноса двери она решила спросить позже. На прикроватной тумбочке стояла ваза с апельсинами. Наклз прятался от окружающего мира за "Калладским вестником", но вряд ли читал при таком освещении. К своему зрению маг относился аккуратно.

      - Ну здравствуй, Рыжик, - с порога обратилась Дэмонра. - Скажи сразу, мы будем скандалить или ты проявишь потрясающее милосердие?

      Маг опустил газету и поглядел на нордэну не слишком ласково. Дэмонра не расстроилась, поскольку прекрасно знала: чтобы перехватить его ласковый взгляд, следовало быть какой-нибудь очень сложной формулой, а не простым смертным. Но градус холода впечатлял.

      - Я проявлю благоразумие, - мрачно пообещал Наклз. - Скандалить мы будем после. Попроси Магрит налить тебе чаю и присаживайся.