Зона сна - Горяйнов Олег Анатольевич (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Наверное, гнев Кощея, с точки зрения ребёнка, был страшен. С точки же зрения стороннего наблюдателя он мог выглядеть забавно: трясущаяся голова на хилом тельце, сверкающие глазки, язык, мелькающий между лохматыми усами и широкой редкой бородой, визгливый голос, быстрый говор. Но Стас ничего забавного в происходящем не находил, ибо причиной гнева старика был он сам.
Кощей разорался после признания Стаса, что в одну из ходок он обзавёлся ребёнком мужеска пола, потомки которого – фон Садовы – и закрутили ту кутерьму, на разгадку которой они потратили всю зиму и весну.
– Наши ходки – это монашество, – кричал дед. – Достаточно натерпелись от распущенности в былые времена! Забыл, чем кончилась война зеркальных близнецов? От тебя только и требовалось, негодник, соблюдать правила в ходке: стараться, чтобы баба не понесла, а уж коли такое случилось, холостить младенца.
– Откуда мне знать правила? – вяло отбивался Стас, чувствуя свою вину. – Отец погиб, никто меня не учил…
– А я всё удивляюсь – отчего-то зачастили ходоки. Такое бывает, когда надо Господу прореху залатать. А это, стало быть, ты виноват?
За следующие месяцы – а Кощей прожил ещё полтора года – Стас выслушал немало историй о том, к каким ужасным последствиям приводит вмешательство в установленный Богом ход событий. Нарушителя, или его жену, или ребёнка, или всех сразу поражает слабоумие, нутряные болезни, ранняя смерть. На них ополчаются все силы зла!
– Если наши ходки богоугодны, – возражал Стас, – ополчаться должны силы добра…
– Кому должны силы добра, нечестивец? – возмущался старик. – Добро, зло… Всё едино суть…
Однажды он рассказал Стасу о ходоке Никодиме Телегине, что родом с Вологды. Никодим сей очень хотел творить добро. Служил при великом хане, подговорил того, чтобы назначил ярлом в русских землях князя Александра. Тот и назначил. А этот Александр, став великим князем, такое жуткое кровопускание на Руси учинил, что страшно вымолвить, – так доброта Никодимова обернулось во зло.
Как-то Никодим был в землях Кощея, и в ходках своих встретились они. Тот поведал о сделанном и рассказал, что с тех пор охотятся за ним злые люди… И они посчитались роднёй, и так сошлось, что этот Никодим Кощею правнук в пятом колене. Ну, ему, Кощею, об этом трудно судить; он тех, кто родится от его внука, знать не может. А что интересно, ни сын его, ни внук в «ходки» не ходят. Не всем Бог радость такую даёт…
Обещал тот Никодим ещё прийти, чтобы встретиться, и не пришёл боле. Видать, настигли его злые люди…
Когда умер Кощей, Стас похоронил его по православному обряду, немного пожил один и, окончательно заскучав, решил выбираться из леса. Но это же тайга непроходимая! Куда идти-то? Дед так и не научил…
Пошёл в ближайшую деревушку в семь дворов, чтобы выспросить, что да как. Выспросил: все передвигаются только по рекам, но, оказывается, за эту землю уж сколько лет воюют московиты с тверяками. И ежели идти на восход или на полудень, обязательно или те, или эти схватят и пошлют в бой. А ежели идти на полночь, там тверяки с новгородцами Торжок делят. Неизвестно ишшо, чем кончится, а тутошние робяты, как ни береглись, на ярманку ходючи, одного таки потеряли. Попался он на глаза новгородским, те ему дубину в руки и погнали воевать; в три дны парня не стало… А им что, им не жалко, он же чужой…
Был конец мая. Вооружился и Стас дубиною и двинулся на закат: реки туда не было, но описанная ему диспозиция не оставляла другого выбора. Шёл месяц без малого – велик лес! Целый громадный мир, и ни одного человека… И лес не страдает от его отсутствия, а, наоборот, если забредёт хоть один – да вот хотя бы Стас, – пытается от него избавиться. То волков напустит, то болото подсунет.
В завершение этого многотрудного похода Стас, аки пчела на цветок, прилетел прямо в руки агентов великого князя литовского Витовта.
Алебарда – оружие серьёзное. Это не просто палка и топорик. Это гибрид бунчука, копья и топора, снабжённого к тому же багром. Придумал его неведомый средневековый гений специально против тяжело вооружённого рыцаря: можно его проколоть через пластины доспеха; можно рубануть по шелому; можно, зацепив крюком, с лошади сдёрнуть. А длинное древко позволяет ударить издали.
Стас не успел нарадоваться своему новому оружию, а их полк повели уже из Ковно быстрым маршем. Знающие люди говорили, что ведут бить тевтонов – и это нам повезло, почти всю пехоту оставили в Литве!.. Ну, тевтонов так тевтонов. И лишь когда проходили в середине июля город Дубровно, сообразил Стас, что вот прямо немедленно произойдёт та самая Грюнвальдская битва, о которой когда-то, валяясь на койке в деревне Николино, позабыв даже об утехах с Матрёной, читал он у Иловайского!..
Начало битве положили татары. Они заманили тевтонов ложным отступлением под артиллерийский огонь белорусов. И началась рубка! Били немчуру смоляне, литвины, татары, чехи; одни только поляки жевали сопли в стороне. Наконец и их втянули в сечу.
Уже через час боя Стас изломал свою прекрасную новую алебарду о рыцарское железо. Подобрал шестопёр убитого соседа, и оказалось, тоже неплохая штука! Булава с шестью металлическими «перьями» при удачном ударе сплющивала вражьи латы, заклинивала стальные суставы доспеха и так сотрясала рыцарю нутро, что он переставал сопротивляться и покорно ждал, пока его зарежут.
«Эх, да я бы мог дополнить Иловайского целой книгой!»
…В 1426 году, когда великий князь литовский Витовт в последний раз привёл свою сводную армию – в которой, помимо литвинов, были чехи, немцы, румыны и турки – к Москве, Стас был ранен смертельно и выжил просто чудом. И закончил он эту свою жизнь в монастыре, и даже не литовском, а московском. Он переписывал там священные тексты двадцать с лишком лет, до самой автокефалии, когда Русская церковь стала независимой от Царьграда.
– …Если души существуют после разлучения их с телами, – надтреснуто бубнил князь Юрьев, – то это самое уже значит, что существуют духи. Существование их делается вполне ясным и очевидным для того, кто занялся правильным и подробным изучением христианства.
Стас протянул руку, взял стакан молока, жадно выпил. Налил ещё из кувшина, выпил. Есть хотелось невыносимо.
– Отвергающие существование духов непременно вместе с тем отвергают и христианство, – зудел старый князь. – Сего ради явися Сын Божий, говорит Священное Писание, да разрушит дела диавола, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола…
– От Иоанна, – машинально буркнул не вполне пришедший в себя Стас. Князь на секунду замолк, прислушался и, не дождавшись продолжения извне, продолжил сам:
– Одним только христианским подвижничеством доставляется правильный, законный вход в мир духов. Все прочия средства незаконны и должны быть отвергнуты как непотребныя и пагубныя. Истиннаго Христова подвижника вводит в видение сам Бог…
Польша – Дон – Екатеринбург, 1773–1801 годы
Предприятие, в которое Марсель Анжели втравил Эла, заключалось в том, чтобы сопроводить в Россию некую важную особу. Особа ехала из Франции через Германию и Польшу, и дальше – через Малороссию – в донские станицы и миссию имела глубоко секретную.
– А от Дона и до вашего Урала недалеко, – говорил Марсель. – Кроме того, что вы доберётесь куда вам надо, нам денег отсыплют столько, сколько мы за всю жизнь не видели, а папаша мой вам предоставит любые протекции. Займёмся лошадьми, мой друг!
…Вскоре прибыла секретная особа, а с нею – полтора десятка вооружённых человек свиты, не считая слуг и кучеров. Команда везла с собой какой-то немаленький груз и была настроена весьма решительно. Тронулись в дальнейший путь немедля. Особа представляла собой румяного француза лет сорока пяти, с властным выражением лица, заросшего молодой бородой по самые глаза. Элистера удивила та почтительность, с которою обращались к французу остальные.
