Грешница - Шхиян Сергей (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
– Я всегда так сплю, привык еще в Воспитательном доме.
– Да, конечно, если привыкли, тогда другое дело, – вынуждено согласилась я, не представляя, как он ляжет голым на грязный, не метеный пол.
Однако Ломакин, судя по всему, уже забыл свое обещание и, аккуратно сложив платье, спокойно лег рядом со мной.
– Думаю, ночью непременно будет гроза, – сказал он, глядя в потолок. – Летом в такую пору, когда особенно жарко, всегда ночами бывают грозы. Вы, Алевтина Сергеевна, боитесь грозы?
– Нет, не боюсь, – ответила я, отодвигаясь от него на противоположную часть постели.
– Значит, я был прав, вы совершенно удивительная женщина!
– Вы, Иоаким Прокопович, преувеличиваете, мне кажется, я самая обыкновенная.
Он не стал возражать и, закрывая глаза, попросил:
– Ежели я буду храпеть и вам мешать, то троньте меня за плечо, я и перестану.
– Хорошо, – растеряно сказала я.
Мне казалось, что после чувств, которые недавно у него выплеснулись с необыкновенной силой, он должен был вести себя со мной как-то иначе.
Ломакин опять, как утром в карете, притворился спящим, и начал воображать себя то действительным статским советником, то владельцем роскошной кареты, о которой с завистью, судачит весь Петербург. Мне это показалось немного странным, но беспокойства не вызвало. Мало ли о чем мечтают люди. Мне он не мешал, в мою сторону не смотрел, и я решилась сбросить теплое оделяло, спать под которым в такую теплынь, было совершенно невозможно.
Так мы и лежали на разных концах широкой кровати и думали каждый о своем. В маленькое окошко надоедливо бились мухи. Со двора временами слышались громкие голоса, проезжие требовали у смотрителя лошадей и ругали дорожные беспорядки. Незаметно для себя, я уснула.
Проснулась я внезапно, посреди ночи. За окном было темно и где-то далеко, громыхал гром. Дышать было тяжело, на грудь навалилась тяжесть, и учащенно билось сердце. Я отдышалась, успокоилась и вспомнила разбудивший меня сон. Опять ко мне явился ангел-искуситель. Снова нежный голосок звал меня к каким-то друзьям и смущал душу посулами и комплиментами.
Интересно, кто теперь за мной подсматривает, подумала я, вспомнив малорослого бородача. Иоакима Прокоповича в темноте видно не было, он лежал на прежнем месте, так же как и раньше, на спине. С трудом, отогнав наваждение, я попыталась снова уснуть. Однако вместо сна, услышала мысли своего вынужденного соседа. Ломакин тоже не спал и думал обо мне. Я прислушалась к его неторопливым размышлениям, и после этого мне сразу стало не до того.
– Что ей, бедняжке, долго мучиться, – думал он. – Хоть все равно один конец, но смерть смерти рознь. Если сразу точно ударить, она не успеет ничего понять и испугаться. Подушкой тоже можно, но умирать будет долго. Пока задохнется, ей, милой, будет очень страшно.
Господи, он же меня собирается убить, с ужасом поняла я. И теперь придумывает способ убийства, чтобы я меньше мучилась! У меня от страха замерло сердце. Я представила, что со мной будет, если Иоаким Прокопович просто сдавит меня руками, и невольно вздрогнула от страха и отвращения. Он что-то почувствовал, повернул в мою сторону голову, прислушался и подумал, что скоро рассвет и все нужно кончить еще до восхода солнца.
– Тогда она, милая, попадет прямо в рай, и может быть, когда-нибудь замолвит за меня словечко перед Господом, – умиляясь, думал он. – Пусть пока еще поспит, сердечная, не буду спешить, дождусь, когда подойдет гроза, тогда и управлюсь…
Словно в продолжении его плана, совсем близко ударил гром и за окном порывами зашумел ветер. Я поняла, что жить на этом свете мне осталось всего несколько минут. В тот момент мне нельзя было даже пошевелиться, чтобы не подтолкнуть к действию своего сумасшедшего поклонника. Я замерла. Вдруг, близко сверкнула молния, осветив комнату призрачным, голубым светом. Ломакин приподнял голову над подушкой и повернулся темным лицом в мою сторону.
Мне уже казалось, что выхода нет, но тут явственно, словно он говорил совсем рядом, прозвучал знакомый тонкий голосок ангела-хранителя. Я не поверила своим ушам. То, что он мне предложил, было отвратительно. Я подумала, что если даже это выход, единственная возможность спастись, я все равно не стану им пользоваться! Пусть даже Костюков предсказал, что такое со мной должно случиться, я даже во имя сохранения жизни, не изменю мужу!
Ломакин кашлянул и медленно повернулся на бок. Я поняла, что сейчас он протянет руки и сдавит мне шею. Опять молния осветила комнату и большого голого мужчину рядом со мной. И все-таки я опередила его, первой протянула к нему руку и нежно притронулась к его крайней плоти.
Иоакима Прокоповича вздрогнул от неожиданности, не понимая, что происходит. Я тихо попросила:
– Лежи и не двигайся.
Он послушно замер, а я, сдерживая в руках противную дрожь страха, продолжила нежно его ласкать. В голове у него начало происходить что-то совсем не понятное ни ему, ни тем более мне. Он даже не понял, чего ради, я его трогаю и решил, что мне что-то такое приснилось. Он попытался отодвинуться, но вдруг замер и застыл на месте. Я, наконец, почувствовала, что в нем начинает крепнуть мужчина. Он сначала не понял, что с ним происходит, а потом удивился и встревожился.
– Что вы делаете, Алевтина Сергеевна? – наконец спросил Ломакин, перехватывая мою руку и до боли сжимая пальцы.
– Тебе разве не приятно? – спросила я.
– Приятно, – неуверенно ответил он. – Но ведь так делать грех!
– Если ты не хочешь, не буду!
– Я не знаю, если только недолго, – неуверенно ответил он, отпуская мои пальцы.
Я уже почувствовала свою власть над ним, успокоилась, рука у меня окрепла, и дело пошло быстрее. Ломакин стонал от удовольствия и больше остановить меня не пытался.
Над нами раскалывались тучи, молнии сверкали одна за другой, по крыше почтовой станции отчаянно барабанил ливень, но осчастливить меня легкой смертью Ломакин больше не собирался. В голове у него все окончательно переклинило. Разобраться, что и о чем он думает я, больше не могла, да и не пыталась. Просто старалась спасти свою жизнь, используя уроки любви, полученные у мужа.
